Отомщу. Прокляну. Влюблю (СИ) - Успенская Ирина - Страница 27

– Хотите сесть на трон? – невинно поинтересовалась, ступая за графом по мягкому ковру на полшага позади, как и положено по этикету.

В конце концов, в эту игру можно играть и вдвоем.

 Коридор, по которому мы шли, просто изобиловал роскошью. Картины в золотых рамах, в основном, пейзажи, но пару раз встретились и сцены охоты; тяжелые бордовые шторы на арочных окнах; мраморные подставки, на которых стояли многочисленные вазоны с цветущими растениями и изящные клетки с яркими разноцветными птичками.  В воздухе пахло цветами, а звуки наших шагов глушил алый ковер.

– Адель… – Лео Лерой  остановился возле высоких створчатых дверей, ожидая, пока пожилой и чопорный слуга в темно-синей ливрее распахнет их перед нами. – Я хочу совершенно другого.

– И чего же?

– Чтобы ты была довольна и смогла сделать правильный выбор. Душой или... магией.

Да вы, граф, проказник! Я скосилась на идущего рядом мужчину. А лицо какое одухотворенное, вот только глазки сияют слишком задорно. Вот так завуалированно намекаете, что готовы помочь мне обрести дар?

– Я подумаю, граф, над вашим предложением, – не осталась я в долгу, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица милого капитана ловцов.

Что-то мне подсказывает, что сейчас Лео Лерой уже сожалеет о своих словах. Интересно, а что бы он сделал, если бы я согласилась?  А может, мне и согласиться? В конце концов, опытный мужчина, красивый, умный... И тут же перед глазами встало другое лицо.

– Тьер Лерой, – я коснулась руки графа. – Лорд Этель действительно сын служанки?

– Он бастард герцога, но непризнанный бастард, –  после небольшой заминки ответил граф. – Почему  ты спрашиваешь?

– Он бы хорошо смотрелся на троне, – задумчиво произнесла я. – В нем есть то, что я ценю в мужчинах. Надежность. Мужественность. Искренность. От него не ждешь удара в спину.

Наверное, зря я это сказала, потому что взгляд графа стал очень напряженным и довольно жестким.

– Адель, прошу тебя, никогда больше не говори мне этого.

– Почему?

– Потому что я на службе у его величества и обязан доложить о твоих предпочтениях. Этель не тот, кого жрецы и его величество хотят видеть на троне.

– Ему может угрожать опасность?

– Нет, если ты не станешь открыто выражать свои симпатии, – сухо ответил граф.

– И в чем же тогда мой выбор? – пробормотала я себе под нос, но Лео сделал вид, что не слышит.

Я же с любопытством осмотрелась. В этом коридоре преобладал зеленый цвет, не было окон и картин, зато оказалось много белых дверей, между которыми стояли высокие напольные  вазы такого же идеального белого цвета. Скромно, но стильно.

– В этом крыле будут жить невесты, – пояснил Лео Лерой и подвел меня к единственной двери, украшенной золотой лепкой. – Твои апартаменты, Адель. Когда-то здесь жила мать  его высочества.

Вау! Нет, не так! ВАУ! Гостиная и спальня, ванная, выложенная белоснежным кафелем, небольшой балкон, зато с видом на парк! И везде золото и голубой шелк. И кровать...

– Это для меня одной?

– А это как ты решишь.

Граф стоял у двери и с улыбкой смотрел, как я ношусь по комнатам, заглядываю в шкафы и шкафчики, прыгаю на огромной кровати, задираю голову, чтобы рассмотреть хрустальную люстру под потолком с лепниной.

– Тебе нравится?

– Очень! – Я повернула к графу сияющий взгляд. – Очень, очень!

– Так вот какая ты настоящая, –  улыбнулся граф и сделал шаг в мою сторону. - Позволь дать тебе пару советов и  откланяться. –  Лео Лерой взял меня за руку, именно ту, в которой так и была зажата записка.  – Сегодня начнут съезжаться невесты и женихи, а значит, я больше не смогу опекать тебя.

Я вздохнула с облегчением, и граф это заметил.

– Адель, ты лунная колдунья, тебе доверена честь  избрать следующего короля и родить ему наследника, поэтому за тобой будут присматривать. Никто не должен знать, кто ты на самом деле. Для всех ты одна из соискательниц. Смотри, выбирай  мудро и не поддавайся на провокации.

– Лео, – задумчиво глядя в окно, я все же решилась уточнить. – Леди Э сказала, что все, о чем вы говорите, ложь. Что все известно заранее, и нужна не колдунья, а ее ребенок. Свежая кровь.

– Но ведь ты не захочешь ребенка от того, кто тебе противен, Адель? Поэтому выбор все равно за тобой.

Он гладил большим пальцем мой кулак, и это было волнительно. А еще взгляд... Следом за рукой граф поймал мой взгляд и уже не отпустил. Как оказалось, что он прижимает меня к стене и жарко целует, я так и не поняла, но на поцелуй ответила, потому что целовался Лео Лерой божественно. Жадно, страстно, чувственно. И я не сопротивлялась.  Сопротивляться было как-то глупо, я ведь не пресекла его намеки в самом начале, да и мысль о том, что он может стать моим избранным, все же иногда проскакивала в голове. Поздно строить из себя недотрогу, когда рука графа обхватила мой затылок и не дает отстраниться ни на миллиметр. И вообще, когда мне еще с таким красивым мужчиной поцеловаться удастся?  Фантастически целуется!

Мы бы, наверное, не остановились на объятиях, потому что мне в живот очень даже чувствительно что-то упиралось, и я надеюсь, что это был не кинжал, а мое возбуждение тоже росло прямо пропорционально поцелуям, но тут раздалось громкое шипение.

Лео тут же прекратил терзать  мои губы, тихо застонал и слегка отодвинулся, давая мне возможность выглянуть из-за его плеча. Мой милый знакомый котик шипел на графа, выгнув спину и распушившись до размеров лайки.  При этом его желтые глаза пылали настоящим огнем, а по шерсти пробегали красные искры.

– Ой, пушистик, ты чего?

Я сама испугалась милого вальяжного котика, Лео же осторожно поцеловал меня в уголок губ и, шепнув: «Я в твоем распоряжении, только позови», - сбежал из комнаты.

А я, игнорируя вновь уменьшившегося кота, наконец смогла разжать кулак и достать из него клочок бумаги, который аккуратно положила на бюро красного дерева, после чего повернулась к коту и, уперев руки в бока, пошла в наступление.

– И что ты себе думал, когда начал нам мешать? Да мне такой шикарный мужик впервые в жизни попался!  Красивый, богатый, умный! А как целуется! А тут ты со своим... шипеньем!

Кот прижал уши и попятился, а потом обиженно мяукнул и вдруг упал на спину  и замурчал.  Ну как на такое чудо можно злиться? Я присела и погладила пушистый живот.

– Ревнивец ты, а не кот! Но спасибо, потому что потом я бы об этом пожалела.  Даже не знаю, что на меня нашло.

– Амур-рлет, – промурлыкал кот.

– Амулет? Он делает меня более раскрепощенной?

– Ветреуной…

И прищурился так ехидно-ехидно.

Вот гад!

– Сам ты кот мартовский! А я просто стала сама собой и наконец-то перестала бояться!

Я показала коту язык и, усевшись в кресло, расправила на коленях мятый листик бумаги.

«Милая Адель, душа печалится от мысли, что ты одна, без поддержки родных и близких в лапах этого чудовища. Но знай,  Богиня никогда не оставляет своих дочерей без мудрого совета и помощи. Мое сердце рвется на части, когда я думаю, как тебе трудно находиться рядом с этим жестоким существом. Понимаю, что на тебя давят, но помни, ты вольна сама выбрать того, кто приведет нашу страну к  процветанию. И только от тебя зависит, окажется это жестокий  тиран или мудрый правитель. Дева Луны сама избирает того, кто станет растить ее ребенка, и будет это бессердечный деспот или любящий отец, зависит только от тебя. Не ошибись в выборе, Адель. И если позволишь небольшой совет, присмотрись к нашим верным друзьям, людям благородным и мудрым, вдруг именно среди них ты найдешь свою любовь.

С надеждой на скорую встречу,  матушка Эмили».

На обратной стороне листика было написано два имени: герцог Вадер Орлей и маркиз Александр Пискун.

– Что? Пискун? Его величество Пискун! Звучит как-то совсем не солидно.

Я хихикнула и потянулась за спичками, которые лежали рядом с подсвечником.

Кот попытался заглянуть в записку, но я щелкнула его по бесцеремонной морде.