Эльфийский талисман (СИ) - Владимиров Николай - Страница 19

— Эльфы! — вопил он во весь голос. — Нас опрокинули. Сюда идут…

— Воины! — не растерялся Райнэ. — Первая и вторая сотни!.. В клинки в лоб! Пятая и восьмая — по левую руку во фланг. Трубач, труби!..

Над поляной, парящим фургоном и висевшей в воздухе страной снова зазвучали серебристые трели. По всей видимости, какое-то понятие о дисциплине ещё сохранилось в душах ряженых бандитов, поскольку часть их и в самом деле развернулась навстречу новой опасности. Атакующих эльфов было немного — среди невысоких, наполовину вытоптанных во время предыдущей атаки кустов, между исполинскими корнями мелькнуло в лучшем случае, десятка два жёлто-зелёных конных фигур. Увидев развернувшихся навстречу бандитов с мечами и луками, те предпочли снова исчезнуть, скрывшись за корнями и кустами.

— Тот самый, разбитый отряд из Клана Цветущей Вишни, — Райнэ снова подскакал к балкончику. — Атаковать не рискнут, но будут вести, дожидаясь подмоги. Наверняка, за ней уже послали… Кстати, дядюшка! Сейчас, когда наши ряженые апрали напуганы, можно надеяться восстановить среди них дисциплину.

— Тебе нужно это, мой мальчик? — фыркнул стоявший на балконе Малькааорн. — Тебе, как и мне, не нужно ничего, кроме самобеглой повозки новоприбывших. Ты играешь в полководца, теряя время как раз тогда, когда она уходит — а вместе с ней уходят в небытие и наши надежды…

Райнэ скривил тонкие губы. Бросать пусть мятежный, но собственный, собственноручно сформированный и обученный полк ему не хотелось.

— А сволочь ты, дядюшка, — только и сказал он. — Преизрядная.

Подозвав нескольких человек из свиты, молодой эльф вполголоса отдал несколько приказаний. Асно та Лари поднялся внутрь фургона, несколько человек поскакали по дороге к находившимся в хвосте колонны заводным лошадям.

Малькааорну дважды пришлось пустить огнелуч над толпой, первый раз целя в ствол ближайшего дерева, и второй — в того же дерева крону. Около «парящего» фургона осталось не меньше сотни ряженых в эльфийское платье бандитов. Приближаться к фургону они не решались.

— Предатели! — слышалось время от времени.

— Ушастые всегда были против нас…

— Да пусть уходят, — надрывался тот самый разряженный полусотник. — Глядишь, ушастые за ними и погонятся… А у нас добычи навалом, лошадей тоже, до Енотовых гор двадцать полумиль… Вдоль Верхней Вильсавы до Трёх Морей, и к Семи Сёстрам… Пусть хоть до посинения ищут…

— Нас по эльфийским тряпкам узнают, — возражал плотный красноволосый бандит в скособоченном шлеме. — Они на нас, как клеймо, голоручки-голоножки… У ушастых нормальной одежды нет…

— На левобережье добудем, — возражал франт. — Там полно деревень, а нападения с эльфийской стороны, с восхода не ждут… Заодно и баб нормальных пощупаем, озверели совсем…

Когда фургон наконец-то тронулся, Малькааорн в изнеможении сел на маленькую скамеечку, стоявшую на балконе около стены. Второй парящий фургон и брошенные на произвол судьбы воины медленно удалялись. Было видно, как собравшись в круг, они о чём-то спорили.

Спустя половину стражи, уже в предгорье, «парящий» фургон остановился для смены лошадей. Райнэ поднялся на второй этаж и вошёл в салон, откинув тяжёлую занавеску. Малькааорн сидел за маленьким столиком, напротив прислонённого к стене портрета Короля Кирелиса, уныло глядя на остающееся глухим блюдо.

— За нами двадцать три всадника, — доложил молодой эльф. — Да здесь, в фургоне под командой та Лари должно быть человек десять. Генералы без армии… А вот свернуть с дороги наши гости не смогут, ты их колёса видел? Так что путь у них один, если только по дороге с ними ничего не случится…

Глава одиннадцатая. Неприятная, горькая истина

— Ау, люди! — Здесь есть кто-нибудь?

Последний, заданный Володей вопрос был явно риторическим — так что не удивительно, что он, как и многие другие риторические вопросы, остался без ответа. Прямоугольный, вытоптанный до каменной твёрдости двор, посреди которого остановилась «Кошка Ми», был абсолютно пуст. Впереди возвышался трёхэтажный каменный дом под черепичной крышей, мрачно смотревший пустыми глазницами окон. Слева тянулся длинный сарай — судя по широким дверям, больше похожим на ворота, маленьким, забранным железными решётками окошкам, пучкам полусгнившей соломы и характерному запаху, некогда служивший конюшней, коровником, а может быть тем и другим вместе. В углу, между трёхэтажным домом и сараем торчала высокая восьмиугольная башня с деревянным шпилем, с которого свешивалась покосившаяся ржавая антенна. С внешней стороны двор огораживала высокая — в два этажа, каменная стена с идущей по верху узкой крытой галереей.

В отличие от возведённого на стволе дерева дворца, замеченного во время вчерашнего поспешного бегства — лёгкого, изящного, похожего на игрушку, здесь всё было грубым, массивным. Стены из тёсаного камня, окна маленькие, шестиугольные — кое-где в них уцелели железные рамы со стёклами и висели рассохшиеся, потемневшие от времени ставни. Первый этаж оказался и вовсе глухим, без единого окна, а наверх вела широкая деревянная лестница.

— Эй, есть кто-нибудь? Ответьте! — снова позвал Володя.

— Володь… э-э… не надо, — остановил его Юра. — Сам же видишь, нет никого…

Позади была отчаянная четырёхчасовая гонка по отсыпанной щебнем столбовой дороге. Горы то приближались, нависая над самой головой, прижимаясь к дороге широкими осыпями, грозя острыми скалами и нависшими над головой камнями, то отдаляясь, дразня далёкими лесами, за которыми виднелись полосы альпийских лугов. Несколько раз по добротным мостам, сложенным из дикого камня дорога пересекала глубокие ущелья, по дну которых бежали быстрые, прозрачные горные речки.

Был момент, когда на горном склоне показались крошечные язычки пламени и клубы дыма далёкого лесного пожара. Был момент, когда вдалеке показалось нечто, напоминающее заброшенную и заросшую автомобильную эстакаду. От окружающих видов буквально захватывало дух — тем более что дорога медленно, но верно поднималась вверх. Прошло больше двух часов, прежде достигнув почти незаметного, но всё же перевала, она наконец-то начала спускаться.

Ехали молча. Даже капризная, неугомонная Анечка сделалась непривычно тихой. Да и Володя, признанный лидер четвёрки, словно забыв о своём лидерстве, больше не пытался командовать обычно таким уступчивым «Юрычем». Всеми владела только одна мысль — как можно быстрее оказаться подальше от места, где так жестоко и грубо, так некрасиво, совсем не «по-киношному», убивают людей. Через четыре часа, когда перепуганные москвичи худо-бедно отошли от пережитого, впереди, примерно в километре от дороги, на берегу длинного озера, зажатого среди поросших лесом гор, показалась крытая бурой черепицей крыша.

Увидев её, Юра не колебался. Издали, из окна мчащегося со скоростью пятьдесят километров в час автомобиля, симпатичный особнячок с каменной оградой и высокой башней в углу вроде бы ничем не отличался от похожих, в изобилии стоящих в ближнем и дальнем Подмосковье. К особнячку шла отдельная дорога, проложенная среди заброшенных, заросших низеньким кустарником и молодыми деревцами полей. Проедая в некошеной пшенице широкие коридоры, по полям бродили животные, похожие на пёстрых красно-белых коров с непривычно длинными, похожими на вилы рогами. Целое стадо их, примерно с полдюжины голов, расположившееся на днёвку посреди дороги поспешно, хотя и нехотя, ретировалось, заметив подъезжающий автомобиль.

Оказалось, что этот, окружённый помимо стены ещё и сухим рвом замок-особнячок давным-давно пуст. Часть черепичной крыши провалилась, явив глазам изломанный скелет из почерневших стропил, деревянные, окованные железными полосами ворота были сорваны с петель, около закопченной давним пожаром стены росли неприятного вида растения с широкими пыльными, как у лопуха, листьями и лежащими на земле огромными, похожими на раскрытые сине-зелёные пасти цветами. В сарае москвичей громким шипением встретили крупные, с мужской кулак величиной, коричневые пауки, питающиеся явно не мухами.