Мир Азриэля. Песнь ласточки (СИ) - Рома Валиса - Страница 44

Сунув руку под подушку и вытащив перочинный ножичек, она осторожно поднялась на ноги, с предательским скрипом половиц дойдя до второй комнаты и взглянув на такую же пустую кровать. Близнецов не было, лишь белый свет продолжал заливать окна, заставляя сердце опасливо вздрагивать, а после и вовсе сжаться, заметив посеребрённую неровную дорожку, ведущую прямо к лабиринту Костей.

— Вот чёрт… — отпрянув от окна прошептала Мария, выбежав на крыльцо и не веря своим глазам смотря на постепенно меркнувшие пятна белого света, огибающие заброшенные дома, пустые улочки и ведущие к лабиринту, чьи двери почти не слышимо начали отворяться, выпуская ледяной затхлый воздух, прошедший по всей деревне и затушивший догорающие свечи над дверьми почти пустынных домов.

Она не успеет. Не успеет добежать до дверей! А Виктор ведь наверняка про близнецов ничего не знает…

— Ненавижу себя за это, — спрыгнув со ступеней прошипела Мария, следуя за пропадающими белыми пятнами и на ходу, прикладывая два пальца к губам, свистя, хоть свист и пропадал в поднявшемся ветре, она ещё из последних сил надеялась на то, что тот, кому он был адресован, услышит его.

А врата, раскрывшись и уже явно пропустив новых жертв, начали вновь закрываться, заставляя тусклый белый свет, длинной линией падающий на чёрствую чёрную землю, постепенно угасать. Чувствуя, как ноги уже покрылись пылью от дороги и онемели от холода, Мария сделала последний рывок вперёд, протянув руку в надежде схватиться за угасающий свет, но споткнулась о торчащий из земли корень, упав на колени и замерев. Врата почти закрылись, когда таинственная дорожка и вовсе пропала. Вокруг плясала тишина и вырвавшиеся на свободу тени, струившиеся рваными чёрными полотнами по бокам и хищно скаля свои пасти.

— Нет… — чувствуя, как сердце сжимается в тисках, прошептала девушка, осторожно поднявшись на вмиг подогнувшиеся ноги, не отрывая взгляда от лабиринта. Только сейчас в её голове вспыхнула настолько пугающая мысль, что дыхание застряло в глотке: лабиринт никого ей не отдаст. Он не вернёт Виктора, он не вернёт близнецов, не вернёт и других людей… он не исчезнет.

Мелкие камешки под ногами еле заметно заплясали и, замерев на долю секунды, Мария всё же обернулась, чуть ли не с восторгом в глазах смотря, как конь, подобно самой чёрной ночи, врывается в деревню, больше уже не останавливаясь перед «воротами» и, встряхнув головой, выпуская из ноздрей клубящийся белый пар, подставляет шею. Отступив назад и выбрав нужный момент, девушка ухватилась за врезавшиеся в ладони поводья, резво перекинув ногу через седло и пригнувшись к самой гриве. Её вновь охватил азарт, смотря, как всё перед глазами проносится несмазанной картинкой, и как на лицо падает длинная неровная линия белого света.

Вновь встряхнув головой и издав дикое, даже властное ржание, Дракар в последний миг оттолкнулся мощными копытами от чёрной земли, проскочив через щель между вратами и тут же врывшись в ледяную землю. За спиной послышался грохот, и ночные звуки смолкли. Остался лишь падающий сверху голубоватый свет, да уходящие вдаль стены из белых костей, оплетённых меж собой изумрудной лозой, на чьих широких листьях тускло поблёскивали алые капельки.

— Ну вот мы и внутри, — негромко произнесла Мария, но её голос эхом отразился от стен и пропал в глубинах бесконечного лабиринта.

Спрыгнув с коня и схватив его под уздцы, она осторожно зашагала вперёд, смотря, как у самой земли стелется белый рваный туман, подобно змеям ползя по высоким костяным стенам. Он пытался дотянуться до самого неба, но так и не добираясь до него, падал, белым водопадом стекая по костям и пропадая у земли. Это место было жутким. Порой удары сердца тут звучали громче чем собственный крик. Он пропадал, терялся в бесконечных коридорах и проходах, давая лишь гадать, куда и когда им сворачивать.

Держа наготове ножичек Мария постоянно сверялась с серебряными часами, что теперь отныне и навсегда носила на шее, каждый раз вспоминая о том, какой ценой стоило вновь добыть их. Собственный эгоизм порой заставляет жалеть о слишком многом.

— Тут могут быть иллюзии, — припомнив слова «кудесника» обратилась к смиренно идущему за ней Дракару девушка, сжимая свои пальцы на его жёсткой гриве. — А ещё эта тварь, что живёт в Тёмном Раю… надо найти Виктора и выбираться отсюда… Надо было всё же идти в обход, так нет, подвигов ему захотелось! Герой тупоголовый, рыцарь с топором… помрёт раньше, чем мы до столицы доберёмся!

— Разве ты не можешь разрушить этот лабиринт? Это ведь в твоих силах, — глухо произнёс конь, заставив спутницу даже вздрогнуть от неожиданности и припомнить те слова, что сказала ему на реке.

— Не знаю… я ведь, как сказал Виктор, без пяти минут герой. Да и тем, кем мне предрекли быть, вовсе себя не считаю. А там, на кровавых топях и на реке, было лишь случайностью… я не знаю как контролировать эту силу, как пользоваться ею и что она может с собою принести. Если это будут одни разрушения — то лучше похороню в себе, хотя, пользы от неё пока что больше, чем вреда.

— Держать в себе такую великую силу опасно — она может и прорваться, — невольно заметил тот, вновь выдохнув белые клубы пара из чёрных ноздрей.

Мария не ответила, отпустив поводья и шагнув к стене, дотронувшись пальцами до выпирающих костей. На них можно было забраться. Забраться на самый верх и посмотреть, куда ведёт лабиринт. Впрочем, она это и сделала, осторожно ступая на белые гладкие черепа и изредка поскальзываясь, заставляя Дракара внизу испуганно вскидывать голову и зажимать уши, отступая назад и готовясь в любой миг поймать девушку. Но та не сдавалась, порой хватаясь за попадавшиеся под руки лозы плюща, сдувая с лица выбившиеся пряди рыжих волос и изредка отдёргивая слишком длинный подол платья, нарочно застревающий между костями.

Подрагивая от холода, что встретил её наверху, Мария всё же достигла вершины, осторожно поднявшись на подрагивающие ноги и бросив взгляд вниз, где чёрной тенью маячил встревоженный конь, изредка вставая на дыбы и пытаясь разглядеть спутницу. Заправив волосы за уши, девушка восхищённо взглянула на распростёршийся перед глазами совсем уж не такой бескрайний лабиринт. Нет, он имел конец, там, почти у самого горизонта, но чтобы до него дойти надо было пересечь центр, становившийся настолько чёрным и непроницаемым, словно купол из чёрного мрамора. Что там было — Мария уже не пыталась рассмотреть, раскинув руки в стороны и осторожно идя по стене, порой слыша, как под ногами хрустят кости. Странно, но в последнее время у неё уже выработался какой-никакой, а иммунитет на такие «похождения», хотя и раньше при виде трупов её не бросало в ступор или обморок. Но в таком количестве она их видела впервые…

— Как же тут высоко… — взглянув на мелькающего внизу Дракара прошептала Мария, тут же встряхнув головой и взглянув вперёд. Всего в пару метрах от нее стена обрывалась, зато начиналась другая.

Отступив на пару шагов назад и с треском разрезав сковывающую ноги ткань сарафана, она покрепче перехватила правой рукой ножичек, выдохнув спёртый в груди воздух и ринувшись вперёд. Оттолкнувшись от захрустевших под стопами костей, девушка со всей силы прыгнула вперёд, с хрустом вонзив лезвие в стену из зелёного плюща, схватившись за ней второй рукой и, повиснув, опасливо взглянула на стелющийся внизу туман. Выдохнув, Мария осторожно подтянулась, взглянув на исцарапанные в кровь ладони и лишь передёрнув плечами, вновь пошла вперёд, вглядываясь в эти бесконечные коридоры, надеясь заметить хотя бы очертания знакомых фигур, но видела лишь пустоту.

Сглотнув от подступивших к горлу ужасных предчувствий она остановилась у самого края, вглядываясь в далёкий и почти недосягаемый горизонт. Как же ей хотелось выбраться отсюда! Как же хотелось узнать ответы на волнующие вопросы, и познать, для чего эти часы привели её в этот мир Азриэля…

Откуда-то со стороны послышался шорох и, пригнувшись, девушка вгляделась в извилистые коридоры, смотря, как из одного выплывает тень, сжимая что-то в руке и крадясь вперёд. Сердце опасливо дрогнуло и, сжав губы, Мария бесшумно последовала за ней, приказав Дракару не отставать, но и не выдавать своё присутствие. То, что это был истинный человек, мешали поверить царствующие тут иллюзии.