Мир Азриэля. Песнь ласточки (СИ) - Рома Валиса - Страница 11

— Вот это да…

Опомнившись и закопавшись в карманах, Мария тут же вытащила на свет первую книгу Мира Азриэла и, открыв на нужной странице, звенящим от напряжения голосом прошептала:

— …И город, древний как сама жизнь, построенный Смертью для душ, явился из-под бурлящей от слёз воды, безмолвным стражником возвышаясь перед ней и пронзая своими шпилями луну. Он безмолвен, пустынен, и лишь тени обитали там, век за веком ища нужную дверь, чтобы покинуть Забытый Город и вновь обрести свой разум. Но Город не отпускал их, и не отпустил бы её, хоть ключ и был найден и подобран, оставалось найти Золотую Дверь, что скрывалась во мраке улиц. У неё было лишь три попытки, а на четвёртую души забрали бы её к себе, и Город вновь скрылся бы под чёрной водой раз и навсегда, похоронив с собой и ключ, и память… — дрожащие пальцы стиснули книгу, когда глаза испуганно и в то же время с неким интересом вновь взглянули на Забытый Город, прежде чем вновь пробежать по строкам. — И когда Виктория подошла к самому краю озера, замерев лишь на миг и восторгаясь чудесным Городом, с неба спустились сотни звёзд, сверкая драгоценными каменьями и блестя стеклянными крылышками. Они выстроились в невероятной красоты мост, что от одного её шага тут же заливался красочными перезвонами, радуя душу и лаская слух…

Неуверенно поднявшись на ноги и спрятав часы, но всё ещё сжимая побледневшими пальцами книгу, словно надеясь на то, что та даст ещё подсказки, Мария подошла к серой кромке берега, настороженно оглядываясь в поисках хоть какого-то движения и, выдохнув, шагнула вперёд, тут же провалившись ногой в ледяную воду и взвизгнув от неожиданности.

— Вот чёрт… а такого уговора не было! — отстранившись и ещё чувствуя холодные пальцы воды на щиколотке чуть ли не отчаянно закричала она, слыша собственные удары сердца в ушах и вновь уставившись в книгу, пытаясь найти оправдание этому, и нашла: — …но мало кто знал, что Забытый Город не так прост. Пройти туда могут лишь чистые душой, других же он поглотит в свою пучину и вряд ли опустит… лишь безумцам подвластно перебраться туда без моста.

Стиснув до скрипа зубы и запихнув так внезапно ставшую ненавистной книгу в рюкзак, девушка сняла грязные ботинки, кинув их за большой валун и, покрепче закрепив лямки рюкзака, вновь подошла к краю озера, смотря на возвышающийся Забытый Город, ещё сильнее хмуря брови и пытаясь понять, что ещё можно отступить. Повернуть назад и выбраться из этого леса, а со всем остальным уже плевать. Но что-то тянуло её туда, заставляя если не верить, то чувствовать, что детские сказки остались позади. Хоть книги и не могут ожить, это ещё не означает, что они не могут пребывать в совершенно другой реальности. Так что, если этот Город и есть тот самый «портал» в ту, описанную отцом Виктории, реальность, вдруг сошедшую с ума? По крайне мере проверить это можно было только так, и пока, на ужас ей, всё сходилось.

Вновь обернувшись и убедившись, что находится одна, Мария задержала дыхание и, шагнув вперёд, тут же дрогнула от ледяной воды, скользя голыми ступнями по гладким камням и порой слыша странный хруст под ногами, но стараясь не предавать ему значение. Когда же чёрная вода стала чуть ли не по шею, она поплыла, разгребая эту тьму уже онемевшими пальцами, чувствуя, как щиколоток что-то поочерёдно касается. Что-то склизкое, мерзкое, холодное, заставляющее сердце сжиматься, и оттого всё время смотреть на постепенно приближающийся Забытый Город, порой улавливая в стороне движения и лишь однажды, когда до обрыва моста оставалось буквально пару метров, обернуться в их сторону, тут же захлебнувшись в чёрной воде, проникшей внутрь и ледяным огнём прошедшей по телу. Перед глазами тут же замелькали блики, неясные очертания каких-то лохмотьев, что с каждой секундой всё теснее и теснее окружали её, и как бы она не пыталась отбиться, как бы не кричала от бессилия, лишь жмурила от охватившего страха глаза, чувствуя, как рюкзак тянет вниз.

Наверное, можно было бы уже закрывать глаза и дать судьбе свершить свой приговор. Иней сковывал онемевшие руки, а призрачные ткани чуть ли уже не ласкали лицо с остекленевшими рубинами глаз, когда холод буквально проник внутрь, заставляя сердце всё медленней и медленней биться до тех пор, пока оно не замолкло окончательно. Больше не было того согревающего тепла в груди, даже тяжёлые мысли, отягощающие голову, куда-то пропали. Была лишь пустота и она одна, что парила в ней, издали наблюдая за собой и всё дальше и дальше отдаляясь… пока в груди не вспыхнула искра, заставившая вздрогнуть и, захлёбываясь от воды, из последних сил вырваться на поверхность, жадно вбирая воздух и удивлённо оглядываясь. Заметив поблизости обрыв моста и схватившись рукой за торчащий чёрный камень, Мария с силой выбралась из воды, тут же содрогнувшись всем телом и закашляв, смотря на многочисленные капли перед собой и не веря удаче. Она не жила эти секунды. Даже сердце перестало биться на какой-то миг, и после что-то вновь вернуло её к жизни, до сих пор тлея в груди и постепенно согревая, да так, что через минуту она уже встала на ноги, больше не чувствуя того смертельного холода, хоть и продолжая дрожать то ли от пережитого ужаса, то ли от собственного, уже по настоящему пугающего, везения.

Выжав отяжелевший от воды рыжий хвост и перебросив его на спину, натянув на пальцы рукава тонкого свитера, не спасающего от ледяного холода, Мария не спеша пошла вперёд, разглядывая до ужаса пустые и однообразные улицы, на чьих стенах медленно, подобно какой-то странной церемонии, передвигались смазанные тени. Помимо них были и двери, что как тёмными неровными проёмами зияли куда ни глянь, заманивая к себе своим холодом и безразличием. И к ним она меньше всего стремилась, с настороженностью оглядывая длинных змей из чёрного хрусталя с рубинами тускло сверкающих во мраке глаз. Не нравились ей эти змеи, да и само место, словно пропитанное смертью и туманом… и где тут искать ту самую Золотую Дверь в Мир Азриэла?

Прислонившись к одной из холодных стен и достав из чудом сухого рюкзака совершенно невредимую книгу, Мария пролистнула пару страниц, тут же размяв онемевшие от прохлады стопы и вновь начав читать тихим шёпотом, почему-то боясь, что души могут подслушать её:

— …она долго бродила по Забытому Городу, сворачивая с одной улицы на другую, сторонясь жутких смазанных теней на стенах и подолгу разглядывая башни высившегося в центре недоступного замка, где на старинном запыленном троне, по уже забытой всеми мирами легенде, восседала сама Смерть в своих тёмных тканях, сторожа покой своих поданных и созерцая на все миры, что были открыты её мертвому взгляду. По другим же поверьям это была девушка невиданной красоты, что приковала свою душу к этому мёртвому городу, и лишь кости теперь восседали на старом полуразвалившемся троне, а когда же они обратятся в прах, то и сам Забытый Город исчезнет из всех миров, рухнув в Неведенье и догнивая свои годы там. Но маленькая Виктория не знала этого, плутая по бесконечным улицам, поднимаясь на резных лестницах и опускаясь, порой пробегая тёмные коридоры и задерживая тусклый взгляд на старых картинах. Она не знала, бояться ли ей этого места или восторгаться им, и просто ходила, созерцая всё что попадалось на глаза. И лишь когда за горизонтом забрезжил тусклый белый лучик солнца, а сам Забытый Город начал медленно растворяться в воздухе, чтобы вновь явиться через десять лет скитаний, она заметила золотой отсвет, и побежала к нему. Ноги уже тонули в воде, а спутанные волосы мешали видеть, но она добежала до этого золотого сияния, и замерла. Эта была дверь невиданной красоты, из которой лился свет и, дотронувшись до ручки, она шагнула в этот приятный свет, оставив все сомнения, тревоги, ужасы и страхи позади себя, скользнув в новый, совершенный мир, что был подвластен лишь ей одной.

Негромко захлопнув книгу и облокотившись об ледяную стену какого-то дома, Мария устало смахнула с лица рыжие пряди волос, проведя пальцами по глазам и тут же увидев стремительно проносящиеся разноцветные круги, и лишь после устало вздохнула. Нет, ей не найти эту Золотую Дверь. Что уж говорить о ней, если она еле-еле добралась до этого напрочь забытого Города, по которому книжная Виктория чуть ли не вприпрыжку скакала? Лучше бы и вправду не рисковала зря, а думала о том, как выбраться, а не соваться с головой в наследство, что неожиданно досталось ей от бабки. И всё же надо было отдать должное целому неизвестному и неподвластному науке книжному миру, что в итоге оказывается самой настоящей реальностью! Звучит как фантастический сон безумца, в котором ей суждено сейчас пребывать… ох, и где же её голова была в это время?! А может, это у неё сейчас Эскапизм? По крайне мере понятно, как чувствовала себя бабушка, и позавидовать ей было не в чем, разве что в слишком богатой фантазии.