Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ) - Аэзида Марина - Страница 114

Элимер пытался убедить себя в том, что разозлился на воина, но лгать себе оказалось непросто, ибо разозлился он в первую очередь на себя. Действительно, правду сказал Видольд: Шейра ни разу не просила сохранять ей жизнь. И уж тем более не просила делать ее кханне. Все это было лишь его собственной прихотью, только его желанием.

–  Давно хотел тебе выговорить, – обратился Элимер к телохранителю, – как не смеешь браниться при мне, также не смей и при айсадке. А то девчонка уже переняла все твои словечки.

– Но сейчас-то это уже неважно, – отмахнулся воин. – Ведь ты собрался ее казнить.

Элимер быстро стрельнул взглядом в сторону Видольда и понял, что его фраза и впрямь противоречила всему, что он говорил до этого.

– Не знаю, – устало отозвался кхан, уже не в силах притворяться. – Я не знаю, как мне поступить.

***

Она  вернулась спустя несколько дней. Ворвалась на рассвете, когда он только-только успел проснуться и одеться. С растрепавшимися волосами, глаза горят, на щеках играет румянец, и нервозно теребят светлую прядь пальцы.

– Ты был прав, – с ходу выпалила она. – Я просто дутлоголовая пожирательница падали!

– Которая так и не отучилась браниться, – откликнулся Элимер с показным безразличием.

Шейра не отреагировала на это замечание, ее взвинченность постепенно сменилась спокойствием, дыхание выровнялось, и она произнесла:

– Я виновата перед тобой, вождь. Я пыталась убить тебя. И не оружием, а подлым способом, исподтишка. Среди айсадов такой поступок карается смертью. И ты будешь прав, если решишь поступить так же… – она осеклась, но тут же продолжила: – Я знаю, это сложно простить и невозможно забыть. Но все же прошу об этом. Ложь о гибели моих сородичей лишила меня разума.

Элимер смотрел на нее и понимал, что айсадка права – это действительно невозможно забыть. И он не забудет, хотя очень хотел бы.  Вероятно, еще нескоро он снова сможет доверять своей жене. Но не простить ее он не сумеет. У него рука не поднимется причинить ей вред. Тем более недавний разговор с Видольдом заставил его несколько иначе взглянуть на ситуацию.

– Подойди, – негромко позвал Элимер. И когда она подошла, взгляд его натолкнулся на полускрытые волосами яркие лиловые отметины, оставленные на ее шее. Что-то неуловимо дрогнуло в груди, и он сказал:

– Ты прощена. Но больше никогда не смей подвергать мои слова сомнениям, не сказав об этом мне. А теперь… – кхан выдержал паузу и закончил: – Назови имя предателя.

Шейра отпрянула в сторону, глаза ее сверкнули:

– Нет, вождь. Теперь это мой враг, не твой. Он заставил меня поступить подло. Я сама с ним рассчитаюсь.

Элимер хотел настоять на ответе, однако скоро понял, что только зря потратит время на борьбу с упрямством айсадки. Да и к чему устраивать бессмысленные споры, если существует другой способ выяснить то, что его интересует?

***

Прошло всего несколько минут, как ушла Шейра, а в покои кхана уже явился новый посетитель – Бриад, один из серых.

– Не спускай с нее глаз, –  обратился к нему Элимер. – Следуй за ней повсюду. Следи за ее комнатами. И как только заметишь, что она на кого-нибудь злится, или с кем-то ссорится, или просто странно себя ведет – сразу же сообщи. И смотри в оба, чтобы она никого не убила.

Мужчина кивнул, поклонился и тихо вышел.

Элимер не сомневался, что серый легко выяснит имя предателя, который покушался на кхана руками Шейры; для этого стоило всего лишь внимательнее понаблюдать за поведением айсадки. Главное, чтобы Шейра не успела убить негодяя прежде, чем того допросят.

И он не ошибся в своих предположениях: серый явился к нему тем же вечером.

– Кханне только что пыталась убить Зарину, мой повелитель, – сказал он.

– Вот как… – протянул Элимер, прищурившись. – Рассказывай.

– Рассказывать почти нечего, – пожал плечами серый. – Хотя я не терял кханне из виду, она ни разу меня не заметила. Вечером, всего полчаса назад, она встретилась с Зариной и повела ее вглубь сада. Я последовал за ними и увидел, что кханне выхватила нож и стала ей угрожать. Но в это время я открылся и уже бежал к ним. Я успел остановить кханне, она не причинила вреда твоей наложнице, повелитель. Вот и все.

– Где сейчас Зарина?

– В своих комнатах. На всякий случай я оставил у дверей охрану.

– Это правильно, –  задумчиво промолвил Элимер. – А что же кханне? Говорила что-нибудь?

Серый помедлил, словно прикидывая, как лучше ответить, но наконец откликнулся:

– В основном просто бранилась, –  пояснил он. – А общий смысл ругани сводился к тому, что Зарина якобы о чем-то ей солгала.

– Что ж, этого мне вполне достаточно, – вымолвил кхан, поднимаясь с места. – Благодарю тебя, Бриад. Ты можешь идти.

Серый коротко кивнул и тут же скрылся за дверью.

Элимер подошел к окну и призадумался. В последний месяц он и впрямь нередко видел свою наложницу рядом с Шейрой, но все это время полагал, будто таким образом Зарина пыталась вызвать доверие айсадки и этим вернуть его, кхана, расположение. Но, как оказалось, в хорошенькой рыжей головке бродили куда более коварные мысли. И теперь ему нужно было решить, как именно умрет тилиронская красавица.

***

– Мой Элимер! – радостно воскликнула девушка, влюбленно улыбаясь.

Удивительно, как хорошо Зарина могла притворяться! Ничего странного, что ей легко удалось обмануть бесхитростную айсадку.

– Ты наконец-то пришел, мое солнце и луна! Я так ждала! – она попыталась приблизиться, но кхан остановил ее.

– Сядь! – приказал он резко, указывая на стоящее в углу кресло.

От неожиданности Зарина отшатнулась и отступила назад, ошарашено уставившись на Элимера:

– Что-то случилось? Ты чем-то расстроен, повелитель мой? – кротко поинтересовалась она.

Определенно, такого самообладания и наглости он не ожидал даже от нее!

– Сядь! – еще раз повторил Элимер. – И оставь свои игры!

Девушка подчинилась, метнув на кхана неуверенный взгляд:

– К-какие игры? О чем ты?

– Молчать! – звенящим от злости голосом сказал Элимер. – Айсадка не могла сама придумать эту шутку с ядом. Ей подсказали. И мы с тобой оба знаем, кто именно.

– Какая шутка? Какой яд? Я ничего не понимаю, – прошептала девушка.

Глаза Элимера угрожающе сузились:

– Желаешь притворяться дальше – изволь. Мне все равно. Я только пришел спросить тебя перед смертью – твоей, разумеется, –  как ты предпочитаешь умереть? Считай это милостью в память о былом.

Вот теперь Зарина испугалась по-настоящему, побледнели даже ее губы. Девушка бросилась кхану в ноги и быстро, несвязно заговорила:

– Прости, прости меня, сердце мое, боль моя, свет мой! Я не хотела твоей смерти! Я только кханне хотела сгубить! Я так безумно, безудержно тебя люблю! Твое безразличие для меня пытка! Невыносимая, жуткая пытка! Мне так больно! Я знаю, что это из-за нее ты от меня отвернулся, знаю. Хотя она тебя даже не любит! Я надеялась… нет, я была уверена, что она не сумеет подлить тебе яд незаметно, только поэтому… поэтому… Видишь, я оказалась права! Она, а не я пыталась тебя убить. Но ты простил ее, ты всегда все ей прощаешь. Неужели для меня, той, которая любит тебя больше жизни, в твоей душе не найдется хотя бы капли сочувствия? – Зарина разрыдалась.