Путешествие короля - Дансени Эдвард - Страница 7

Так сказал мне Китнеб.

Но я ответил: „O Китнеб, забудь об этих Богах, охраняемых водоворотом за лесом; и если твой маленький бог потерян, ты можешь поклоняться вместе со мной маленькому богу, которого изготовила моя мать. Тысячи лет назад он побеждал города, но теперь он – не слишком суровый Бог. Молись ему, Китнеб, и он принесет тебе множество удобств и увеличит твои отары и дарует теплые весны и в конце их спокойное окончание твоих дней“.

Но Китнеб не слушал и только попросил меня найти рыбацкое судно и людей, способных управлять им. Так что на следующий день мы покинули землю Хурн на одной из тех лодок, которыми пользуются рыбаки.

И с нами отправились четверо рыбаков, которые сидели на веслах, в то время как я держал руль, а Китнеб сидел на носу и молчал. И мы гребли на запад вдоль побережья, пока мы вечером не прибыли туда, где утесы поворачивали на юг и сумерки мерцали над ними и над морем.

Там мы свернули на юг и сразу увидели Бримдоно.

И как человек рвет пурпурный плащ короля, павшего в сражении, чтобы разделить его с другими воинами, – так Бримдоно разрывал море. И своей скрюченной рукой Бримдоно кругами носил парус какого-то отважного корабля, трофей некоего бедствия, вызванного его вечным стремлением к кораблекрушениям, когда он сидел, охраняя своих хозяев от всех, кто странствует по морю. И все это время его далеко вытянутая рука качалась вверх и вниз, так что мы не рискнули подойти ближе.

Только Китнеб не видел Бримдоно и не слышал его рева, и когда мы не посмели двигаться вперед, попросил спустить с корабля маленькую лодку с веслами. В эту лодку Китнеб спустился, не слушая наших уговоров, и дальше двинулся в одиночестве. Бримдоно исторг ему в лицо свой торжествующий крик, но глаза Китнеба были обращены к лесу, когда он обходил Богов. На его лице блестели сумеречные отсветы вечерних призраков, озарявшие улыбку, сиявшую все ярче, когда он обходил Богов. Его, нашедшего Богов над Их сумеречными утесами, его, услышавшего их голоса вблизи и явственно постигшего Их смысл, его, отрекшегося от унылого мира с его сомнениями и ложными пророками, от всех скрытых смыслов, его, постигшего наконец истину, – его забрал Бримдоно».

Но когда Пахарн закончил свою речь, в ушах Короля, казалось, все еще гремел рев Бримдоно, ликующего над древними триумфами и проглоченными кораблями, которые как будто еще продолжают свое плавание.

X

Тогда заговорил Мохонтис, пророк-отшельник, который жил в бескрайней непроходимой чащобе, окружающей озеро Илана.

«Я видел во сне, что к западу от всех морей находится устье Манра-О, закрытое золотыми вратами, и сквозь врата, стерегущие таинственную реку Манра-О, я разглядел сияние золотых барок, на которых Боги плыли вверх и вниз и налево и направо в вечернем сумраке. И я видел, что Манра-О была рекой грез, которая течет по садам нашей памяти в ночи, окружая очарованием наше детство, когда мы спали под низкими крышами давным-давно. И Манра-О катила свои грезы из неведомой внутренней земли и несла их через золотые врата в пустынное, однообразное море, пока они не разбивались вдали о никие берега, нашептывая древние песни южным островам или выкрикивая шумные пэоны северным скалам; или горестно рыдая среди камней, куда никто не приходил, где никто не видел снов.

Много там было Богов, в сумраке летнего вечера блуждавших вверх и вниз по реке. Там я увидел на высокой барке из чистого золота Богов великолепия городов; там я увидел Богов блеска, в лодках, до самого киля скрытых драгоценными камнями; Богов гордости и Богов власти. Я видел темные корабли и сияние стали Богов, делом которых была война, и я слышал мелодию серебряных колокольчиков, в ряд развешанных на снастях, когда двигались Боги мелодии, проплывая сквозь туман по реке Манра-О. Дивная река Манра-О! Я видел серый корабль с парусами из паучьих сетей, озаренный фонариками из капель росы, и на носу у него был алый петух с распростертыми крыльями; это Боги рассвета плыли по Манра-О.

Вниз по этой реке Боги по обыкновению несут души людей на восток, туда, где поодаль от Манра-О находится мир. Тогда я узнал, что, когда Боги Гордости Власти и Боги Великолепия Городов спустились по реке в своих высоких золотых судах, чтобы забрать на землю другие души, стремительно спала река и между судами проплыл на лодке из березовой коры Бог Тарн, охотник, несущий в мир мою душу. И я знаю теперь, что он проплыл по реке в сумерках, точно придерживаясь середины, и что он передвигался среди кораблей тихо и стремительно, орудуя двойным веслом. Я вспоминаю теперь желтый блеск больших кораблей Богов Великолепия Городов, и огромный нос корабля Богов Гордости Власти, вспоминаю, как Тарн, опуская правый конец весла в реку, высоко поднял левый конец весла, и как мерцали и падали капли воды. Так Тарн-охотник отнес меня в мир, который находится за морем к востоку от врат Манра-О. И там возросло во мне очарование охоты, хотя я позабыл Тарна и ушел в болотные топи и в темные леса, и я стал братом волка и смотрел в глаза рыси и понял медведя; и птицы обращались ко мне, и я наполовину понимал их язык, и там пробудилась во мне великая любовь к большим рекам и ко всем западным морям, и недоверие к городам, и все это время я не вспоминал Тарна.

Я не знаю, какой высокий галеон придет за тобой, о Король, не знаю, какие гребцы, облаченные в пурпур, будут направлять корабль по воле Богов, когда ты возвратишься в великолепии на реку Манра-О. Но Тарн ждет меня там, где Моря Запада омывают край мира, и, когда годы пронесутся надо мной и любовь к охоте ослабеет, когда очарование темного леса и болотных топей утихнет в моей душе, – тогда все громче и громче будут биться волны о каноэ из березовой коры, в котором, держа свое двойное весло, ждет Тарн.

Но когда моя душа утратит знание леса и забудет родство с темными существами, и когда все, что даровал Тарн, будет потеряно, тогда Тарн снова перевезет меня через западные моря, где все оставшиеся в памяти годы лежат, раскачиваясь среди отливов и приливов, и принесет меня на реку Манра-О. Далеко по той реке мы будем, наверное, преследовать те существа, глаза которых светятся в ночи, когда они блуждают по всему миру. Ибо Тарн всегда был охотником».

XI

Тогда заговорил Ульф, пророк, который живет в Систрамейдесе в храме, издревле посвященном Богам. Ходили слухи, что там на какое-то время по вечерам появлялись Боги. Но Время, сила которого противостоит храмам Богов, решительно расправилось и с этим храмом, опрокинуло его колонны и поставило на его руинах свою подпись и печать: теперь Ульф живет там один. И Ульф сказал: «Существует, о Король, река, текущая прочь от земли, река, которая впадает в бескрайнее море, волны которого рассекают пространство и лавинами бьются о берега всех звезд. Это – река и море Людских Слез».

И Король сказал:

«Люди не оставили записей об этом море».

И пророк ответил:

«Разве мало слез проливается по ночам в спящих городах? Разве горести 10000 домов не несутся потоком в эту реку, когда настают сумерки, становится тихо и никто ничего не слышит? Разве не было в мире надежд, разве все они сбылись? Разве не было завоеваний и горестных поражений? Разве цветы не умирали на исходе лета в садах многих детей? Достаточно слез, о Король, достаточно слез пролилось на земле, чтобы наполнить такое море; и оно стало глубоким и широким, и Боги знают о нем, и оно бьется о берега всех звезд. Вниз по этой реке и через это море ты поплывешь на корабле вздохов и вокруг тебя над морем будут лететь молитвы людей, которые возносятся на белых крыльях выше, чем их печали.

Иногда усаживаясь среди снастей, иногда рыдая на лету вокруг тебя, будут нестись мольбы, которые помогли тебе не остаться в Зарканду. Далеко над водой и на крыльях молитв будет сиять свет недоступной звезды. Ничья рука не коснулась ее, никто не смог достичь ее, она не вещественна, она – только свет, она – звезда Надежды, и она сияет над морем и озаряет мир. Она – ничто, кроме света, но ее даровали Боги.