Полет феникса (СИ) - "attack09" - Страница 25

Огненное чудовище обернулось и уставилось на Гермиону и Северуса.

— Extingue Oxygenium! — одновременно крикнули они, борясь с невыносимым жаром за каждый глоток воздуха.

Северусу казалось, будто его легкие сгорают, каждый вдох отзывался жалящей болью в горле. И в это мгновение его магия вскипела и вырвалась наружу, окутывая обоих людей защитной сферой и принося облегчение. Свежий ветерок обдул их лица, высушив пот.

Из палочки Гермионы вырвались серебряные нити, обвивая огонь. И хотя пламя по-прежнему рвалось из цепей направо и налево, все же становилось меньше и меньше, пока полностью не погасло. Им оставалось только использовать агуаменти, чтобы Хижина не сгорела дотла. И вскоре внутри вновь было холодно и тихо, словно ничего не произошло.

Гермиона всхлипнула, а Северус, понимая, что ноги не держат ее, крепко обнял за талию и, прижав к себе, сполз по стене на пол. У него не осталось сил даже сказать что-то и, честно говоря, желания тоже не было. Он просто зарылся лицом в ее растрепавшиеся кудри и с огромным усилием подавил стон.

Прошло не меньше минуты, прежде чем до него дошло, что Гермиона почти лежит в его объятиях, а он не чувствует боли. Очевидно, Гермиона тоже пришла в себя и поняла это. Она попыталась вырваться, но он, не раздумывая, только крепче прижал ее к себе. Она повернулась к нему и прошептала:

— Профессор?

Северус прокашлялся, горло саднило.

— Полагаю, после такого ты можешь называть меня Северус. Я в любом случае не вернусь назад к мисс Грейнджер.

— Какая честь, — пробормотала она и изучающе посмотрела на него. — Почему… Почему вы можете обнимать меня? Вы не чувствуете боли?

Северус покачал головой.

— Можно?.. — и еще какие-то слова она произнесла так неразборчиво, что он ничего не понял.

— Что, ведьма? — это прозвучало грубее, чем он хотел бы, но ее близость безмерно взволновала его, и он ни за что на свете не отказался бы от этого. Обнимать эту женщину было чертовски приятно.

Так как Гермиона до сих пор прижималась спиной к его груди, ей пришлось повернуть голову, чтобы взглянуть на него, и ее теплое дыхание скользнуло по щеке, а кудри защекотали нос.

— Можно к вам прикоснуться?

Северус не мог понять — ликовать ему или хмуриться. Но его жажда человеческого тепла, ее тепла, оказалась сильнее, и он молча кивнул. У него пересохло во рту, когда она подняла руку и осторожно очертила контуры его лица. Теплая и мягкая рука остановилась на щеке, большим пальцем Гермиона погладила колючие волоски над верхней губой. Если он повернет голову, сможет прижаться губами к ее ладони и…

— Твою мать! — просипел кто-то. — Я уже умер?

Не отнимая руки и не отодвигаясь от Северуса, Гермиона повернулась и взглянула на Драко.

— Не думала, что когда-нибудь скажу такое, но, в виде исключения, рада, что ты выжил, хорек. И это ответ на твой вопрос.

Драко уставился на них. Очевидно, ему было тяжело прийти в себя. Северус вспомнил, что Гермиона обездвижила его, перед тем как все началось.

— Если я не умер, тогда объясни мне, Грейнджер, — начал Малфой со слабым намеком на былое презрение, — почему ты обнимаешься именно со Снейпом?

Легким движением руки Гермиона сняла с него чары и серьезно ответила:

— Потому что это просто восхитительно.

========== Глава 10 ==========

Драко еще не мог встать, не говоря уже о том, чтобы пойти. Он был слаб, как новорожденный, и стоило ему скривить лицо, узрев бывшую сокурсницу в объятиях бывшего декана, как он потерял сознание от усилия. Северус при помощи акцио призвал из замка носилки, поскольку Гермиона хотела, чтобы Поппи обследовала Драко, прежде чем она заберет его к себе.

— Зачем? — спросил Северус. — Он же очнулся. Пусть его забирает Нарцисса.

Он с трудом совладал с голосом, чтобы тот звучал деловито и спокойно. Последние слова Гермионы снова и снова кружились, отдавались эхом в голове, отчего хотелось ухмыляться, словно пятикурснику, впервые попробовавшему любовное зелье.

— Не все так просто, — объяснила она по пути к замку. Небо уже потихоньку светлело. — Если он хочет снова использовать свою магию, то должен еще несколько часов провести в бассейне с огненными драконами. И даже в этом случае неизвестно, вернется ли целиком его магический потенциал. Я не знаю, сколько высосал из него демон.

Северус задумался, открывая тяжелые ворота замка и пропуская носилки.

— Есть кое-что, о чем нам надо поговорить, — сказал он, подавив зевок. Усталость неожиданно навалилась на него, и он не мог двигаться с прежней элегантностью. — Мне кажется, вся эта история с демоном неслучайна. Нам нужно разобраться с этим, но не сейчас.

— Да, не сейчас, — с облегчением подтвердила Гермиона. — По-моему, я могу уснуть стоя.

Поппи еще спала, но она давно привыкла к тому, что ее могут разбудить посреди ночи. Так что не прошло и пяти минут, как Северус послал патронуса, и она появилась в больничном крыле.

— Что случилось? — встревоженно спросила она. — Северус, ты ранен?

— В виде исключения в этот раз не я виноват, что ты не спишь, — проворчал он. — Ты должна осмотреть Малфоя, на всякий случай.

— Ах ты боже мой, он выглядит ужасно! — пробормотала Поппи и произнесла диагностирующее заклинание. — Полностью истощен, температура снижена, слабый пульс, давление упало, обезвожен. И красавчиком уже не назовешь. — Она вопросительно посмотрела на Северуса.

— Он поправится? Полагаю, ты ему поможешь?

— Конечно, Северус. Но объясните-ка мне, наконец, что же произошло?

Раздавшийся за их спинами грохот заставил зельевара и медиковедьму резко обернуться. Гермиона, сидевшая на стуле, пока обследовали Драко, поднималась с пола, смущенно улыбаясь.

— Простите, кажется, я уснула, — извинилась она и покраснела.

— Не стоит. — Северусу самому казалось, что он словно не принадлежит себе, хотя не одна усталость была тому виной.

«Что она наделала? Она сама не понимает», — подумал он и потер руками лицо, словно пытаясь привести мысли в порядок.

— Полагаю, лучше всего, если мы пойдем спать. Гермиона может использовать твой камин?

— Разумеется, но вы же собирались…

— Не сейчас, Поппи. Всему свое время. Через пару часов отдыха мы будем бодрее, да и Минерва тоже захочет все узнать.

Северус подошел к Гермионе, мягко, но решительно поднял ее со стула и повел к камину.

— Домой, — только и сказал он, бросил дымолетный порошок в пламя, громко назвал адрес и толкнул ее в камин.

Ее улыбка была слабой, но теплой, и он почти улыбнулся в ответ, но Гермиона уже исчезла. А он все таращился на то место, где она стояла.

Когда он, наконец, повернулся, то увидел, что Поппи смотрит на него большими глазами.

— Северус, ты до нее дотронулся, — недоверчиво произнесла она. — Ты смог до нее дотронуться! Что случилось?

Он поднял бровь и пару секунд размышлял. О доверии, которое разбудила в нем Гермиона, когда обратилась за помощью. О борьбе. О прикосновении. О том, как она сказала Драко, что это восхитительно, когда ее обнимает Северус.

— Магия, — наконец ответил он. — Всего лишь немного магии.

*

Минерва выглядела рассерженной, входя наутро в Большой зал. Было рано — около восьми. Северус почти не спал, но чувствовал себя в разы лучше. Да и завтракать в одиночестве по воскресеньям было для него своеобразным ритуалом, от которого он не собирался отказываться.

— Что ты натворил ночью, Северус? Поппи сказала, что молодой Малфой в больничном крыле, в ужасном состоянии, и доставили его вы с Гермионой, но отказались объяснять, что произошло. И представь себе мое удивление, когда я зашла в свой кабинет и увидела, что там побывала, вероятно, норвежская хвосторога, а Армандо поведал, что хвосторога имела необычайное сходство с тобой!

Она фыркнула и отдышалась. Если она и дальше будет так злиться, то заработает сердечный приступ, раздумывал Северус безо всякого уважения.

— Я все тебе расскажу, как только появится мисс Грейнджер, — спокойно ответил он. — И я сожалею насчет твоего кабинета, я был… — он заколебался, — не совсем в здравом рассудке. Разумеется, я все уберу и починю, что сломал.