Один дракон — три парня. Дилогия (СИ) - Сорокина Дарья - Страница 35

— В нашем мире клятвы нерушимы, — механически повторил Айнзам.

— Но я никому не клялась!

— Клятва необязательно должна быть обрамлена в слова, Малышка, — пояснил Цвай.

— Это может быть скрытое, затаённое желание, о котором ты и сама не подозревала, Скорлупка, — закусил губу Драй.

— Стоп! Не сходится! А почему нашу с тобой клятву так легко нарушили?

— Наверно, потому что ты неполноценный дракон. Нельзя обручиться с яйцом... — задумчиво пробормотал Айнс.

— Так я до сих пор не дракон. Значит, метка Гарена тоже не так сильна!

— В этом есть смысл, — согласился дракон.

— Правда? — внезапная надежда полностью захватила мои мысли, и, наконец, почувствовала уверенность в завтрашнем дне.

— Ты иномирянка и пока ещё не дракон, думаю, возможны исключения. В любом случае попробовать стоит! Правда, ты должна сдерживать свою суть. Как только станешь драконом, Гарен будет твоим единственным приоритетом. Боюсь, обо мне даже не вспомнишь, — горько подытожил Айнс.

— Но шанс есть? — прильнула к тёплой груди зазнайки, и мои милые обжора и соблазнитель положили головы на плечи.

— Шанс есть всегда, пока ты веришь в меня, — шептали тройняшки.

— Я верю.

— Тогда клянусь, что до конца буду сражаться за тебя. До последнего вздоха.

Воздух вокруг нас всколыхнулся, словно подчёркивая торжественность момента, и почувствовала, как мой дракон заулыбался.

— Чему ты радуешься, Айнзам?

— Клятва принята, — моего лица невесомо касались поцелуями, блаженно зажмурилась, забыв задать ему главный вопрос:

«Что будет, если ты не выполнишь новое условие?»

Почти мгновенно задремала в объятьях тройняшек и проспала без сновидений до самого утра.

Проснулась от пристального взгляда. Чёрные глаза прожигали насквозь. Волна паники заставила вскочить и сесть на диване, скромно сложив руки на коленях. Гарен испытующе смотрел на меня, и гадала, успел ли Айнзам сбежать, и почувствовал ли хозяин арены его присутствие.

— Как спалось? — ласково спросил мужчина, и сколько не старалась уловить подвох в его голосе, ничего не получалось.

— Хорошо, — осторожно ответила, всё ещё изучая непроницаемое лицо хозяина арены.

— Вот и славно. Сегодня второй день турнира, и предпоследней будет Амалия. Волнуешься?

— А сам как думаешь? — меня раздражала собственная реакция на внезапную заботу тюремщика. Не верю я во вселенские пары. Гарен мошенник и мерзавец, его невозможно полюбить.

— Думаю, злишься. Ведь именно она поставила решающий росчерк в передаче тебя в собственность арены. Если бы не Амалия, ты была бы свободна, — оскалился мужчина.

— Если бы не ты, я была бы свободна. Не надо перекладывать ответственность на других. Какие сегодня пожелания к моему внешнему виду, господин организатор? — сделала шутовской книксен.

— Никаких, надевай, что хочешь. Ты во всем смотришься прекрасно. У тебя на сборы час. Воду, тебе уже нагрел. Хочешь даже спинку потру, — подмигнул черноглазый.

— Не в этой жизни! И не вздумай зайти в ту комнату!

— Как пожелаешь, милая. Буду ждать тебя здесь, — сладко пропел Гарен.

Не уловила в его голосе подвоха, но уверена, меня уже ждёт неприятный сюрприз. Значит, нужно быть во всеоружии. Вытащила из шкафа пару джинс, толстовку с капюшоном и кроссовки. Мужчина даже бровью не повёл от моего выбора. Это насторожило ещё сильнее.

*.*.*

Все сражения проходили как в густом тумане. Лязг оружия, шорох крыльев. Рёв и крики. Толпа на трибунах взрывалась, топала ногами и поддерживала своих фаворитов.

Многие драконы показывали немалую изобретательность. Излюбленным приёмом стали плевки пламенем в песок, которой мгновенно превращался в стекло. Воители поскальзывались и улетали за пределы очерченного круга. Вызывая смех и свист у зрителей.

Однако не всегда у ящеров хватало сообразительности и силы справиться с вооружёнными разнообразными артефактами рыцарями. Многие падали скованные верёвками, по которым пробегали электрические всполохи, другие не успевали увернуться от зачарованных мечей и копий. Раненные, покалеченные, они вскидывали вверх лапы в знак поражения. Но ни у одного человека не поднялась рука казнить противника, несмотря на новые правила, и я чувствовала заметное облегчение после каждого сражения. А вот Гарен откровенно злился милосердию людей. Всякий раз, он нервно закусывал большой палец и над чем-то долго раздумывал.

Хотелось сказать ему что-то язвительное, но побоялась лишний раз провоцировать хозяина арены, явно ожидающего кровавой развязки.

Наконец, пришла очередь Амалии. Её бой длился короче всех. Жалкое зрелище! Не было в этой женщине настоящей жажды сражений. Её мечты о рыцарских подвигах оказались слишком далеки от реальности. Она не смогла сделать ни одного выпада против дракона, и ящер с мерцающей зеленоватой чешуёй шутя вытолкнул её из-под купола. Переодетая воительница комично плюхнулась в песок и на несколько секунд исчезла из виду окружённая вихрем мелких песчинок.

— Не обидно, Регина? Амалия даже не старалась. А ведь это именно она передала тебя в собственность арены, — Гарен сидел по правую руку и словно змей искуситель нашёптывал опасные мысли, пытаясь пробудить во мне тьму. Ему неплохо это удавалось. Я действительно злилась на воительницу и хотела бы обвинять её во всех моих бедах, но не могла полностью поддаться этому чувству. Никто не тащил меня сюда силком, более того, Айнзам предупреждал о возможных неприятностях, но решила поступить назло ему. Так, кто же виноват? Точно не бедная женщина.

— На что ты рассчитываешь, Гарен? Думаешь, так легко выйду из себя и отращу шипастый хвост? Мы оба прекрасно знаем, кто ответственен за моё пленение, и это вовсе не наивная воительница, — высказалась, наконец, но мужчина лишь шире улыбнулся.

— Самое приятное, что ещё немного, и осознаешь, каким ребячеством всё было в твоей жизни раньше. И ты и я станем по-настоящему вместе, это будет больше чем любовь, сильнее обычной привязанности. На фоне нового чувства Айнзам станет лишь блёклым пятном. Не понимаю, почему так отчаянно сопротивляешься? Мучают эротические фантазии сразу о трёх парнях? — издевался Гарен.

Не выдержала, резко встала и со всего размаху заехала ему по лицу так, что свело ладонь. Только увидев пугающую холодность в его взгляде, опомнилась. На нас внимательно смотрели сидящие неподалёку от ложи зрители, и кто-то откровенно посмеивался над Гареном. Рабыня арены ударила организатора турнира.

— Решила проявить характер. Хорошо. Показать к чему приводит твоя излишняя импульсивность?

— Гарен, я не...

— Не хотела? — холодно продолжил за меня мужчина, — Бывает. Так же скажу тебе после последнего сражения. Я не хотел.

Хозяин арены сделал едва заметный кивок, стоящим далеко внизу слугам. Они скрылись в служебных помещениях и через несколько минут на песок вышел нескладный работник бюро переводов с блестящими на солнце синими прядями. Он растерянно помахал Амалии. Женщина, кажется, не поверила своим глазам, и в ужасе схватилась за бортик, огораживающий места для участников.

— Ненависть, чувство вины, ярость, — существует много способов пробудить тёмную, загибал пальцы мучитель.

— Гарен, пожалуйста, ты не сделаешь этого, — с неприятным чувством чего-то неотвратимого наблюдала, как к тщедушному юноше с синеватыми волосами подходит огромный рыцарь, закованный в броню так, что даже не видно ни лица, ни глаз.

— О чём ты, Регина? Я здесь и ничего не делаю, — невинно проговорил мужчина и, наконец, стёр с разбитой губы кровь.

Зур неуверенно встряхнулся и обратился огромным драконом, с небесно лазурной чешуёй.

— Почему он здесь? — упавшим голосом спросила своего тюремщика.

— Передумал, не смог бросить Амалию и тебя на растерзание. Да, кто их этих драконов знает? Расскажешь мне, как вылупишься, что там у вас в голове, — подавил смешок Гарен, наблюдая, как дуэлянты приготовились к началу сражения.

Этот бой был даже стремительнее чем спарринг Амалии и её противника. Блестящий чёрный меч слишком легко и быстро вошёл в грудь последнего синего дракона. Тот удивлённо взглянул на лезвие, а затем повернулся к своей женщине и долго смотрел на неё извиняющимся взглядом. Тёмному рыцарю наскучило это затянувшееся прощание, он упёрся сапогом в плечо оппонента и рывком вырвал клинок. Через мгновение лезвие полоснуло воздух. Зажмурилась и уже не видела ничего. Слышала глухой стук, а затем гробовую тишину на всей арене. Крик Амалии, полный ужаса и отчаяния, вспорол царящее безмолвие. К нему примешался голос Стерши, девушка пыталась остановить воительницу и не пускала её на арену.