Один дракон — три парня. Дилогия (СИ) - Сорокина Дарья - Страница 22

Гарен, весьма довольный собой, медленно шёл вдоль ожидавших регистрацию.

Мысли дракона крутились ярким калейдоскопом от осознания того, что произошло между этим мерзавцем и Региной. Юноши сделали несколько шагов вперёд, когти на пальцах опасно удлинились.

Разорвать, убить, наказать.

Ни одно из воплощений больше не спорило. Айнзам вновь почувствовал приятное единение собственных душ. Такое было лишь рядом с ней, когда нежность и страсть топили разум, заставляя забыть о своём страшном проклятии. Дракон был одним целым с собой и с Региной. А сейчас так же в унисон прикончит того, кто посмел прикоснуться к супруге.

— Что ты с ней сделал? — жуткий множащийся голос вырывался из трёх клыкастых ртов, а изогнутые когти приготовились к атаке.

— Ничего такого, чего бы она сама не захотела, — ухмыльнулся Гарен, наблюдая за каждым действием разъярённого дракона. Айнзаму оставалась лишь малость, чтобы потерять контроль, но и организатор был наготове.

— Она не могла, — уверенно ответили юноши.

— Не обманывайся Айнзам. Присмотрись, принюхайся, что ты видишь?

И он увидел то, что происходило в башне. Остаточная связь с Региной передала её смятение и внезапную страсть к соблазнителю. Дракон не хотел верить в случившееся, оправдывал магией, страхом, но этого было не достаточно, чтобы убедить себя. Ревность и обида окончательно отравили самое импульсивное сознание, и одна из душ бросилась на соперника.

Регина раздала им имена. Подарила пусть глупые, но индивидуальности каждому из воплощений. Айнзаму это не понравилось это, но он готов был терпеть всё, что делает возлюбленная. Драй взмахнул когтями и полоснул Гарена по лицу. Страшная глубокая рана появилась на щеке мужчины, но он даже глазом не повёл, приложил руку к царапинам и с интересом наблюдал за ужасом в взгляде белого дракона. Такая вспышка ярости, могла бы стать достаточным поводом для исключения из турнира, и прямо сейчас юноши теряли возможность вернуть свою женщину. Айнзам в отчаянии смотрел на того, кто не просто обманом забрал супругу, а и успешно соблазнил.

Гарен наслаждался болью противника. Из разодранной щёки текла кровь, заливая одежду и капая на землю. Все вокруг замерли, наблюдая за неприятной сценой. К месту стычки уже бежали стражи арены с шокерами наготове. Организатор поднял руку, и воители замерли.

— Айнзам, — Гарен говорил достаточно громко, чтобы присутствующие могли его расслышать. — Я понимаю твоё смятение, и совершенно не зол за это, — мужчина ткнул себя в щёку.

— Ты отстранишь меня? — отрешённо спросили юноши.

— Как я могу, выгнать с турнира любимца всех драконов? Нет, Айнзам, останешься в числе участников, но прямо сейчас докажешь, насколько это важно тебе, — в глазах Гарена мерцал недобрый огонёк.

— Как?

— Принеси извинения за свою выходку, — мужчину указал пальцем на землю у себя под ногами.

Айнзам тяжело вздохнул и, старясь не глядеть на толпу зевак, преклонил колени перед Гареном.

— Проси прощения.

— Мне жаль, что дал волю эмоциями. Такое больше не повторится. Позвольте мне принять участие в турнире, — Айнзам не поднимал голов.

Слышал смешки в толпе, чувствовал разочарование других драконов, ненавидел самого себя. Каждый шаг, наполненный ошибками, собственное несовершенство и глупость. Но он не сдастся: вернёт Регину, а Гарен поплатится за содеянное.

— Хорошо. Принимаю твои извинения, Единый. Но наказания тебе все равно не избежать, — регистратор сделал знак страже, и они потащили не сопротивляющихся юношей прочь из коридора.

Глава 8 Скол

Долго предаваться унынию — занятие глупое и бессмысленное. Пока реву над кактусом, теряю драгоценное время. Раз Гарен ушёл, значит, нужно что-то делать. Готовиться к церемонии открытия, чтобы на меня смотрели как на вожделенный трофей, не собиралась. Хотя отмыться от прикосновений одного негодяя звучало заманчиво.

Дверь в копию моей комнаты оставили открытой, и я скользнула в полукруглый холл с перилами и отверстием в центре. Стараясь переступать как можно тише, чтобы не потревожить скрипучие доски, добралась до крышки в полу и потянула за металлическое кольцо. Петли задрожали, но люк поддался на удивление легко. Перекинулась вниз, и мгновенно закружилась голова от высоты. Вцепилась покрепче в периллы, чтобы не упасть.

Естественно, лифта не было, а прыгать вниз — самоубийство. Гарен далеко не глупый. Устроил такую сложную ловушку для меня, не для того, чтобы под шумок сбежала из тюрьмы. Окна осматривать тоже смысла нет, летать пока не научилась, да и за башней наверняка следят.

— Осторожнее, не упади, — раздался знакомый мяукающий голос за спиной. Я обернулась. Кац непривычно бледный стоял поодаль со своим неизменным чемоданчиком. — Будем готовиться к празднику.

— Празднику? — звучало как издёвка, тем более из уст мутного фелио. Нужно быть идиоткой, чтобы не догадаться, почему именно его, а не Стершу приставили ко мне надсмотрщиком.

— Ты честно победила в конкурсе, это твой вечер. Давай помогу собраться, иначе Гарен будет недоволен, — механически отвечал кот.

— У меня только один вопрос к тебе, Кац. Сколько стоило твоё предательство? — злиться на него не осталось ни сил, ни желания. В конце концов, мы не друзья, да и знакомыми нас можно назвать с большой натяжкой. Моральных долгов передо мной у него нет, но узнать цену своей жизни всё же было интересно.

— Свобода Цимы, ну и остальных девушек, — Кац не отводил взгляд своих кошачьих глаз, отчего становилось немного не по себе. В них отражалась и грусть, и покорность судьбе, и что-то ещё... Чувство вины?

— Что же одна сломанная жизнь в обмен на счастье многих. Неплохо. Лучше чем ничего, — вздохнула я.

— Две сломанные жизни. Ты забыла про Айнзама. Ему моё предательство тоже дорого далось, — Кац, наконец, опустил глаза.

Айнзам. При воспоминании о супругах, теперь уже бывших, за горло словно схватили ледяной рукой. Не сразу поняла, что это собственная ладонь не даёт мне дышать: в глазах потемнело от чужой и непреодолимой ярости. Бросилась на парнишку, размахивая свободной рукой, а второй пыталась сдержать саму себя. Кац с присущей только кошкам ловкостью легко увернулся от неуклюжей атаки. Откуда этот гнев? Никогда не чувствовала ничего подобного. Язык слегка зажгло. Остаточное действие метки? Это не я злюсь, Айнзам злится прямо сейчас. Но ему нельзя. Его накажут!

Всё закончилось слишком быстро. Пальцы расцепились, и вновь смогла дышать. Теперь волной накатило отчаяние. Дракону плохо. Айнзам сломлен и унижен. Всё ещё делю его эмоции. Наверняка он узнал о том, что произошло между мной и черноглазым мерзавцем, и нет никакой возможности объясниться, рассказать правду, или признание только усугубит ситуацию. Ведь сама ответила на ласки Гарена.

— Регина? — взволнованно спросил Кац.

— Что ещё? Доволен? — мой голос звучал так, словно заходилась сильным кашлем. Хрипы мешались с рыком и разрывали горло изнутри. А скулы неприятно чесались.

— Пойдём быстрее, тебе стоит это увидеть, — он без страха взял за плечи и повёл обратно в комнату. Там фелио развернул меня к зеркалу.

Я едва сдержала удивлённый возглас и, не веря отражению, потянулась пальцами к лицу.

— Гарену это понравится, — безэмоционально изрёк Кац. — Теперь начнём подготовку к празднику.

Под подушечками пальцев вместо мягкой кожи проступали острые чёрные чешуйки. Они расходились от скул красивым узором. Кончики каждой пластины отливали серебром и выглядели, как лезвия кинжалов. Слегка надавила на одну и тут же почувствовала резь. На пол сорвалась алая капля. Испугалась и отдёрнула руку, чешуйки тут же убрались обратно, словно их и не было.

— Ничего, — ободряюще промурлыкал Кац, — процесс превращения уже начался. Скоро станешь полноценным драконом.

— И что с того? Какая от этого выгода тебе или Гарену? Одним драконом меньше, одним драконом больше. В вашем мире, куда ни плюнь, то дракон, то наглая кошачья морда.