Маме – мечтательнице, как я (ЛП) - Уильямс Николь - Страница 16

– Спасибо, – сказала я Кэлламу, заползая на переднее пассажирское сиденье со старой обивкой.

Он не улыбался так, как могли заметить остальные, но его глаза – да. Рада, что он нашел все это забавным.

– Не за что, – только и сказал он.

Этан пошел к грузовику, выглядя так, словно его отвергли. Во второй раз. Пока я пристёгивала ремень безопасности, Кэллам наблюдал за мной со все той же улыбкой. Вернувшись на своё место, он открыл рот, несомненно, пытаясь отправить мой здравый смысл в нокаут, словно в шоу «Round 5».

– Этан? – сказал Кэллам таким тоном, который смог бы заставить даже президента встать по стойке смирно. – Закрой свой рот.

ДЕСЯТЬ

Он не сказал мне ни слова на протяжении всей поездки к реке. Так же как и остальным троим, так что, по крайней мере, мне не пришлось зацикливаться на том, почему он объявил мне бойкот.

Однако эти трое на заднем сиденье так и не заткнулись. Ни разу. Ни на долю секунды. Это раздражало. Но надо отдать им должное за их креативность в подборе тем для разговора: от того, как ладят между собой юные вожатые, до того какие трусы предпочитает Бен. Шорты или боксеры. Или какой из символов колледжей выиграл бы, если бы они все сошлись в смертельной схватке.

Наоми, Этан и Эван собирались в колледж этой осенью, и, судя по звукам, они были в шаге от того, что описаться от счастья. По крайней мере, у нас было что–то общее. У меня был ещё год и несколько месяцев перед тем, как я отправлюсь навстречу свободе. Обратный отсчёт уже шел.

Когда мы прибыли на парковку, троица вместе понесла плоты, оставив меня и Кэллама перенести другое снаряжение. Даже после плотов, весел, спасательных жилетов и остальной тяжёлой и громоздкой рухляди, которую Кэллам вытащил из–под тента и спустил к берегу реки, эти трое работали вместе, раскладывая всё снаряжение по местам.

У меня не было чувства, что они отгородились от Кэллама и от меня, потому что они были грубы, но скорее из–за своих близких отношений. Они привыкли заниматься своим делом, в то время как Кэллам занимался своим.

До меня быстро дошло, что он держится сам по себе, пока остальные вожатые отрываются вместе. Это заставило меня задуматься о том, зачем я вообще раскладываю вёсла рядом с ним в данный момент. Мне скорее нужно было понять намек на то, что ему нравится быть одному? Или всё дело в том, что он терпел меня... в своей запутанной и обескураживающей манере?

Больше вопросов, подумала я, бурча себе под нос. Больше никаких вопросов. Пока я не получу несколько ответов. У меня и так голова была забита загадками так, что я вот–вот развалилась бы на куски.

Я была в самом разгаре подсчитывания спасательных жилетов, проверяя, чтобы их количество совпадало с количеством весел в рафте напротив меня, когда из места, где расположилась троица, послышался смех.

– Чувак! Это выглядит так, словно я только что обмочил свои штаны!

Этан показал руками на свою промежность, где на светло–голубых шортах виднелось ярко выраженное тёмное пятно.

– Ты писался в постель, пока тебе не исполнилось десять. Это хотя бы оправдывает то, что Новенькая так унизила тебя, сыкуна, – смеялся Эван, указывая на шорты брата–близнеца, будто это было самое смешное, что он видел.

– Мы близнецы, ублюдок! – бросил Этан.

– Что скажешь? – слегка подтолкнул Эван Наоми, которая так старалась не смеяться, что даже побагровела.

– Ничего не изменилось с тех пор, как мама рассказала нам, как мы испортили наш первый памперс друг за другом менее чем за полсекунды. И в том числе писались в кровать до десяти лет.

Смех Эвана стих.

– Но ты старше, значит, писался в штаны дольше, чем я.

– Старше на 23 секунды, мудила, – Этан сжал шорты, пытаясь высушить их.

Когда Кэллам поймал меня за подглядыванием за ними, а не подсчётом следующих жилетов и весел, я приготовилась к тому, что он сделает мне предупреждение или, по крайней мере, устрашающе вскинет брови. Но вместо этого, он оставался молчалив и занимался своей работой.

Я кашлянула.

– Вау. Прекрасная команда.

Прямо сейчас Этан брызнул водой на шорты брата. Прям туда. Так что теперь они оба выглядели как подростки с идиотскими наклонностями.

Кэллам взглянул в их сторону, а затем вернулся к проверке плота недалеко от меня.

– Они хороши в своей работе. Поведение на свой возраст и очарование противоположного пола – требования для их работы.

Он выглядел так, будто вот–вот был готов улыбнуться, но тут не удавалось угадать.

– Это хорошо. В противном случае, их бы уже уволили.

Когда я посмотрела на него, то уже точно увидела улыбку. Небольшую, но все же удовлетворенную. Может из–за нее я и задала вопрос, который и не собиралась задавать.

– Почему ты не нравишься другим вожатым?

Вместо того чтобы исчезнуть, его улыбка стала ещё шире.

– Другим?

Он застал меня врасплох. Я ожидала, что он будет спорить, отрицать все или возмутиться, но не думала, что он задаст собственный вопрос, особенно этот.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты спросила, почему я не нравлюсь другим вожатым, подразумевая, что я нравлюсь одному из них.

Он не оторвал взгляда от узла, что завязывал, пока выражал свою мысль.

– Да, и я говорила о тебе самом.

Я широко ухмыльнулась в знак победы. Хорошая попытка. Он не сможет разобраться в моих словах и перевернуть их смысл до тех пор, пока я не задам этот вопрос снова.

– Оу, тогда боюсь, что ты ошибаешься.

Он сделал паузу, наверняка для драматического эффекта, чтобы добавить ещё кое–что.

– Потому что я себе не нравлюсь. Ничуть.

Я фыркнула.

– И почему мне сложно в это поверить?

– Потому что это неправда, – Кэллам неожиданно возник на скалистом берегу реки, встав с колен, и развел руки в стороны. – Я гадок.

Я собиралась снова фыркнуть, но вместо этого улыбнулась.

– Просто полон гадостей.

Кэллам тоже засмеялся, прежде чем мы услышали крик.

– Опять эти звуки мучительных пыток! В чем дело? Новенькая пытается тебя убить, босс?

Мы оба проигнорировали его.

– Так…? – надавила я.

Кэллам двинул плечом, направляясь проверить другой плот.

– Не знаю, ненавидят ли они меня так сильно.

– Это не то, что я имела в виду, – прервала я его, потому что было ясно, что они его не ненавидят, а просто сохраняют дистанцию.

– Странно быть в таком положении. Я человек, которому они отчитываются, но в то же время их сверстник. Легко переступить эту чёрту, поэтому я предпочел нарисовать одну жирную и не пересекаемую. Тем легче для них.

Я ожидала услышать парочку не особо искренних слов, но не такое.

– Но не для тебя, так?

Он пожал плечами и вернулся к работе.

– Бен не любит читать морали и нотации или тыкать пальцем. Ему не нравится сталкиваться с трудностями, чтобы управлять бизнесом, он просто притворяется, что мир – это голубое небо и радуга. Поэтому я взял на себя часть этой тяжёлой ноши, когда дело доходит до вожатых.

Я кивнула.

– Но это не так просто для тебя.

– Да, я не связываю свою жизнь с чем–то простым, так что это не так важно.

Внимание Кэллама переключилось на парковку, куда въезжал разрисованный автобус с логотипом лагеря Кисмет на оконной решётке. Первый раз за это утро, я начала нервничать.

– Кроме того, если я не занят работой, у меня есть другие дела. Так что времени на общение у меня нет.

Я вспомнила о тех двух днях, когда он выглядел так, словно не спал всю ночь. Что же так беспокоило его, что он не мог провести время с другими вожатыми после работы?

Я старалась взять себя в руки, но, то ли я не особо хорошо с этим справлялась, то ли он чувствовал мой страх, Кэллам прежде чем направиться к парковке, подошёл ко мне и слегка ткнул локтем.

– Все хорошо. Ты будешь в порядке.

– Что если случится что–то плохое?

Во рту пересохло, поэтому мой голос звучал ещё выше и слабее.