Пограничье (СИ) - Ли Марина - Страница 64

   Этот человек был связан для нее с другим местом, ему совершенно точно нечего было делать в Речном городе ночью, в компании дико сверкающего глазами вера. И может быть, если бы самочка все-таки не прошла мимо спрятанной в ветвях пышных кустов калитки, скользнув по ней равнодушным взглядом, она бы увидела, что на самом деле представляет из себя человек, которого она так опрометчиво считала безопасным для себя.

   А человек устал. Он вдруг почувствовал как каждый долгий прожитый им день тяжелым грузом лег на немолодые уже плечи, вздохнул, вспоминая, сколько ему пришлось побегать, сколько энергии потратить, открывая и закрывая мгновенные переходы, да и после опрометчиво затеянного урока перед глазами плясали светящиеся мушки и болезненно ломило в висках, а ведь надо было еще вернуться домой...

   — Ну, хватит на сегодня, — проворчал он, прерывая контакт с тем, кто считал себя самым мощным среди живущих волком. — Хорошего понемножку... К девчонке на пушечный выстрел не подходи. Это понятно?

   — Понятно, — не поднимаясь с земли, ответил поверженный вер.

   — Морока твоего пришлось убрать, вызови другую, кто там у них по старшинству должен быть?.. И очень прошу тебя, — человек вытер кончик лакированной туфли о куртку лежащего, бесцеремонно толкнув того в бок ногой, — не вынуждай меня делать за тебя твою работу.

   — Я понял, да...

   — Вот и умничка. Ну, будь здоров, — человек в последний раз разорвал пространство, и оборотня на миг окутал запах свежих булочек с яблоком и корицей и сосновый аромат древнего леса. — Следующая встреча по графику. И чтоб без самодеятельности. Никаких больше случайных смертей! И я сейчас говорю не об Анжеле...

   А потом дыра захлопнулась, и человек уже не слышал злобного рычания и несдержанного мата. Оборотень понял, на кого был сделан намек. На эльфа, которым он полакомился несколько дней назад. Проклятье, старик просто вездесущ. От него просто невозможно что-то скрыть!..

   Волк с отвращением посмотрел на мокрую и полностью испорченную одежду и поспешил в дом. Об этой проблеме он подумает позже, когда она станет актуальной. Сейчас же на повестке дня стояло совсем другое.

   Старший эфор Истров, который довел впечатлительную Дунькину горничную до истерики, был довольно мил. Я бы даже сказала, очарователен. Он восторженно улыбался, рассматривая меня. Я даже могла его понять, потому что от выданной Дунькой одежды невозможно было оторвать глаз. Простое черное платье сидело на мне узким футляром, а красная шаль на плечах привлекала мужские взоры не к плечам и обнаженной шее, как было задумано модельером, а к тому, что ниже означенной шеи находилось. В общем, пялились на меня все. И это по какой-то непонятной причине не вызывало больше приступов внезапного отвращения и тошноты, а в некотором роде было даже приятно.

   Старший эфор Истров не перестал улыбаться даже после того, как я искренне призналась, что это по моей вине запечатанный Источник теперь открыт.

   — Ох, это такая мелочь, милая, очаровательная шона... Такая ерунда.

   — Странно, — я поймала смеющийся Дунькин взгляд и с удивленным видом произнесла:

   — Мне дали понять, что это ужасная беда... Что моя подруга может из-за этого реально пострадать... Говорят, ее даже могут арестовать за саботаж...

   Я дотронулась кончиками пальцев до локтя улыбающегося сига и для убедительности еще шире распахнула глаза, краем уха поймав одобрительное русалкино ворчание. Ох, боюсь, она не только на моих подопечных плохо влияет...

   — Абсолютная чушь, — радостно соврал сиг Истров и немедленно разорвал пополам и еще раз пополам бумагу, которую он держал в руках, и на которой я успела заметить герб Речного города. — Сига Дуная одна из лучших в своей профессии. Ни одному ослу и в голову не придет заподозрить ее в саботаже.

   — Или в чем-то другом, настолько же глупом, — согласилась русалка и широким жестом отпустила прислугу и весь оперативный отряд, в тоске переминавшийся с ноги на ногу на крыльце. — Зайдем внутрь, Герм. Нам надо поговорить с тобой о мороках и...

   Старший эфор споткнулся на пороге и подозрительно сощурился, глядя на Дунаю:

   — Откуда знаешь? — сипло и неожиданно зло прошипел он. — Кто донес?

   — Э?

   — Я почти час выслушивал нотации от столичного хлыща, а теперь еще и ты поиздеваться решила?

   Мы с русалкой переглянулись.

   — Поиздеваться? — уточнила она.

   — А разве нет? — Истров заметил наше замешательство и почесал затылок.

   — Я бы с удовольствием, ты же знаешь, но сегодня как-то не до этого, — ответила Дунька. — Ночь бесконечная получилась какая-то.

   И в этом вопросе я была согласна со своей подругой даже не на сто, на двести процентов. А потому только глубоко вздохнула и прямо там, в холле Дунькиного дома рассказала о том, кто и как заманил нас в ловушку.

   Старший эфор хмуро выслушал мой короткий рассказ, а потом вдруг засиял, как новый золотой и выпалил:

   — И пусть теперь скажет, что я ничего не делаю! Мы еще посмотрим, как отреагирует начальство, когда узнает, кто именно нашел ценного свидетеля! — сиг Истров бесцеремонно схватил меня за локоть и заявил:

   — Шона Сонья Ингеборга Унольв, я задерживаю вас для дачи показаний. Попрошу проследовать вместе со мной в главное отделение для составления протокола.

   Дунька громко и витиевато выругалась.

   — И ты тоже подчаливай, — вспомнил больше не улыбающийся эфор. — Объяснительную напишешь — и можешь валить, куда угодно.

   Мать-хозяйка! Эта ночь никогда не закончится!

   Старший эфор Истров утратил всю свою очаровательность в тот миг, когда на мои запястья, прямо поверх манжет элегантного Дуняшкиного платья, прямо поверх браслетика, под которым пряталась маленькая желто-зеленая бабочка, легли стандартные наручники, ограничивающие носителя в использовании магии. Кажется, в моих глазах в тот момент потемнело от ярости. Ну, либо луна вдруг спряталась за тучу. В висках пульсирующим шипом дрожало раздражение.

   Я устала.

   Я хочу спать.

   Утро, которое столкнуло меня во дворе Призрачного замка с Гринольвом, по-моему, было лет триста назад. И замечательный ужин в компании Дунаи, а также оздоровительно-расслабляющие процедуры, вне всякого сомнения, помогли, но я все равно мечтала только об одном: завалиться в кровать и проспать весь завтрашний день.

   — По-моему, ты переигрываешь, — в голосе Дунаи ярости клокотало едва ли не меньше, чем во мне.

   — Я все делаю по правилам, — ответил сиг Герм с важным видом, после чего вдруг склонился над моими скованными руками и поцеловал тыльную сторону ладони, сначала правую, потом левую, обрисовал большим пальцем контур моего дешевенького браслетика и проникновенно прошептал:

   — Очаровательная шона, всем сердцем надеюсь, что вы не держите на меня зла! — улыбнулся еще так виновато, подлец! — И в мыслях не было вас оскорбить! Я просто исполняю свой долг… вы же понимаете?

   О, да! Я понимаю. И взгляд мой полон понимания. И каждое отрывисто-рваное движение. И сдерживает меня от истерики только одно: наличие рядом Дунаи. Она-то точно не даст меня в обиду.

   В свете луны наручники на моих запястьях переливались серебром и словно дрожали, диссонируя с ударами моего сердца. И старший эфор понял, что я больше точно никогда не буду с ним флиртовать. И улыбаться тоже не стану. Поэтому он с сожалением покусал нижнюю губу, словно решая какую-то внутреннюю проблему, а затем хмуро произнес:

   — Пройдемте. Чем быстрее мы доберемся до эфората, тем скорее все закончится, и вы сможете быть свободной.

   Волшебные слова. Но смогу ли?

   Минут десять спустя мы подходили к белому трехэтажному зданию. И наша процессия перепугала бы, наверное, всех честных жителей Речного города, но, к счастью, в этот предрассветный час на улицах нам никто не встретился. Поэтому и свидетелей у того, как меня под конвоем одного дергающегося сига, шести равнодушных членов оперативной группы и разгневанной до огненного дыхания русалки вводили в здание эфората, не было.