Искупление (СИ) - "LoudSilence" - Страница 46

— Деточка… — и в голосе этом то ли ненависть, то ли крик о помощи.

— Все будет хорошо, миссис Малфой, — называть ее по мужу как-то отвратительно.

— Ты в это сама верила? — она знает, куда бьет и попадает, но не ликует от злорадства. Прирожденная Блэк никогда не утонет в бесчестной грязи. Прирожденная Блэк уже утонула в бушующем шторме семейного бедствия.

— Я вам обещаю, — она непонимающе кивает, обнимает сына с неестественным трепетом — и фальшивость его заключается лишь в том, что у родителей, потерявших детей, нет названия, потому что природа вопит против такой фикции. Нарцисса разжимает его деревенеющие пальцы, прикладывает их к губам и щекам, убаюкивая сына своим срывающимся мурлыканием. Вот только сын ваш спит мертвецким сном, и, возможно, как и я когда-то, видит вас в лучах иного измерения, роняя скупую аристократическую слезу.

Я благодарна тебе, Драко, за это время.

— И будет все так, как надо, верьте мне.

Нарцисса уже и забыла про меня. Забыла про жмущуюся в уголке Помфри, отвернувшуюся МакГонагалл и работников Министерства. Нарцисса занята — не отвлекайте ее. Она настоящая мать.

В отличие от тебя.

В ее неанглийском — это не поддается никакому языку — говоре я различаю частые слова любви. И смерть в продрогшем голосе.

Мы не нуждаемся в Трелони, чтобы знать наперед: в субботу не будет чая, к которому не стоит опаздывать. В субботу будут похороны под срывающийся ноябрьский дождь.

И я обещаю вам все исправить, миссис Малфой.

— Чтобы предупредить жену мистера Виконта, нам нужно быть в их доме за сутки — однако это не избавляет нас от вероятности преследования, — Гарри снимает очки, потирая переносицу. — За их домом могли следить. Не только Грейвс — с ним встретиться как раз и не страшно. И, возможно, даже стоило бы…

— А что если мы предупредим не женщину, а сразу Уильяма? — Фред подкидывает яблоко к потолку и ловит его в десятый раз, скрывая настороженность под маской ленной расслабленности.

— Нужно знать, где он будет находиться в определенный час. А идти в лапы к Пожирателям — идея не из приятных.

Я выхватываю фрукт из рук не ожидавшего этого Фреда и отгрызаю сладкий кусок с блаженным чувством скорого насыщения. Мы пропустили все приемы пищи, совсем забыв о том, что организму нужно что-то еще за исключением мозгового штурма.

— Есть идея лучше, — говорю, прожевав сочный плод. — Мы на все сто процентов столкнемся с ним в Хогвартсе.

— С криками: «В будущем вас ждет много трудностей»? — смеется Джордж, передавая старшему брату книгу по истории магии.

— Нет, с шепотом: «Любовь зла, полюбишь и…»

— Фред, мне нужно родиться, ты не забыл? — бью его кулачком по ноге, и он с хохотом обнимает меня за плечи, отбирая яблоко:

— Это самое важное, что произошло в мире за последние двадцать лет! А вообще — идея отличная. В биографии указано, что он был старостой курса. Мы можем постараться найти Уильяма во время ночного дежурства.

— Потрясающе! — перелистываю страницы в поисках нужной. — Это где-то 1967 год — его шестой курс. Выберем любой учебный день сентября и будем там около двенадцати ночи. В крайнем случае, у нас неограниченное количество попыток в случае форс-мажорных ситу…

— Герм. Мы можем так не напрягаться… — Джинни указывает на строчку из сохранившихся писем Уильма домой, и я подвигаю рукописи ближе. — Отец, прошу тебя не переживать. Это всего лишь перелом, который к завтрашнему дню пройдет. Еду мне приносят друзья из Большого зала — да и ночка в Больничном крыле точно пойдет мне на пользу. Передавай привет Ма и постарайся держать себя в руках. Если она решит навестить меня как тяжело больного пациента с десятью сумками домашней еды, даже представить боюсь, как быстро меня поднимут на смех. Помни, что змеи умеют жалить, и я в их гнездышке лишь терпеливый питон. Твой дорогой Уильям, 23 октября 1967 г.

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, подруга?

— Не откажусь услышать еще разок.

— Так-так, стоп! — мальчишки ревнуют, и это выглядит до смешного нелепо. — Значит, нужно пробраться по-тихому к старушке Помфри…

— О, тогда она была еще молода и прекрасна!

— Тебя, Джорджи, в последнее время тянет на старшеньких!

Я наблюдаю за веселящимися ребятами, почти не чувствуя боли в недавно зашитом сердце. В теплом свете Выручай-комнаты среди любимых людей все кажется незначительно мелким. Не будь этих разговоров, вряд ли бы можно было почувствовать подвох, скрывающийся в нашем общем — не моим личном — прошлом. Прошлом, которому не суждено, к счастью, сбыться.

Судьба сыграла со мной злую шутку, и сейчас она искупает свою прихоть новым витком в траектории наших жизней. Судьба, как истинная женщина, в своих решениях так не постоянна.

— Знаете, о чем я подумала? — они обращают ко мне взгляды, отвлекаясь от прежних затей. — Не знаю, как у вас, но у меня не хватит выдержки вернуться сюда после разговора с отцом, — еще не намеченный план беседы заранее рассчитан на мое в нем безусловное участие. — В смысле… Я бы хотела — конечно, в идеале, — после Хогвартса трансгрессировать к моему дому и разведать обстановку. Чтобы в ночь… В ту ночь не выдавать себя хлопком.

— Не возвращаясь назад? Двойной прыжок из дальнего прошлого в более близкое? Почему бы и нет. Нужно все хорошенько обдумать, — Гарри шелестит пергаментом, намечая схемами детали скорого путешествия.

Я нервничаю без причины, уставившись в книжную полку и вспоминая послание Уильяма Грейвса мистеру Артуру, так удачно вписавшееся в события этого дня.

— Вы можете поверить в то, что произошло? — я перепрыгиваю неглубокую канаву, не желая испачкаться в грязи.

— Сам думаю об этом всю дорогу назад, — Рон учтиво подает мне руку, чтобы не поскользнуться.

— Подстава, на мой взгляд, исключена.

— Он был так добр — я тоже не верю в подвох.

— Да и история его выглядит абсолютно правдоподобной.

— И Маховик не похож на бомбу замедленного действия, хотя и пестрит украденным из фонда Министерства золотым свитком.

Если по пути к мистеру Виконту мы обсуждали сотни неблагоприятных вариантов встречи, ругаясь и боязно оборачиваясь, то обратная дорога стала символом надежды и некоторого просветления. Идти сквозь оголившийся лес стало легче, будто бы одна партия тяжелого груза была успешно сброшена с наших трясущихся плеч. Виконт помог загадать мне желание на падающую звезду, которая так неожиданно всплыла на ранее опустошенном небе.

Ветер бесится в попытках растрепать волосы Джинни, но, даже засмотревшись на пламенную паутину, я не теряю бдительности и выставляю палочку в сторону грозного хрипа. Ребята следуют моему примеру.

— Мы не пройдем мимо? — хриплые стоны становятся все громче, и я вспоминаю, как боязлив бывает Рональд.

— Братик, будешь обходить сложности стороной, никогда не найдешь девушку, — я нервно улыбаюсь, Фред зрит в корень его проблемы.

— Пойдемте, — шепчу, чтобы не спугнуть существо, и убираю палочку за пазуху. — Я знаю эти звуки.

За крест-накрест поваленными деревьями виднеется черное тело, почти сливающееся с землей. Лошадь опасливо поворачивает череп, поймав нашу аккуратную поступь, и тут же отворачивается. Фестрал уже сложил крылья и склонил голову в предсмертном обряде.

Я присаживаюсь возле него, несмело поглаживая холодную, но неизменную в своей мощи, шею. Животное фыркает, поддаваясь ласкам.

— О, я не причиню тебе боли, малыш. Это все, конечно, ужасно, но какая ирония — даже символы самой смерти от нее не спасены. И вот так в одиночестве умирает вечное отчаяние в твоих глазах. Никто даже не придет тебя проведать? — на меня накатывает грусть. В моих руках — нечеловеческая красота. И даже она обречена в эти минуты.

— Думаю, он специально ушел из табуна.

— Гордое одиночество. Кто-то этим тоже грешил, не так ли? — я поднимаю наполненные слезами глаза на Фреда, который, как оказалось, сел рядом и уже накрывает мою ладонь своей. — Как насчет скрасить его последние минуты своим скромным обществом?