Искупление (СИ) - "LoudSilence" - Страница 39

— Мы с тобой, я так погляжу, хорошие знакомые? — звуки ее толстых каблуков гремят отрепетированной дробью. Так отбивает свой победный марш только Беллатриса. И он понимает. — Мне казалось, ты должен был поумнеть, а не смягчиться. Люциус плохо воспитывал тебя, я догадывалась. Но чтобы настолько? Влияние мамаши? Ты так жалок, но мне тебя не жаль.

Я выбегаю с разящим ровно в ту секунду, когда парень в зеленом пламени отлетает к противоположной стене, и сама попадаю ей в область груди, вызывая вскрик боли.

— Малфой, осторожно!

— Чертовы детки, зачем только нужно было вас заводить, — она и в крови упивается нашей участью — смешной, на ее расфокусированный взгляд. Беллатриса быстро скрывается в следующем коридоре, и я приближаюсь к скрученному на земле Драко в растерянных чувствах: — Это ведь была не Авада? — разорванное биение сердца заглушило даже произнесенное ею заклинание.

Парень часто моргает, из уст его вырывается натужный стон нестерпимой боли, и из глаз стекает влажная дорожка:

— О нет… Мне так жаль, Малфой, — я трясущимися руками пытаюсь взгромоздить его тяжелое тело на себя, но ничего ровным счетом не получается. Приходится уложить его голову на ноги. — Не вздумай умирать! Ты ведь не хочешь, чтобы я чувствовала свою вину за… — яркое красное пятно на его до этой минуты идеально белой рубашке растекается все быстрее, и я с тяжестью наваливаюсь на рану, не в силах остановить обильное кровотечение, — …за дырку в твоем теле…

Какого черта ты вообще ходишь ночами по Хогвартсу, когда у тебя такое сильное снотворное.

Он морщится от моих слез, так безобразно ударяющихся о его щеки, но не язвит, сохраняя последние силы на нечто важное. Война учит выживать, экономить энергию и дышать иным воздухом — в страхе, что и он может закончиться.

Однако после войны меня отказываются слушаться руки, в которых нет тепла волшебной палочки. Гермиона Грейнджер, кажется, то самое исключение из правила — ее война сделала бесполезным куском мяса. А если чему-то и научила, то доказала бессмысленность этих фальшивых знаний несколькими калечащими заклинаниями — они почему-то все еще сильнее меня.

Драко приоткрывает мокрые глаза и откашливается кровью, произнося на выдохе:

— Нарцисса хотела видеть тебя в Малфой-Мэноре. Принести извинения. За все, понимаешь? На этих выходных она ждет тебя. Если хочешь, возьми с собой кого-нибудь, — ядовито улыбается, закатывая глаза в мою сторону. — Даже если это будут Уизли, не важно.

— Ты не можешь бросить мать, Малфой. Она без тебя… Она не сможет без своего мальчика, поэтому не смей умирать, безмозглый ты Хорек! Помогите нам! — из темноты коридора бежит задыхающаяся фигура, наконец нас услышав и завидев.

Я устала. Откровенно устала от того, что мои мольбы о помощи вылетают из уст все чаще. Устала от того, что изо дня в день я доказываю свою беспомощность всему миру, отвечая на каждый вопрос головоломки неверно.

Раньше я была в них сильна.

Что произошло после? И когда это после наступило?

Возле нас падает очередной работник Министерства, прибывший, вероятно, недавно. Он также, по моим воспоминаниям, вел дело вместе с фальшивкой Джонси, а сейчас находится в том самом облапошенном положении, что и мы.

— Что у вас здесь? Круцио? — я мотаю головой, всхлипывая, не убирая рук от сердца Драко. Он снова закашливается, почти захлебываясь в подступающей к глотке крови, и у меня взрываются звезды в глазах от бессилия.

— Хуже…

— Уберите ладони, я попытаюсь остановить кровь и затянуть раны, но мальчику все равно срочно потребуется помощь колдомедиков, — инспектор несет полную чушь. От такой Авады никто не выживал тысячу лет. Возможно, он лишь пытается не разводить панику, и в этом течении я повинуюсь, наблюдая за манипуляциями мужчины. Платина волос Малфоя режет глаза — он слишком Драко, чтобы умирать.

— Гермиона! — я оборачиваюсь на крики ребят, приближающихся к нам с другой стороны, но не встаю, бросая взгляд то на них, то на свои — как она и предвещала, по локоть в крови, — руки. Наши встречи такие однотипные, что хочется уже разрубить это пленку с имитацией дня сурка.

Драко слегка бьет меня по коленке бледным кулаком, привлекая внимание:

— И еще. Я не виню тебя, Гермиона. Но я был прав. Как и остальные. Ты полагаешься на одну себя — и это приводит к ужасным последствиям, — слова становятся все менее различимы. — В субботу… Около пяти часов — приходи к самому чаю и не опаздывай. Нарцисса ненавидит опоздания.

— Замолчи! Просто закрой свой рот и не вздумай отключаться! — я снова вою в лучах предрассветного знамени.

— Ты должна была думать раньше. Не пойди ты тогда…

— Мистер Малфой, — детектив поднимает его на руки, а я не чувствую половины тела — до колючих вибраций оно затекло под его весом, но мне было так плевать, — советую вам послушать дельный совет мисс Гермионы… — он бросает в мою сторону неловкий взгляд и, уже отходя от нас, сообщает: — Я отнесу его в медпункт — там уже находятся наши люди. К слову, я слышал хлопок — возможно, она снова убежала, пойманная врасплох…

— Позаботьтесь о нем, пожалуйста! — негодно обрываю мужчину и встаю на ноги не без помощи подоспевшего Гарри.

— Что здесь произошло? — сонный Фред озирается по сторонам с палочкой в руках и берет меня за — она в крови, ты не видишь? — руку, ни капли не раздумывая. Я поскуливаю, упираясь ему в грудь.

— Нам нужно уйти отсюда, — чувствую лютую нужду упасть в подушку и обдумать все произошедшее, чтобы понять, куда плыть из этого озера слез.

— Вернемся в гостиную, — Джордж шагает вперед, выводя остальных из ступора.

Я все время оборачиваюсь назад, чувствую на себе прожигающие взгляды, и каждый раз убеждаюсь в их отсутствии и наличии паранойи. Ее больше здесь нет. Я ранила Беллатрису, и замахнуться на сокрушительную атаку она сможет вряд ли. Не сейчас. Не здесь уж точно.

Полная Дама встречает нас зевком, и я завидую ей по-черному. В гостиной приходится долго разгоняться для объяснений.

— …и в конце концов мы отправились в Хогвартс по горячим следам.

Рон первый подает голос — хоть однажды — и все равно попадает мимо, так ничего и не поняв, пока остальные переваривают информацию с угрюмыми лицами:

— Нам повезло снова с ней не столкнуться.

— Ты серьезно? Нам повезло только с тем, что министерские крысоловы застали её врасплох. И ранила она (не насмерть ли?) только Малфоя — и то с досады, — а не вас всех по одному, — я активно жестикулирую, кружа вокруг друзей, будто бы пытаюсь донести какую-то отчаянную, важную мысль, едва ли сформулированную до конца, но нуждающуюся уже в словесном выражении. — А проблема, вы все знаете, в чем! Я снова облажалась!

— Ты не знала…

— О Гарри! Мне нужно было подумать головой! Я ведь знала, что ждать от неё ничего хорошего нельзя! Она умна, сильна и чертовски хитра!

— Ты была…

— Хватит меня оправдывать, Фред, хотя бы не ты!

— Я и не собирался, — я оборачиваюсь к нему, почти впритык упираясь в шерсть золотистого свитера и поднимаю голову, мгновенно жалея об этом. Не часто я вижу в его глазах столько неконтролируемо изливающейся агрессии. Сомнений не остаётся — он нечеловечески зол. Однако, слившись в единый поток недовольства, направленного в мою же сторону, мы не можем сойтись на одной стороне, — удивительнейший парадокс всего моего существования.

— Ты снова поступила так, как тебе взбрело в голову, не подумав, — обрываю его на полуфразе, безумствуя:

— Ошибаешься, — горько. — Я знала, куда иду. И знала, чем это может закончиться. Но… — он тоже не профан, поэтому пользуется моим вдохом:

— Ты хочешь сказать, — сжимает челюсти и хватает меня за плечи, нехило встряхивая, — ты пошла на верную смерть, отдавая себе отчёт?

— Да.

Фред молчит. Мой прямой ответ саблей попадает ему между ребер, стеной обрушивается на голову и убивает своим продолжением все святое:

— И я очень зла из-за того, что снова пострадал кто-то вместо меня.