Лик Зверя (СИ) - Блюм Василий Борисович - Страница 6

Занятый приготовлениями, он пропустил момент, когда плеск затих, и вздрогнул, когда, в очередной раз повернувшись, обнаружил гостью за столом. Ярослав успел удивиться, как девушка сумела беззвучно пройти по скрипящим половицам, но мысли уже устремились в ином направлении. Гостья пришла напрямую из ванной, в качестве одежды завернувшись в полотенце, но ткань оказалась недостаточно велика, так что груди выступили над верхним краем настолько, что проглядывались кончики, от холодной воды затвердевшие и сморщенные. Ярослав невольно опустил глаза, гулко сглотнув, тут же поднял, снизу полотенце скрывало не намного больше.

Мельком окинув взглядом кухню, Ольга присела, пока хозяин суетился, задумчиво водила ногтем по столу, погрузившись в размышления. Едва Ярослав присел за стол, гостья вынырнула из размышлений, глаза сфокусировались на его лице, губы раздвинулись в улыбке, а глубокая морщина на лбу расправилась, оставив в напоминание о себе слабый, как легкий росчерк карандаша, след.

Ярослав поднял стакан с минералкой, немного смущаясь, произнес:

— Не могу похвастать хорошим вином, поэтому придется ограничиться минералкой. За знакомство!

Ольга подняла стакан, протянула руку. Стекло мелодично звякнуло, отчего скопившиеся на стенках пузырьки разом всплыли, вспенивая поверхность. Пригубив, Оля улыбнулась шире, успокоила:

— Я не привередливая. Минералки более чем достаточно. Но ты говорил, что…

Ярослав спохватился, поспешно произнес:

— Да, да. Конечно. Просто… я подумал, что ты сперва захочешь поесть.

Ольга взяла хлебец, положила кусочек масла. От жара масло тут же растаяло, поплыло янтарными каплями, растекаясь по поверхности и напитывая хрустящую корочку, подобно наполняющему соты меду. В глазах потемнело, а под ложечкой засосало так, что Ольга с трудом подавила стон, только сейчас поняв насколько голодна. Откусив кусочек, она замычала от удовольствия, замотала головой, ощущая, как вместе с пищей в организм вливаются силы. Обращаясь к хозяину квартиры, что смотрел на нее со смешанным чувством, Ольга произнесла с набитым ртом:

— Прием пищи мне не мешает слушать, так что… рассказывай.

Ярослав в восторге покачал головой, зрелище набросившейся на завтрак, подобно оголодавшему хищнику на свежее мясо, девушки завораживало. Испытывая сильные сомнения, что, занятая едой, гостья сможет хоть что-либо воспринять, Ярослав приступил к рассказу. Сперва он с трудом слышал сам себя, хруст хлебцев и чавканье заглушали слова, но, по мере рассказа, Ольга жевала все медленнее, ее брови сдвинулись к переносице, а на лбу вновь пролегла глубокая канавка.

Действия Ярослава казались странными. Сама она бы вряд ли стала проверять сданного в больницу бомжа, и, уж тем более, не потащила бы его домой, но больше удивляло другое: оказаться посреди тайги, на обочине, вдали от жилья, и прийти в себя только несколько дней спустя, да и то, лишь после ударной дозы физраствора, полученного в отделении детоксикации, и… никаких воспоминаний.

Задумчиво дожевывая кусочек, Ольга поинтересовалась:

— Какое сегодня число?

— Семнадцатое, — откликнулся Ярослав.

— Что ж, выпавшая из жизни неделя не такой большой срок… успею набрать загар. — Ольга мельком взглянула на отметины на руках, добавила с натянутой улыбкой: — На темном рубцы заметны меньше.

Ярослав посмотрел с некоторым удивлением, но, заметив, как гостья выскребает оставшиеся от хлебцев крошки, подхватился, загремел сковородой. Ольга пыталась протестовать, но Ярослав не слушал, нарезав буханку, он разбил оставшиеся яйца, и через несколько минут на столе вновь возвышалась горка из подрумянившихся, исходящих ароматом хлебцев.

После разговора Ольга заметно помрачнела, и Ярослав счел за лучшее оставить девушку наедине с мыслями. Дойдя до зала, он присел на диван. Рука привычно ухватила пульт, палец вдавил кнопочку. Экран протаял картинкой. С перекошенными рожами бегут солдаты, что-то выкрикивают на ломаном русском, не глядя, палят во все стороны. Из развалин, напротив, раз за разом выглядывает мужчина в форме войск НАТО, скаля в улыбке идеальные зубы, стреляет в ответ, убивая за раз двоих, а то и троих противников.

Поморщившись, Ярослав переключил канал, затем еще и еще. Картинки менялись, привлекая насыщенными цветами и динамичной сменой кадров, но он смотрел в полглаза, мысли упорно возвращались к гостье. Девушка вызывала двоякие чувства. С одной стороны, открытая, без привычной для многих женщин жеманности, что так раздражает мужчин, без излишних комплексов, гостья вызывала восторг и уважение, при воспоминании о наряде, в каком Ольга вышла из ванной, Ярослав ощутил жар внизу живота, но с другой… Удивительно ровная реакция. Узнай он, что провалялся без сознания почти неделю, к тому же очнулся неизвестно где, с исколотыми венами и обезображенным телом — снисходительной улыбкой бы не отделался. Да и любой другой человек на его месте. Хотя, вполне возможно, девушка чего-то не договаривает. Вены на руках шрамиками сами собой не покрываются, да и об избирательной потери памяти слышать не доводилось.

На экране возник тонущий теплоход. От выходящего из трюма воздуха у бортов вздымаются волны, поверхность воды покрыта точками голов утопающих, кто-то из последних сил машет руками, кто-то уже не шевелится. Стоя на палубе проплывающего мимо судна, диктор возбужденно вещает о сотнях жертв, горестно закатывая глаза, и едва не заламывая руки.

Привлеченный репортажем, Ярослав добавил звук, подался вперед, вглядываясь в картинку. Мысли спутались, потеряли строй, логическая цепочка рассыпалась, а подозрения улеглись, погребенные лавиной новостей. За катастрофами начался рассказ о строительстве нового микрорайона, а затем добрались и до сельского хозяйства. Краем зрения Ярослав отметил движение, повернул голову.

Ольга зашла в комнату, прислонившись к стене, со все возрастающим удивлением смотрела в телевизор. Покачав головой, отвела глаза, задумчиво произнесла:

— Не думала, что по центральному каналу могут транслировать прошлогодние новости.

Моргнув, Ярослав непонимающе переспросил:

— Прошлогодние новости?

— Ну да, — Ольга пожала плечами, — кто же собирает картофель в июле?

— В июле? — улыбнувшись, вновь переспросил Ярослав, подозревая шутку, но девушка смотрела серьезно, и улыбка сама собой исчезла. Мягко, словно разговаривая с маленьким ребенком, Ярослав сказал: — Но сейчас и есть сентябрь.

— Ты меня разыгрываешь? — замедленно поинтересовалась Ольга, заметно побледнев.

Вместо ответа Ярослав начал переключать каналы, выбрав один, с колонкой новостей, указал в верхний правый угол экрана. Ольга придвинулась ближе, некоторое время смотрела, не в силах отвести взгляд, затем деревянно отошла, выдохнула чуть слышно:

— Этого не может быть. — Резко развернулась, так что Ярослав вздрогнул, произнесла со страстной надеждой: — Но ведь на улице жара — отсюда чувствую!

Ярослав осторожно взял девушку под руку, подвел к окну. Указав на растущие неподалеку деревья, сказал:

— Действительно, осень непривычно жаркая, но, приглядись, они наполовину пожухли. Каким бы ни было знойным лето, в июле листва не желтеет.

Ольга ощутила, как к горлу подкатывает ком, а мысли суматошно мечутся в черепе. Если это не глупый розыгрыш, затеянный в непонятных целях ее новым знакомым, то это означает… В глазах потемнело от жуткого понимания. С момента, как воспоминания прерывались, смешиваясь в туманную кашу из невнятных образов, прошло намного больше времени, чем она даже могла предположить. Два с лишним месяца без сознания — бездна времени, за которое могло произойти все что угодно!

Перед внутренним взором пронеслись жутки картины, отобразившие все те кошмары, что она слышала о пропадающих без вести людях: посаженные на цепь, работающие за еду на закрытых «плантациях», невольные доноры органов, в мучениях ожидающие очередной безвозмездной операции.

Словно подтверждая страшные догадки тягуче заныло в боку, ближе к печени, а в сердце болезненно кольнула невидимая игла. Не обращая внимания на Ярослава, Ольга сбросила полотенце, закрутилась, пытаясь обнаружить места предполагаемых разрезов, необходимых для изъятия тканей. Паника накатила черной волной, гася тщетные попытки робко сопротивляющегося разума.