Коракс: Повелитель теней (ЛП) - Хейли Гай - Страница 12

Фелиния Эфтт стояла на изолированной служебной лестнице и ждала новых инструкций. Бесчисленные витки металлических ступеней уходили вверх, до самой поверхности, и спускались вниз, в тоннели, пронизывающие недра Киавара. Небольшая площадка, на которой стояла Фелиния, была уставлена щитами питания. Ниже по лестнице виднелись похожие площадки.

Большая часть тоннелей была вырыта еще в те дни, когда добыча полезных ископаемых велась на самом Киаваре. Прежде чем начать разрабатывать недра Ликея, киаварцы выгребли подчистую абсолютно все хоть сколько–нибудь полезные ресурсы, и теперь там, где кора планеты была слишком сильно изъедена древними шахтами, приходилось устанавливать феррокритовые колонны, чтобы поддерживать переполненные города, выраставшие на поверхности.

Пещеры, которым не нашлось никакого применения, запечатывались. Так была запечатана и та, в которой сейчас находилась Фелиния. Лестницы здесь были покрыты хлопьями ржавчины, со щитков были сняты дверцы, и из проемов торчали кабели. Из дыр в стенах свисали засохшие провода. Все вокруг проржавело, и пятно света от фонарика Фелинии было ярко–оранжевым с желтушно–коричневыми краями. В самом центре лестничного пролета, прямо у женщины под ногами, виднелась неровная дыра ― вода капала сюда так долго, что успела разъесть металл. А на стене, куда долетали брызги, пушилась коричневая и голубоватая плесень.

Если бы кому–нибудь в голову пришло бы устроить мятеж, то он без труда отыскал бы на Киаваре место для штаба.

Фелиния отключила фонарик, и почти ощутила, как лица мягко коснулась бархатная темнота. Но темноты она не боялась, и клаустрофобией не страдала. Она терпеливо ждала, чувствуя, как в носу свербит от спор плесени. В воздухе разливался запах сырости, но несмотря на влажность, здесь, под землей, было жарко.

Спустя некоторое время над головой загудел дрон–разведчик. Его голубые проблесковые огни посверкивали, разгоняя темноту и заливая все вокруг синеватым светом. Спроектированный киаварскими инженерами, размером и формой дрон напоминал небольшой снаряд. Если бы его собирали на Марсе, он был бы вставлен в череп или во что–то такое же зловещее. За киаварцами же не водилось склонности к превращению останков в устройства. Творения их рук были чистым воплощением технологий.

Единственный глаз дрона моргнул, и снаряд закружил вокруг Фелинии. Она замерла, дожидаясь пока невидимые инфракрасные лазеры проверят все параметры ее тела, чтобы идентифицировать личность. Наконец, видимо, удовлетворившись результатами сканирования, дрон развернулся, и, погасив проблесковые огни, улетел куда–то вниз, вдоль лестниц.

Лестницы задрожали от приближающихся шагов того, кто служил посредником между Фелинией и подпольщиками. Вокруг снова было темно, и только по поступи женщина смогла подсчитать возраст, вес и рост этого человека. Он был очень высоким, крепко сложенным, а по походке можно было предположить, что он чуть старше средних лет.

Она никогда не видела его лица, хотя и знала, как его зовут. Он скрывал свое имя также тщательно, как и внешность, и наверняка бы убил ее, если бы узнал, что его имя стало Фелинии известно. Но у нее были и свои источники, и она сумела выяснить, что этого человека звали Эррином.

Он сделал последний шаг ― лестничный пролет содрогнулся под его весом, ― и молча остановился. Фелиния не слышала даже его дыхания, хотя его присутствие ощущала так ярко, что ей почти казалось, что она видит его силуэт, похожий на сгусток тьмы.

― Эфтт, ― позвал он. Его голос был грубым и всегда звучал очень низко, и, произнося некоторые слова, он как будто цокал ― это была одна из причин, по которой Фелиния считала, что Эррин уже стареет.

― Ты опоздал, ― сказала она.

― Теперь я здесь.

― Если ты будешь опаздывать, меня могут поймать, ― сказала она с вызовом, не столько ради ссоры, а больше для того, чтобы показать свою силу.

― Тебя никто не преследовал.

― И все–таки мы рискуем.

― Все, что мы делаем ― это риск, ― Эррин усмехнулся. ― Прости за опоздание. Оно было неизбежно.

Фелиния не стала его расспрашивать. Он никогда не делился информацией, если не хотел.

― Ты отлично расправилась с Адрином, ― продолжил Эррин. ― Славное вышло послание для этих жирных гильдийских кровососов. Никто из них не в безопасности. И теперь они начнут волноваться.

― Они должны быть наказаны, ― проговорила она. ― И я рада их наказывать.

― Я знаю, ― ответил он, и добавил странным тоном:

― Фелиния–убийца.

Она привыкла провоцировать окружающих. Дети Освобождения нуждались в ее навыках. Они обучили ее, но не всегда одобряли способы, которыми она применяла полученные умения.

― Они лгали нам, ― заявила Фелиния, ― а я не люблю, когда мне лгут. Их ложь стоила жизни моим родителям и едва не забрала и мою жизнь тоже.

― Сейчас, когда Освободитель далеко, гильдии потеряли страх и пытаются вернуть себе прежнюю власть, ― ответил Эррин. ― Они смотрят на текст закона, а не в его суть, и вечно переворачивают все с ног на голову. Мы должны остановить их. Коракс должен об этом знать.

― Тогда мы должны действовать быстрее, ― откликнулась Фелиния. ― Сейчас дела идут слишком медленно. Нужно бить по нескольким целям сразу, и обезглавить все гильдии.

― Такая стратегия для нас не годится.

― Ты слишком переживаешь о том, что подумает примарх, если ты прольешь слишком много крови. Тебе не хватает решимости.

― Да, мне не все равно, что подумает примарх.

Фелиния почувствовала, как площадка под ногами задрожала ― Эррин подошел ближе.

― Я сражался с ним бок о бок, ― продолжил он. ― Я был рядом с ним, когда Ликей был освобожден. Я был рядом с ним в тот день, когда он приказал сбросить на этот мир ядерные бомбы. Я знаю, как он думает и о чем он думает. И если мы развяжем на этой планете войну, то от карательных мер Империума будут страдать люди.

― Я не согласна! ― воскликнула Фелиния.

― Тебе приказали обойтись без самодеятельности, забыла? ― осадил ее Эррин. ― Нам не нужны здесь имперские репрессии. Нам нужно закончить работу, которую начал примарх, уничтожить угнетателей, которых он упустил. Когда он вернется, он поймет, что нужно сделать. Всю эту несправедливость, ― последнее слово Эррин почти прошипел, ― начнем уничтожать мы, но покончить с ней окончательно сможет только Коракс. Только он сможет навести на этой планете порядок. И мы заставим его понять это.

Эррин говорил это каждую их встречу, и каждый раз Фелинии было сложно с ним согласиться. Сама она стерла бы всех гильдийцев в порошок, если бы только могла.

― Я поняла.

― У меня есть для тебя новое задание, ― Эррин на мгновение умолк. ― И если ты думаешь, что мне не хватает смелости, чтобы проливать кровь, то сейчас ты поймешь, что заблуждалась. В этот раз крови будет достаточно. Будет много шума, и сразу же после этого события мы выдвинем наши условия.

― Это хорошо.

― Погибнет много людей, ― добавил он. ― Много невинных людей, возможно.

Эррин ждал, что Фелиния начнет спорить, но она лишь тихо ответила:

― Это еще лучше.

― Тогда слушай внимательно, потому что я не буду повторять дважды, ― сказал Эррин, и по его тону Фелиния поняла, что он доволен ее решимостью.

― Через две недели наступит День Спасителя, ― проговорил он после паузы. ― На центральной улице Кравв–сити будет большой парад.

Он снова умолк. Фелиния ждала приказа, трепеща от предвкушения.

― Ты устроишь взрыв, ― сказал Эррин, ― такой, чтобы лорд Коракс остался доволен.

VI 

ПАДЕНИЕ АФЕЛИОНА‑2

Из всех искусственных спутников на роль точек вторжения были отобраны пять, наиболее подходящих по нескольким основным критериям ― их движение по орбите относительно других лун, интенсивность артиллерийского огня в восьми ключевых квадрантах, которую они могли обеспечить в связке с соседними спутниками, мощность их обороны. Первыми в списке стояли наименее защищенные луны, потому что именно они лучше других годились для демонстрации способностей Гвардии Ворона и не представляли особенной угрозы для передовых штурмовых отрядов. Также учитывались размеры населения и, наконец, упрямство местного правительства. Коракс оценил значимость каждого из этих факторов, и, пользуясь собственноручно выведенной формулой, рассчитал приблизительную ценность для двадцати предполагаемых целей. Сверив результаты, он отобрал пять планетоидов Каринейской системы, удар по которым должен был нанести наибольший урон остальным лунам, и в то же время дал бы наибольшую стратегическую выгоду его собственной армии.