Королевская гончая - Штерн Оливия - Страница 10

И улыбнулся. Хитро и немного снисходительно, как будто Луиза была для него всего лишь маленькой и глупой девочкой. Впрочем, разве не так?

Луиза поежилась. В последнее время ей редко улыбались вот просто так, без последствий. Она даже оглянулась на дверь и едва удержалась от соблазна подойти и подергать за ручку — не заперто ли? А страх уже подкрадывался неслышно, охватывая шею мягкими лапами с игольчатыми когтями.

«Держи себя в руках. Ты в приемной ректора. С тобой ровным счетом ничего не случится, тем более что все плохое уже давно произошло».

Но все равно было страшно. Так, что начало потряхивать, будто она подцепила простуду. Луиза сжала зубы и уставилась на ректора, который тоже с явным интересом ее разглядывал.

«Зачем? Почему он так на меня смотрит?!! Я не хочу… Уйти отсюда подальше, где никто не найдет…»

Ректор был гораздо старше мистера Эша, но принадлежал к той редкой породе мужчин, которые с возрастом становятся только лучше. У него были темные, как ежевика, глаза, острый хищный нос. Лоб, исчерканный морщинами. Аккуратно причесанные седые волосы, не утратившие густоты.

Она медленно, на подгибающихся ногах подошла к столу и положила на край папку с рекомендациями мистера Эша. А сама устроилась в кресле напротив. Ректор сцепил пальцы в замок, продолжая бесцеремонно рассматривать ее. Взгляд черных глаз давил, лишая остатков храбрости. Желание вскочить и бежать из этого роскошного кабинета сделалось почти необоримым.

— Э… бумаги, мистер… — хрипло прошептала Луиза.

— Варус к вашим услугам. — Хитрая улыбка. — Эш связался со мной и предельно ясно объяснил ситуацию. Можно сказать, поставил перед фактом, что в нашей академии будет обучаться новая студентка. Ну а поскольку отказать ему я не могу, то можете считать себя первокурсницей, мисс Мар. Выбрали нейрокриптографию? Замечательная, весьма перспективная специализация. Если очень сильно повезет и дотянете до окончания последнего курса, получите возможность работать в лучших и самых комфортных городах Рамоса.

— Дотянете? — переспросила она. — Как это? Почему?

— Я имел в виду, если не отчислят из-за неуспеваемости, — отчеканил ректор, сверкнув темными глазищами. — Хоть вы и протеже моего приятеля и очень высокопоставленного лица, неспособных здесь не держат. Так что, моя драгоценная мисс Мар, вам придется поднапрячься и поработать головой. Возможно, это будет несколько ново для вас. Вероятно, вы привыкли по-иному добиваться желаемого.

И еще раз окинул презрительным взглядом так, что щекам вмиг стало жарко.

«Да он считает меня содержанкой, вот и все! — вдруг сообразила она. — Обидно-то как…»

Роскошный кабинет ректора поплыл перед глазами, Луиза попыталась сморгнуть набежавшие внезапно злые слезы.

— Мисс Мар, так дело не пойдет.

Скрипнуло отодвигаемое кресло, Варус поднялся и подошел к ней. Луиза, опустив голову, не могла его видеть. Шмыгнула носом и с ужасом поняла, что плачет и ничего с этим не может поделать.

— Мисс Мар, посмотрите на меня.

Она замотала головой. Было больно… и стыдно. Оттого, что сидит, ревет как дурочка в кабинете ректора. Что он теперь о ней подумает? Что мистер Эш прислал на обучение не просто содержанку, но еще и истеричку?

— Мисс Мар. — Варус позвал ее совсем тихо, прикоснулся к плечу.

Она дернулась. Снова вернулся страх, ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то ее трогал, пусть даже и ректор. Хватило Реми и того белобрысого мерзавца, которому ну очень хотелось наказать дерзкую рабыню.

— Так, ну все. Довольно, мисс Мар. У меня здесь ежегодно перед отчислением девицы рыдают, так что если вы думаете, что я поведусь на эти ваши трюки, то ошибаетесь. Вот такие же, как вы, которых прислали учиться, да они умом не блещут, как говорится.

В голосе Варуса прозвучал металл.

Да, ему надоело.

А ей-то что делать? Когда, невзирая на доводы рассудка, слезы продолжают горячими горошинами катиться по щекам? Хотелось вскочить на ноги, крикнуть ему в лицо — нет, я не такая, я не одна из тех девиц! Но вместо этого душа разрывалась в клочья, и слезы, слезы, проклятые слезы…

— Вот ваше распределение, вот ключи от апартаментов, — продолжил как ни в чем не бывало Варус. — Идите и приступайте к учебе. Надеюсь, вы все же доучитесь и станете одной из выпускниц академии. Хотя я уже ни в чем не уверен.

Луиза поднялась. Щеки горели. Взяла со стола карточку и модуль памяти, кивнула и побрела прочь.

Не прощаясь.

— И да, мисс Мар, — прозвучало сухо за спиной, — не сочтите за труд прогуляться до медблока и попросить успокоительного. Я ведь не сказал ровным счетом ничего такого, из-за чего действительно надо плакать. По большому счету плакать надо мне — ректору этой замечательной академии. Это ведь мне присылают девушек, которых кому-то надо хорошо пристроить. А потом я вынужден заниматься их отчислением, да помимо этого еще и объясняться с теми, кто их устраивал сюда вроде как учиться.

Она замерла и все же нашла в себе силы обернуться.

— Вы… вы ничего обо мне не знаете. И вы не вправе судить меня только по тому, что меня сюда прислал мистер Эш.

Варус, уже сидя за столом, взялся за пачку бумаг. Глянул на нее поверх очков.

— Идите, мисс Мар. В медблок. У нас еще будет время узнать друг друга… лучше.

Ее передернуло.

Все это прозвучало крайне двусмысленно. Воспоминания недавних событий жарко полыхнули, мгновенно лишив Луизу способности здраво мыслить.

И уже не стесняясь, захлебываясь слезами и охваченная животным, неподвластным рассудку ужасом она вылетела за дверь.

Как она будет учиться? Может быть, зря все это мистер Эш затеял? И она — еще одна никчемная, ни к чему не способная?

Двери апартаментов закрылись за спиной, отрезая Луизу от всего мира.

Там, где-то там остался Ретри, который все суетился, пытался сунуть ей чистый носовой платок и на чем свет стоит ругал ректора. Где-то там остались студенты, которые молча провожали ее заинтересованными взглядами. Их было немного, оказывается, сегодня выходной и все разлетелись кто куда, но все равно было неприятно и страшно. Все заметили, что у нее глаза красные, и все видели, что чемоданы нес Ретри.

Луиза прислонилась спиной к прохладным дверям и выдохнула.

Все. Теперь это ее дом и ее крепость. А Варус… что ж, она постарается держаться от него подальше.

Посмотрела на идентификационную карточку — «12А».

Прямо перед ней начинался широкий светлый коридор, уводящий, судя по всему, в такую же светлую и просторную кухню. Коридор рассекал апартаменты на две равные части, слева был номер «12А», справа — «12Б». Луиза схватила чемодан, толкнула свою дверь. Оказалось — заперто. Вспомнила про сенсорный замок, приложила к панели выданную ректором карту. Пикнул отпирающий механизм, дверь распахнулась, и в лицо повеяло застоявшимся воздухом помещения, которое давно не проветривали. Луиза затащила внутрь чемоданы, закрыла дверь и только тогда вздохнула с облегчением.

Ей будет нелегко, это точно.

Отвыкла, что вокруг люди. Пока летели на Рамос, кроме Реми, никого больше не было.

И всюду чудится подвох, какая-то опасность.

Луиза тряхнула головой. Ей не хотелось думать о плохом, не хотелось ничего вспоминать. Боже мой, да любая другая на ее месте уже визжала бы от счастья! Учеба в престижной академии. Блестящие перспективы. Быть может, даже друзья. Полный сумбур в мыслях. Так нельзя, нельзя…

И она отправилась исследовать свое новое жилище.

Гостиная была довольно просторной и шикарно обставленной — впрочем, как и все в этой академии. Диван, кресло, большой круглый стол и два стула. Черный глянцевый прямоугольник визуализатора во всю стену. Широкое окно занавешено легкой бежевой тканью. Пол деревянный, лакированный. Гладкие обои цвета кофе с молоком.

В гостиной была еще одна дверь, в спальню. Комната оказалась выдержана в такой же цветовой гамме: теплой, древесной. На широченной кровати лежало упакованное в полиэтиленовую пленку постельное белье. Внушительных размеров платяной шкаф. А напротив окна в толстой деревянной раме висело зеркало.