Игрок (ЛП) - Куин Меган - Страница 58

***

Дверь виллы Гевина открывается далеко за полночь, и, к несчастью для него, мне удалось найти тайник с виски несколько часов назад и как следует приложиться к одной из бутылок. И поделом ему, если она самая дорогая.

– Много выиграл? – холодно спрашиваю я, когда он выходит из-за угла и останавливается, увидев меня на его кухонном столе с бокалом виски в руках.

– Долго ты уже здесь? – интересуется он, выйдя из оцепенения. Он тянет галстук на шее, чтобы ослабить его и расстегнуть верхнюю пуговицу. В другой бы момент я посчитала бы это движение сексуальным, но сейчас я слишком зла, чтобы думать здраво. Когда я ушла от Грэхема, то открыла статью на телефоне и заметила одну очень важную деталь.

– С момента, как Грэхем рассказал мне, что ты принял вызов Харли и планируешь сыграть с ним в эфире, дабы доказать насколько ты крут.

Тяжело вздохнув, он сдергивает галстук и небрежно бросает его на пол.

– Все не так просто, Пенелопа. Ты понятия не имеешь, как там всё устроено.

– Ты прав, я не знаю! – рявкаю я, вставая со стула и топая в его сторону. – И знаешь что? Мне насрать! Мне плевать, как там все устроено или что там за история с этим «яблоко от яблони», – говорю я, используя воздушные кавычки, чтобы он понял, насколько смешна, по моему мнению, создавшаяся ситуация. – Я знаю только, что какая-то волосатая горилла наговорила дерьма о твоем отце, и из-за этого мой парень превратился в придурка. И мне это осточертело! Тебе не обязательно с ним играть. Ты можешь просто проигнорировать его, Гевин. Конец света не произойдет...

– Ты ни хрена не понимаешь! – кричит он, отскакивая от меня. – Я не могу отступить! Именно этого он и хочет. Я лучший игрок в мире. Лучше меня был только один человек, Пенелопа. Хочешь узнать кто?

Я качаю головой, пораженная ядом в его голосе.

– Мой гребаный отец!

– Ну и что? – спрашиваю я, разведя руки по сторонам. – Ты делаешь это, чтобы доказать, что лучше него? Валяй, Гевин! Неужели ты не видишь, что ведешь себя как ребенок?

– Ты чертовски права, я делаю это, чтобы доказать, что я лучше! Он был дерьмовым отцом, которого волновала лишь игра. Так было до тех пор, пока к нему не приклеилась чертова баба, заставляя его думать, что он круче, чем на самом деле. Может, он и был лучшим, но все равно был достаточно туп, чтобы связываться с женщиной, которая использовала его ради денег. Он был настолько туп, что влез в дерьмо, в которое не имел права соваться, и все потому, что позволил охотнице за деньгами водить себя за член. И он был настолько туп, что отдал жизнь из-за той самой женщины, которая этого не стоила! Ни одна женщина не стоит этого, и я собираюсь доказать раз и навсегда, что я не только лучший игрок в карты, но и умнее, чем мой отец!

Я делаю шаг назад, когда истерический смех вырывается из моего горла.

– Так вот как ты обо мне думаешь? О Боже, – мне нечем дышать, бесконечные слезы стекают по моим щекам. – Ты действительно так обо мне думаешь?

– Что? – Гевин хмурится, словно даже не понимает, что только что сказал. – Нет. Нет! Господи, Пенелопа, я говорю не о тебе. Я просто…

– Тогда не играй против него, – перебиваю я, вызывающе поднимая подбородок.

Гевин замирает.

– Что?

– Не играй против него. Докажи, что ты не твой отец, не играя вообще. Выбери меня между дурацкой игрой в покер.

Его зрачки расширяются, когда в отчаянии качает головой.

– Я не могу.

От его слов разрывается сердце, хотя я и без того догадывалась, что он так и скажет.

– Ты хоть понимаешь, когда будет проходить игра?

– Я... В среду, – в замешательстве отвечает он, не имея ни малейшего представления о том, что это за дата.

Я горько смеюсь.

– Да, в среду. По всей видимости, то, что не касается тебя лично не имеет для тебя значения, – я тыкаю пальцем ему в грудь. – Ты согласился играть с Харли перед камерами в отеле «Парагон» как раз во время моего первого выступления с La Magie.

– Бл*ть, – шипит он, проводя пальцами по волосам. – Бл*ть! Пенелопа, я забыл. Прости...

Я поднимаю руку, чтобы остановить его.

– Оставь это. Мне не нужны твои гребаные извинения. Я хочу услышать, что ты откажешься от этой игры.

Страдание. Абсолютное страдание омывает его красивые черты лица, когда он почти незаметно покачивает головой.

– Я не могу, – опустошённо шепчет он.

Не желая раскиснуть перед ним окончательно, я моргаю несколько раз, чтобы сдержать поток слез, расправляю плечи и поднимаю подбородок, потому что уходить отсюда я буду гордой, черт возьми.

– Тогда удачи. Надеюсь, победа даст тебе то, что ты ищешь.

Я прохожу мимо него, но он останавливает меня, положив руку на мое плечо.

– Пенелопа, просто... Бл*ть! Просто подожди немного, ладно? Пожалуйста. Ты должна понять...

– Нет, вот тут ты ошибаешься, Гевин. Мне не нужно ничего понимать. Видишь ли, я выросла с родителями, которые показали мне, что когда любишь кого-то по-настоящему, ты сделаешь все для его счастья. Так они делали всю мою жизнь. И на это я готова пойти ради тебя, – моя нижняя губа дрожит, когда я медленно вырываю руку из его хватки. – Я бы сделала все, лишь бы ты был счастлив, Гевин, – страдальчески шепчу я. – Но мне не нужен мужчина, который не хочет делать то же самое для меня. Играй ради Бога. Я не шучу, желая тебе победы. Я серьезно. Я хочу, чтобы ты победил. Потому что только победа будет согревать тебя холодными ночами. Надеюсь, тебе этого достаточно. Жаль, но мне – нет.

С этими словами я вылетаю из его виллы, словно гончие из ада гонятся за мной. Только оказавшись в своей комнате и уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить звуки, я позволяю рыданиям вырваться на свободу.

Глава 29.

Гевин

– Дерьмово выглядишь, – заявляет Грэхем, когда я вызываю лифт, чтобы вернуться на свою виллу. Сегодня был чертовски длинный день, включающий в себя пресс-конференцию, интервью и тренировочные игры в «Белладжио».

Теперь, когда мое имя снова появилось в заголовках газет – спасибо за это засранцу Харли Сент-Джеймсу, – каждый отель на Стрип и за пределами Вегаса жаждет видеть меня за своими столами, желая получить кусочек безумия от СМИ вокруг меня.

Каждая победа казалась глупой. Глаза игроков блестели в надежде выиграть у лучшего в мире, но все уходили с потухшим взглядом и с огромной дырой в кармане. За несколько дней я заработал денег больше, чем за весь прошлый год, и это не предел.

Нет, мне не всё время выпадала «хорошая рука». Просто я был умным. Я не идиот, поэтому сбрасывал карты, если понимал, что расклад не в мою пользу. Я не торопился, изучая своих противников, а затем, когда приходило время, уничтожал их точно так же, как во второй раз уничтожу Харли.

– Спасибо, придурок, – отвечаю я, когда открываются двери лифта. – Ты что-то хотел?

Мы оба входим в кабину, я нажимаю кнопку, держа одну руку в кармане. Уверен, что у меня на лице написана усталость.

Так много я не играл в покер со времен молодости. Тогда я только начинал, желая отточить мастерство. В те времена я даже опускался до уровня игорных столов для туристов, просто чтобы ощутить карты в руке, почувствовать трепет от очередного выигрыша.

Сейчас же я не чувствую остроту ощущений. Никакого электрического разряда в венах от взятия банка, никакого чистого восторга от разгрома противника. И мне не хочется отпраздновать очередную победу трахом на вилле со случайной шлюхой.

– Давно не виделись, подумал, что мы могли бы наверстать упущенное? – неуверенно предлагает Грэхем.

– Нет настроения, – бормочу в ответ, выходя из лифта и используя ключ-карту, чтобы войти в свой номер. Грэхем без приглашения следует за мной и устраивается на одном из барных стульев возле кухонного островка.

Не обращая на него внимания, я подхожу к бару и наливаю себе двойной виски.