Игрок (ЛП) - Куин Меган - Страница 37

Она закатывает глаза на мою формальность.

— Ну, прям вылитый джентльмен, — отвечает саркастично, избегая зрительного контакта со мной.

— Я бы сказала не так, — говорит Пейдж с набитым маффином ртом и с усмешкой.

Злясь, Пенелопа говорит:

— Пейдж, разве тебе не нужно кое-где быть?

Уставившись на маффин, Пейдж отвечает:

— Да, мне нужно быть в маленькой белой часовне и сказать «согласна». Я хочу выйти замуж за этот кусок теста.

Закрыв входную дверь, я иду к Пенелопе, осматривая их маленькую квартирку, заполненную старой изношенной мебелью. Разница наших уровней жизни разительная, с нотками драматизма.

Пенелопа садится на краешек дивана, а я впериваю в нее взгляд.

— Итак, Пейдж, ты что-то хочешь мне рассказать?

Пенелопа встревает, прежде чем Пейдж может ответить.

— Ей нечего говорить, — помахав рукой перед своим лицом, продолжает. — Черт, Пейдж, это от тебя? Думаю, тебе нужно в душ. Ты воняешь.

Отойдя немного в сторону, Пейдж нюхает себя под мышкой.

— Я ничего не чувствую.

— Трудно почувствовать на себя запах сучки-предателя, — фыркает Пенелопа. — Лучше иди и помойся.

Оскорбленная, Пейдж поднимается на ноги с маффином и кофе в руках.

— Ты очень грубая, — она уходит к себе в спальню, крикнув через плечо: — Гевин, с тобой у нее был лучший секс в жизни. Она сказала, что ты почти сломал ее клитор.

— Пейдж! — кричит Пенелопа возмущенно. — Черт! Я больше ничего тебе не расскажу!

Пейдж хлопает дверью, как только Пенелопа произносит последние слова.

— Черт, — бормочет она себе под нос, играя с рукавом моей рубашки.

Сажусь на диван рядом с ней, как можно ближе, чтобы она не могла убежать на это раз.

— Самый лучший в твоей жизни? — поигрываю я бровями.

— Она забыла часть про «для мужчины с таким маленьким членом», — спорит Пенелопа.

Наклонившись вперед, касаюсь большим пальцем ее нижней губы и говорю вкрадчиво.

— Глупышка, ты чертовски хорошо понимаешь, что это не правда, и знаешь, как я это понял? По тому, как широко был открыт твой ротик, когда ты в первый раз увидела мой член, как в твоих глазах заплясали бесята, и как ты закричала, когда я вошел в тебя. Не говоря о том, как мой длинный мощный член входил в тебя толчками и достиг того местечка, чего я верен, не сделал ни один другой мужчина.

Ее дыхание тяжелое, взгляд стеклянный, пока мои пальцы гладят ее шею.

— Ты помнишь это? — спрашиваю. — Вспоминаешь, как хорошо было, когда я наполнял тебя, задевал твои чувствительные окончания? Сначала медленно, затем быстро, пока ты не переставала пульсировать? Ты помнишь это?

— Нет, — отвечает, едва шепча.

— Лгунья, — я наклоняюсь к ней еще немного, моя рука на ее ноге, поднимается выше по обнаженному бедру. — Ты думаешь о том, как мой язык ласкал твой сосок, как мое тело возвышалось над твоим, как мое имя соскальзывало с кончиками твоего языка, когда ты кончала. Ты не можешь перестать думать об этом, вот почему ты покраснела и возбудилась сейчас.

— Я не возбуждена, — лжет Пенелопа. Это очевидно. Ложь написана у нее на лице.

— Докажи.

— В этом нет надобности, — она скрещивает руки на груди в защитном жесте.

Я всегда прав, и ни за что она не обыграет меня на моем же поле. Время поднять ставки.

Опускаясь на колени, располагаюсь между ее бедер, раздвигая ноги, и с губ Пенелопы слетает «ах». Я приподнимаю ее ноги, чтобы они оказались по обе стороны моей груди. Она без трусиков, и я могу видеть ее нежную плоть, и по тому, как она блестит от возбуждения, я понимаю, что прав.

— Чертова лгунья, — говорю, прежде чем мой рот захватывает ее сосредоточие наслаждения.

Я жду, что она начнет бороться со мной, закричит, чтобы оставил ее в покое, но вместо этого Пенелопа падает на спинку дивана, и все ее тело расслабляется, кроме комочка нервов под моим языком.

Устраиваясь поудобнее, держу ее ноги и продолжаю доставлять удовольствие, не заботясь о том, что Пейдж прямо через стенку, которая по толщине напоминает бумагу.

Я провожу кончиком языка вдоль ее клитора, едва касаясь, сводя Пенелопу с ума, отчего она начинает ерзать. Вот тогда я погружаю язык немного глубже, но все еще только кончик. Мягкий долгий стон срывается с губ Пенелопы, воодушевляя меня продолжать.

Я отстраняюсь и говорю ей хрипло:

— Держи ноги на месте, — как по команде, она хватает руками ноги, освобождая мои руки.

Я использую два пальца левой руки, раздвигая ее половые губы для получения лучшего доступа, чтобы мой язык мог по-настоящему доставить удовольствие Пенелопе.

Два пальца второй руки скользят в ее жар, и я немного сгибаю их, чтобы надавить в нужном месте.

— О боже, о боже, — стонет Пенелопа, ее глаза закрыты, голова трясется, а испарина покрывает кожу.

Скользя пальцами внутрь и наружу, я наклоняю голову и облизываю Пенелопу языком. Повторяю действие снова и снова, подводя ее к краю, и как только она готова кончить, отстраняюсь, оставляя ее задыхающейся и стонущей.

— Пожалуйста, — она практически кричит, слезы скапливаются в уголках ее глаз. — Мне нужно кончить. Пожалуйста, Гевин, перестань меня дразнить.

Я ее не слушаю.

Просто дразню еще три раза.

Щелкаю языком, снова щелкаю, еще раз, затем облизываю.

Снова и снова, затем отстраняюсь, когда она готова закричать во всю силу легких.

Я чувствую, как пульсирует ее клитор у меня на языке, и ее возбуждение покрывает мой рот.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю, шепча у ее лона.

— Я хочу кончить. Пожалуйста, Гевин.

Не отвечаю, всасываю клитор в рот, прежде чем проталкиваю пальцы дальше, подводя ее к оргазму. Пенелопа дрожит, выкрикивая мое имя так громко, что, скорее всего, слышно во всем здании.

Самый сексуальный опыт из всех, что у меня был. А мой член все еще в штанах.

Через какое-то время она расслабляется. Ее тело обмякает на диване, а я отстраняюсь, вытирая рот, и наслаждаюсь ее вкусом на своем языке. Поднявшись на ноги и поправив хозяйство, застегиваю пиджак и склоняюсь над Пенелопой, прижимая язык к ее рту, чтобы она могла попробовать себя.

Ее глаза широко расширяются, но затем она поддается. Прежде чем Пенелопа может комфортно устроиться в моих объятиях, я отстраняюсь и подмигиваю ей.

— Хорошего дня, малышка.

На этом я ухожу из ее квартиры, оставив девушку в замешательстве: что только что произошло? Я только что поднял ставка, посмотрим, чем ответит она.

Глава 18.

Нелл

— О, боже мой, — выдыхаю, все еще не придя в себя до конца после неожиданного мучительного удовольствия от Гевина. Дверь в спальню Пейдж открывается, и я спешу натянуть рубашку, чтобы прикрыть себя, прежде чем она войдет в гостиную.

— Ты развратная, маленькая шлюшка, — дразнит меня девушка с улыбкой на лице.

— Заткнись! — смущенно смеюсь от того, что она — и скорее всего большая часть наших соседей — слышали, как Гевин ублажал меня на диване, поэтому накрываю руками раскрасневшееся лицо.

Конечно же, подруга не затыкается, я ведь невезучая.

— Знаешь, те звуки, что я слышала, представлялись мне звуками рожавшей касатки. Стоит ли найти их в интернете для сравнения?

Все смущение исчезает, когда я продолжаю искренне смеяться.

— Ты дурочка.

— Да, так и есть. А теперь извинись за то, что обозвала меня вонючкой перед действительно привлекательным парнем, и мы снова сможем быть лучшими подружками.

— Извини, — я улыбаюсь.

Она наклоняет голову набок и постукивает по подбородку. Наконец, выдает:

— Ты прощена. Теперь поднимай свою довольную задницу с дивана и стирай с лица довольную улыбку. И, пожалуйста, не забудь использовать дезинфицирующее средство, — она поворачивается ко мне спиной, хватает коробку с маффинами и достает один, начиная откусывать.

— Так какие у тебя на сегодня планы? — спрашивает Пейдж, после того как умудряется проглотить маффин целиком, у бедной вкусняшки не было и шанса. — Знаешь, — усмехается. — Раз уж ты получила свой десерт до обеда.