Катар (СИ) - "MrDog" - Страница 45

— Насчёт наркотиков я бы не был так категоричен, — заметил Бифан, возглавляющий инженерно-техническую службу.

— У нас есть несколько гиперпутей ведущих к хаттам, — возразил Козек. — Там не рынок, а черная дыра. Сколько не продай, все мало будет.

— Ресурсы тоже можно продавать на их территории, — кивнул Дезхан. — Конвои получатся сильней, — добавил он, задумчиво водя пальцем по датападу.

— К тому же, если кто-то решит нас перехватить, ему придется сперва выяснить, что именно и на каком корабле везем, — кивнула Араела.

— Лучше попытаться сырье переработать, хатты его конечно купят, но готовую продукцию они берут охотней, — потер подбородок Козек.

— Можно будет наладить производство оружия и брони. Примитивной, конечно, но для мяса такой хлам берут охотно, а нам…

— Не будем спешить, — остановила Бифана Араела. — Производственные линии стоят дорого, даже примитивные, к тому же, у нас нет специалистов. Это все решаемо, — подняла она руку, останавливая собравшегося возразить советника, — но мы не должны распыляться. Барагир своим идиотским рейдом разворошил гнездо, придется держать часть сил в кулаке и постоянной боеготовности.

— Как скажешь, Альфа, но я хотел бы сделать предварительную смету.

— Делай.

— Я проведу переговоры, — проявил инициативу Дезхан. — Думаю, уладить недоразумение хотя бы с частью пострадавших удастся без проблем, — усмехнулся старый вояка, сжимая массивный кулак.

Бросив взгляд на старого вояку, Араела испытала прилив теплых чувств. Даже что-то вроде ностальгии. Как ни старался отец избавить ее от привязанностей вне семейных и кровных уз, но так и не смог совладать с непокорной дочкой.

— Только не перестарайся, Клык, — оскалилась она, помянув старую кличку Дезхана, которую тот получил в то время, когда еще начинал служить ее отцу. — Война нам не нужна.

— Ее не будет. Клык даю, — пошутил воин, но глаза его были серьезны, а взгляд тверд.

Араела кивнула, выражая признательность. Как таковых, возражений против ее плана перепрофилирования ни у кого не было. Как-никак, урилианцы считали себя воинами, работорговля и пиратство претило их натуре. Не настолько, чтобы они этим не могли заниматься, но, при наличии выбора, они с радостью отказались бы от бесчестных, в их понимании, дел. Торговля и производство, особенно наркотиков, их тоже не слишком радовали, но воспринимались проще. Отчасти, этому способствовало их отношение к праву личного выбора и своеобразного понимания свободы воли. Если кто-то желает заниматься саморазрушением, то это его дело. Никто из них не стал бы вмешиваться. Максимум — выразил презрение.

Идей, нюансов и всевозможных дополнений к предложенному Араелой курсу хватило на несколько часов жарких дебатов. Совещание, начавшееся как рядовое подведение итогов, стало переломным моментом для всего анклава беженцев. Профиль станции был изменён. Конечно, она по-прежнему оставалась свободным портом, в котором любой мог сбыть товары, заправиться, получить кое-какую техническую помощь, нанять экипаж и даже найти убежище, но сами хозяева предпочли минимизировать участие в пиратской деятельности и ограничить работорговлю. Они бы и полностью от этого отказались, но, в конце концов, воины должны были поддерживать форму и тренироваться.

Араела с радостью бы переключила своих волков на конвойную или охранную деятельность, но это было не то. Во-первых, наблюдался дефицит клиентов. Во-вторых, так ее бойцы куда реже участвовали бы в схватках. Она-то была бы этому только рада, но ее бы не поняли свои же. Молодому поколению хотелось славы, они желали проявить удаль, завоевать внимание самок и просто выплеснуть энергию. В общем, требовался клапан для спуска пара. К тому же, это давало возможность избавляться от неугодных, что никогда не было лишним.

Вечером, в своих покоях, Араела зажгла свечи перед портретом отца и брата. Она была полностью удовлетворена итогами совещания и принятых на нем решений. Проведя малую тренировку, которая еще была и своеобразной благодарственной, а по ситуации и поминальной, молитвой, она ополоснулась, перекусила протеиновым батончиком и, поклонившись портретам, резким выпадом собранных в щепотку пальцев задула свечи. «Ты рассчитал все верно, отец. Всё правильно спланировал», — сказала Араела в темноте. Предки могли гордиться ей. Первый шаг к великой цели был сделан. Когда-нибудь, ее вой вознесется к небесам родины. С улыбкой-оскалом на губах, Альфа стаи Нойса закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.

— Занозя, — протянул руку Каш.

— Угу, — ответил Шак, снимая перчатки.

Как братья ни старались, но справиться с колючим вьюнком не могли. Их невеликих сил не хватало, а мама не давала средства от него. Папа тоже не помогал. Он вообще все время возился с дроидами и пропадал на полях. Даже вечерами перестал с ними играть. Но больше всего мальчиков угнетала постоянная ругань родителей. С тех пор, как они провели в горах два дня и вернулись, прошло уже несколько месяцев, и с каждым днем становилось все хуже.

В наивной попытке сделать как было, дети решили восстановить развороченную клумбу. Им казалось, что если перед домом вновь будут цвести роматы, то все вновь станет как раньше. Только у них ничего не получалось. Колючий сорняк душил на корню цветы, а полоть его было бесполезно. Малыши не сдавались, но раз за разом проигрывали в неравной борьбе.

— Ну куда ты собрался, дурак! — раздался голос матери и что-то бухнуло.

Братья сжались. Опять родители ругаются. Вон, мама даже кастрюлю бросила.

— В город, — раздался усталый голос отца, который сегодня не поехал в поле.

— Да кому ты там нужен?!

Дети переглянулись. Оба отчетливо ощутили боль, тоску и страх матери.

— Запчасти нужны, удобрения нужны, семена нужны, пе…

— Да знаю я это все! Знаю!

Всхлипы мамы, отчетливо слышные через открытое окно, причиняли мальчикам почти физическую боль. Чтобы хоть как-то от нее защититься, братья взялись за руки.

— Устроюсь куда-нибудь, — продолжал гнуть свою линию отец. — Может субсидии получить смогу или на корабль наймусь.

— Поломоем!

— Да хоть им!

От глухого удара и жалобного дзинь вилки, Каш прижался к брату. Шак лишь закусил губу. Оба точно знали — сегодня отец уедет.

— И так половину не собрали, а собранное за бесценок отдали. Скоро жрать нечего будет. Ты уже из урожая готовишь. Ну как ты не понимаешь…

Отец гнул свою линию, пытался объяснить, убедить и доказать. Шаку хотелось сказать, что все это мама понимает и просто боится за него. Они с братом тоже боялись. Но он знал, что папа не послушается и сделает по-своему. Когда они с братом попытались объяснить, поделится, их только по головам погладили мозолистой рукой и грустно улыбнувшись отправили спать. Они были маленькими и ничего не могли сделать. От этого становилось еще хуже. Обидно, ведь они знали, точно знали — папе нельзя уезжать.

— А вдруг опять эти налет устроят?

Мама сдалась, мальчики поняли это отчетливо и переглянувшись поспешили к крыльцу. Им очень хотелось на прощанье обнять отца. Запомнить.

— Не прилетят. Нечего им тут делать. Что могли изгадили, кого могли распугали.

— И к кому ты тогда наняться собрался? Все равно же нет торговцев.

— Как будто их раньше много было. Руки есть, голова имеется, найду работу в столице.

— Да там таких как ты…

— Хоть подавальщикам ключей устроюсь и то хлеб! Я все же немного в дроидах понимаю.

— Ладно. Давай хоть завтра с утра поедешь?

— Нет, сосед сегодня едет, я с ним. Тебе платформа пригодиться может. Мало ли.

— Может…

— Хватит, своим хозяйством не выжить. Поля все во вьюне. Послушал тебя, не стал в том году обрабатывать, вот и результат. Одна радость, сэкономили и долги погасили.

— Поешь хоть.

— Некогда. Пойду лучше детям помогу, а то столько с клумбой возятся… вещи мне собери.

— Хорошо.