Катар (СИ) - "MrDog" - Страница 160

— Вот с подменой истории дело не заладилось. То ли кукловод помер, то ли планы у него изменились, то ли просто ресурсов не хватило. Многовато точек воздействия образовалось, — рыкнул Мирр. — Работу закончили объективные силы исторического процесса. Внешнее Кольцо устало быть сырьевым придатком. Разумные устали существовать, а кое-где и банально выживать. Достаточно было немного поднажать, чуть-чуть затянуть гайки, помочь оформиться центру кристаллизации и подать идею о борьбе за свободу и независимость. Вот так началась война, на которую я пойду, и в которой буду на стороне сепаратистов.

Мирр упростил, не стал лезть в дебри и говорить о том, что вместо подмены конкретной истории отдельно взятой планеты кое-кто ловко извернулся, организовав эту самую историю для десятков и сотен тысяч планет разом. Общую историю. Конфедерация, ее лидеры, герои и предатели, деяния, все это и многое другое, спустя полвека-век, станет тем, с чем смогут работать кукловоды. Будет им кого очернять и с пьедесталов сбрасывать. Найдутся те, кого за образец выдавать. А там у разумных и мировоззрение появится, четкое и правильное, в нужную сторону закулисьем направленное.

— Учитель, я… я не смогу, — первой осознала, что означает последнее Асока.

— Тебе и не надо, малышка. Это не ваша война.

— Но долг падавана…

— Ничто перед долгом матери, — фыркнула Араела. — Девочка, мы будем заботиться о ста… прайде. Наше дело добыча и детеныши, а территория — удел самцов.

— Но… наверно, — поникла девушка.

Мирр благодарно взглянул на волчицу, продолжая окутывать Силой всех присутствующих.

— Я постараюсь сохранить жизнь как можно большему числу наших братьев и сестер, Асока. По возможности, буду переправлять их сюда. К сожалению, орден слишком сильно изменился. Многие не выдержат ужасов войны.

— Ты поэтому делал все это? — неопределенно обвела рукой каюту Араела.

— В том числе, одна из побочных целей. Просто использовал возможность.

— Фааль, — подняла на Мирра полные слез глаза Кира, но тот не дал ей закончить и не отвел взгляда.

— Нет, котенок, я не останусь, — прижал он уши. — Война никогда не бывает справедливой. И самая большая глупость тех, кто ее развязывает — уверенность в том, что они всегда смогут управлять спущенным с поводка чудовищем. Малейшая оплошность, случайность, и монстр перестает слушаться. Бросается и разрывает всех, до кого дотянется. Лишь пресытившись болью и страданиями, нажравшись плоти, испив крови правых и виноватых, он уберется в нору. Заснет чутким и беспокойным сном. Надолго ли? Будет зависеть от меня, вас и тех, кто встанет на страже его логова после нас. Мы не справились, пусть еще молчат орудия, но война уже идет.

Мирр бросил датапад на столик, просто швырнул, словно что-то мерзкое.

— Вот этот контракт, далеко не первый, но весомый выстрел войны.

— Пап, ты ведь вернёшься? — поборол пересохшее горло Шак.

— Не знаю. Постараюсь, но не обещаю, малыш. Зато вы мне кое-что пообещаете.

— Конечно, отец, — ответил мальчик за всех.

— Позаботьтесь друг о друге.

Дети тут же искренне пообещали делать это всегда, хоть и не совсем понимали, зачем обещать очевидное. Они прайд, для них такое поведение — само собой разумеется и в порядке вещей.

— И еще одно. Не мстить за меня, что бы ни случилось. Поклянитесь.

Вот тут им всем пришлось ломать себя. Переступать, но под требовательным взглядом и только что данным обещанием, пришлось поклясться. Пересев на диван и обняв детей, Мирр еще раз, без утайки, раскрывшись в Силе, поделился с ними мыслями, сомнениями, тревогами и страхами. Он не просил совета, не искал поддержки, не перекладывал и не размывал ответственность. Нет, он лишь объяснял, почему и за что собирается воевать. Отчего предает своих братьев по ордену. Отвергает многое из того, чем жил прежде. Эта исповедь стала шоком для всех. Даже искины оказались потрясены и растеряны.

Это был тяжелый разговор, за которым последовало нелегкое расставание. Долгие проводы — лишние слезы. Именно поэтому я решил улетать сразу. Мне ведь еще форс-мажор организовывать и следы путать. Дети, малые годами, но богатые выпавшими на их долю испытаниями, долго не могли уснуть. Может они и не понимали всего, но проклятая Сила, дар, позволял им почувствовать, неосознанно, а оттого ярко и болезненно, творящееся со мной. Малым утешением стала возможность закольцевать их силы друг на друга. Сознательно свернуть их в тугие жгуты, сцепить, буквально сплавить в монолит. Теперь, насильственная гибель тысяч одаренных и бессчётного числа разумных не будет ощущаться ими столь остро. Впрочем, куда большие надежды я питал на ничтожность любого события в масштабе галактики. Чтобы ни у кого не возникало соблазна портить глаза, раздавил один созданный по глупости кристаллик.

Араела молча проводила до истребителя, лизнула на прощанье в нос, обняла и поспешила отвернуться. Странные у нас с ней сложились отношения. Деловая любовь какая-то вышла. Еще и круто на животном начале замешанная. Впрочем, порвать друг за друга глотки нам это только поможет. Обнял, рыкнул в ухо, слизнул слезу.

— Вернись. Ты нужен нам, мне нужен. Я хочу оставаться Араелой Мирр Ра.

— Ты всегда ей будешь. Я постараюсь.

— Да пребудет с тобой Сила, — положила она руку на мою броню в районе сердца.

— Это слова для джедая, а из меня он как-то не вышел, — усмехнулся, повесив уши.

— Это слова для моего самца. Для отца наших детей.

— Возможно, Сила и будет к нам благосклонна, когда вернусь.

— Именно «когда» я и хотела услышать, — улыбнулась волчица. — Ты обещал, помни это.

— М-р-р-р-а-а! — не выдержал, и то ли рев издал, то ли расхохотался, вот ведь, подловила и все похоронное настроение сбила. — Вернусь, — прижал любимую и потерся о ее нос своим.

— Лети уже, самец, завоюй нашему прайду лучшие угодья.

Что ж, умирать расхотелось, хоть вроде бы и так не собирался, ну и отлично. Побарахтаемся. Лапы на штурвал, педаль в пол, компенсаторы на минимум, энергию на двигатели. Вот это дело! Словно пуля из ангара вылетел. Разворот, круг почета, и полетели в зону. Щелк-щелк, координаты есть, расчёты завершены. Жмяк по кнопочке. Привет, гипер, давно не виделись!

Присев на пуф для медитаций, Мэйс приготовился ждать, когда гранд-мастер закончит. Магистр собирался посоветоваться с ним насчет Мирра. Прикрыв глаза и дав Силе свободно течь сквозь себя, но не погружаясь в ее потоки, Винду мысленно вернулся в тот день, когда к нему явился казначей. Жинда вошел деревянной походкой в кабинет. Одна рука лежала на груди в районе сердца, вторая была вытянута вперед. Если бы не вес, казначей нес бы датапад двумя сарделькоподобными пальцами. Тогда Мэйс с трудом удержался от смеха. Примерно так же Жинда докладывал о растрате пары тысяч кредитов. Вот только вскоре ему стало не до шуток. Мирр потратил астрономическую сумму. А перечень приобретенного поражал воображение. Складывалось ощущение, что молодой рыцарь решил основать пару планет-фабрик уровня ведущих миров Техносоюза или что-то около того.

Выпроводив казначея, не забыв тому порекомендовать заглянуть к целителям, причем, в этот раз Мэйс был более чем искренен, он принялся разыскивать последние отчеты катара. Увы, но память не подвела магистра. Мирр очень давно ничего не присылал. Так, пара сообщений, в которых из полезной информацией имелось лишь незримое «жив-здоров». Отправив сообщение с приказом немедленно связаться, или хоть объяснить письменно, на что вдруг рыцарю понадобилась верфь, разнообразные заводы-фабрики, химическое производство, куча полуавтоматических линий, техника для добычи полезных ископаемых, куча дроидов и все остальное, Мэйс принялся ждать. Нет, умом-то он понимал, что на немедленный ответ рассчитывать не стоит, но он его очень желал получить.

Когда ответа не последовало и через месяц, Винду приказал заблокировать карточку-чип, выданный рыцарю. Впрочем, его волновали не деньги, а судьба Мирра. К сожалению, из-за начавшихся в сенате слушаний, ему было совсем не до прояснения данного вопроса. Тут еще и покушение на Амидалу, просьба канцлера обеспечить защиту соотечественницы, в общем, все как-то один к одному сошлось и отрядить-то некого было. «Просто забыл», — не стал врать самому себе Мэйс. Судьба какого-то рядового рыцаря, пусть и подающего надежды, на фоне всего происходящего была ничтожной. Все равно что огонек лучины на фоне полуденного солнца в пустыне.