Розы на стене (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 72

– Неосмотрительно.

– Напротив. Существовала вероятность, что потерявший хозяина живой артефакт, связанный с теми, что контролировали запечатанных, попросту убьет всех носителей герцогской метки. Нет, правильная предусмотрительность. Но это не отменяет того, что все же хотелось бы понять принцип работы этих странных артефактов. Герцогский особняк обыскали, и весьма тщательно, но никаких записей не нашли.

– Плохо искали, – уверенно заявил король.

– Вряд ли герцог полагался лишь на собственную память.

– Я тоже думаю, что не полагался. Скорее всего, тайники есть, но зачарованы на родственную кровь, то есть обнаружить сможет сын.

– Сын…

– Да, малышу необычайно повезло. Хоть собственный отец посчитал его бесперспективным, от сильного магического выплеска и потрясения от смерти отца мальчик все же обернулся. И теперь у нас есть еще один оборотень очень редкого типа.

– Серпент, – протянул Лауф, настолько брезгливо, что сразу представился кот, дергающий хвостом. Огромный кот, способный доставить массу неприятностей.

– Лучше бы ему не повезло.

– На все воля Богини, – меланхолично заметил Лангеберг.

– Не убивать же теперь. Лауф посмотрел так, что стало понятно – он-то как раз уверен, что это не такой уж плохой выход: нет серпента – нет проблем, с ним связанных. А то вырастет, найдет папины записи – и получит Гарм головную боль.

– Может, устроить небольшой катаклизм в отдельно взятом герцогском доме? – предложил король.

– Чтобы сравнять с землей все, в том числе и тайники? – А если, напротив, тем самым тайники обнажим и дадим к ним доступ случайным лицам? – не согласился Лангеберг.

– Не думаю, что защита покойного не устоит. Он, знаете ли, весьма талантлив был, к решению задач подходил неординарно, да и стимулировал себя разными способами. На орочьих смесях сидел лет десять.

– О последствиях не волновался? – Вы же понимаете, что для него они были не столь губительны, как для чистокровного человека? Да и принимал не постоянно. Скорее всего, только когда требовался толчок в исследованиях. Лауф мрачно молчал, прикидывая варианты развития. Оставить решение потомкам? Мало ли что случится с так некстати выжившим наследником герцогства? Глядишь, и не доживет до совершеннолетия, зато никому и в голову не придет обвинять корону. Точнее, конечно, обвинять будут, куда без этого, но не слишком убедительно. Или же… Да, пожалуй, это будет правильным решением.

– До совершеннолетия наследника герцогство переходит под управление короны, – решил Лауф.

– Сам же наследник будет воспитываться во дворце вместе с членами королевской семьи.

– И присмотрим, и воспитаем в нужном ключе, – согласился Лангеберг.

– Остался еще вопрос с награждением капитана Штадена. Он, конечно, утверждает, что свою награду уже получил в виде дарованной Богиней жены, но к награде от Богини непременно нужно добавить что-нибудь и от правящего дома. И это не только перевод из Траттена. Король удивленно посмотрел на мага.

– А что не так с его службой в Траттене? – Герцогиня, – пояснил Лангеберг, – теперь уже вдовствующая, убеждена, что только он сможет излечить ее израненное предательством мужа сердце. Награду, которую она посчитала положенной спасителю, ей так и не удалось вручить, потому что предполагается это делать в спальне, а спаситель из гарнизона не выходит. Но даже если отбросить некомфортность его пребывания в Траттене, с точки зрения пользы для Гарма, крайне расточительно держать таких специалистов в обычных воинских частях.

– А у вас есть предложение, куда направить майора Штадена? – заинтересовался Лауф.

– Разумеется. И Лангеберг с хитрой улыбкой стал выкладывать свои размышления на тему, куда можно отправлять столь выдающихся майоров, чтобы они приносили пользу Гарма с наименьшими потерями для мирного населения.