Василиса с премудростью (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh" - Страница 8

- Так, царь – батюшка, - отвечала красавица ничуть не смутившись, взгляд свой пронзительный на Берендея прямо устремив, новых вопросов ожидая, да ответы заранее продумывая.

Занервничал государь тридевятого царства, брови нахмурил грозно, губу нижнюю пожевал и допытываться продолжил:

- Тогда расскажи мне, милая, как вышло так, что все ваше царство за несколько дней с лица земли стертым оказалось? Батюшка твой погиб со всеми лицами доверенными, а ты выжить смогла… Где же ты хоронилась почитай шесть годков и как на болотах наших оказалась с Иваном моим вместе?

ГЛАВА 3

Присела царевна на стул предложенный с росписью да серебрением, призадумалась крепко: что же рассказать Берендею следует?..

Начать, пожалуй, следовало со времен давнишних, когда еще живы были батюшка с матушкой. Царь Ириар тогда уж точно не ведал, сколько горестей и печалей его впереди ждет. Женился он на самой завидной невесте из соседнего государства – Людмиле пресветлой. Да не просто так, за красоту себе невесту выбирал, а по любви, как полагается.

Прожили они вместе ни один год, а все в округе их счастью завидовали. Только лишь одно омрачало пару супружескую – никак царица наследника родить не могла, хотя все целители местные и из-за границы приглашенные в один голос баяли, что всё со здоровьем у супругов в порядке, необходимо терпения, мол, набраться. Так год шел за годом, выдержка Ириара истощалась. Стал он на искушения разные поддаваться – то пиры на три дня и три ночи закатывать, то в с визитами в соседние царства- государства на неделю – другую без жены отправлялся… Отчаялась Людмила, мужа ведь она любила по-прежнему и сдаваться не собиралась. Тогда–то и начала матушка Василисина к ведуньям разным запросы слезные направлять, о помощи упрашивать, любые деньги сулить.

И вот, спустя энное количество времени, нашлась одна женщина из деревни далекой глухой. Припомнила она обычай давний, на Руси много лет существовавший. Были времена, когда на жителях царства уже не существующего обязательство лежало: раз в сто лет обязаны были на совете народном среди невест местных деву избрать юную, крепкую телом да умом, ну и лицом пригожую, чтобы не совсем, значит, плачевно всё было.

Эта избранница замуж шла, как положено, да только перед тем, как в брачное ложе впервые лечь, выполняли они с мужем обряд специальный: заговор на полную луну читали, отвар из нужных растений пили, да клятву давали… Рождалась после такой ночи непременно дочь, и воспитывалась она в семье родной до четырнадцати годков. Ну а после родители клятву исполняли: отвозили кровинушку свою в долину ветров вместе с приданным и прощались с нею навсегда. Иначе сделать никак нельзя было, ведь девица юная рождена была для того, чтобы невестою стать стражника, охраняющего путь в мир потусторонний, наследника самого Змея Горыныча. Имела избранница и ряд способностей, только каких именно никто Василисе не пояснил…

Таков был закон, который исполнялся ни одну сотню лет, да только всему есть свой предел. Так и здесь случилось: война пришла в те места далекие, много душ погубила, а остальные и вовсе разбежались, дабы жизни свои спасти. Некому стало обычай древний в силу приводить, так и забылся он на долгие годы… Пока Людмила о нем не услыхала.

И вот, в ночь на Ивана Купала, случилось то, отчего старая нянюшка долго царицу отговаривала: исполнился вновь обряд старинный. Ириар помог жене заговор читать, отвар нужный выпил, ни на что особенно не надеясь и толком не понимая, что делает. Каково же было недоумение супругов, когда узнали они, что царица понесла! Снова батюшка носил свою Людмилу на руках, снова всё время свободное любимой и единственной посвящать стал, снова во дворце поселилось безоблачное невыразимое счастье, которому суждено было носить имя Василиса.

Сколько безграничной радости подарила она своим родителям и всем окружавшим, то ведомо было далеко за пределами царства Ириарова. Росла царевна, хорошела день ото дня и мечтала о том, как свою семью создаст в будущем.

Десять лет прошло, как один день и решилась тогда Людмила на повторение обряда древнего. Старая нянюшка, совсем уж ослепшая, но умом пока крепкая, долго уговаривала царицу одуматься! Шутка ли, с Богами в игры такие играть… Не услышала матушка голоса разума, подговорила Ириара сызнова повторить заговор - очень уж ей хотелось подарить наследника любимому мужчине своему. Не знал царь, на что жена его подталкивает, с радостью согласился с ней, еще и возмущался, отчего тянула она долго так.

Но чуда нового не случилось больше. Настало плохое время для семьи Василисиной. Пришла в их края болезнь неведомая, терзала народ лихорадка страшная, не отличая бедных от богатых. Заболели тогда многие, а выздороветь, увы, не все смогли.

Вот и Людмилу хворь стороной не обошла, несколько месяцев царица страдала, таяла на глазах, но за жизнь цеплялась, не желая уходить во цвете лет и надежд своих… Да только в ночь одну особенно звездную поняла матушка Василисина, что время ее истекло окончательно, позвала она мужа к себе и выложила как на духу, что сотворила не подумавши как следует.

Заклинала царица Ириара лишь об одном – отыскать ту женщину, что заговор ей дала, да разузнать подробно, как Василисе участи страшной избежать, невестой Горыныча не стать, семью родную не покинуть навсегда.

Не поверил батюшка в речи пламенные в горячке сказанные, потому и значения особого им не предал.

Так, схоронили Людмилу, отпели, как положено и попытались жить по-прежнему. Только через время недолгое стал царь сны чудные видеть, в которых шла его жена, почившая, по мосту кованому Калинову через реку Смородину, дабы покой в душе на веке обрести, но, пройдя до середины пути, словно бы на стену прозрачную натыкалась и горько плакать начинала. Сон повторялся из ночи в ночь, так что не на шутку обеспокоился Ириар, решив слово Людмиле данное исполнить. Отыскалась вскоре бабка нужная, повторила легенду древнюю и подтвердила: лишь исполнится царевне юной четырнадцать годков, как должна она очаг родной покинуть и навсегда отбыть за тридевять земель, в царство Сумеречное, за туманами раскинувшееся, дабы невестой Горыныча стать. Таков был долг перед высшими силами.

Рассерчал Ириар, стал в негодовании браниться, бабке смертью пригрозил - запретил о легенде древней кому-либо рассказывать. Перестала с той поры Людмила мужу сниться, да только спокойнее не стало у него на душе.

День ото дня становилось царю все тоскливее, разрастался в нем страх доселе неведомый… Запретил батюшка тогда дочери выходить одной за ворота замка, приставил к ней охрану постоянную, стал караулить единственное дорогое сердцу существо, как зеницу ока.

Год шел за годом. Ириар совсем постарел от тягостных дум, все больше он от народа отделялся, уединение предпочитая всем мирским заботам и чаяниям, всё чаще смятение им овладевало, заставляя действовать неразумно, а порой и жестоко.

Так и подкрались четырнадцать годков Василисиных незаметно. Красавица в тот день праздника великого ожидала: вставши ни свет, ни заря наряды себе лучшие отбирала да прически разные на голове пробовала. Хотелось ей, чтоб непременно понял батюшка, что выросла дочь его и стала девицей на выданье. Мечталось горемычной, как станут к ним во дворец царевичи со всех сторон света съезжаться, турниры в ее честь устраивать, внимания добиваться. А она будет всех из – под опущенных ресниц разглядывать, да с подруженьками новыми обсуждать: кого бы ей выбрать, на ком взгляд остановить…

Не суждено было сбыться грёзам девичьим. Вместо праздника и подарков совсем озверел батюшка: приказал окна в тереме Василисином магическим пологом занавесить, да трех служанок сам лично отобрал - только они теперь могли к дочери его без препятствий подходить. Ну а вечером, во дворе прямо, показательную казнь устроили: заговорщиков лично сам Ириар изыскал среди слуг своих, всегда ранее верой и правдой служивших… С тех пор часто царь «покушения на жизнь Василисину» предотвращать стал, не жалея ни прислуги, ни вельмож, ни послов заморских.