Страшные гномы (СИ) - Смородин Кирилл - Страница 60

— Не виноват я, е-мое! — надрывался водитель — здоровенный мужик с черными курчавыми волосами и щетиной на круглых, чуть отвислых щеках. Он метался из стороны в сторону и нервно оттягивал подол грязной футболки. — Сама под колеса кинулась! Вы же видели! — он замолчал и вытаращился на кого-то.

Андрей сглотнул и перевел взгляд на женщину. Маленькая, бледная, в длинной серой юбке и бежевой кофте, она лежала на боку. Под головой натекла темно-красная лужа, светлые волосы слиплись от крови.

— Я просто ехал! — снова завопил водитель. Он раскраснелся и дрожал. — А она выскочила, е-мое! Как бы я затормозил?! Она ждала, как будто!

«Жуть!» — подумал Андрей. Ему вдруг стало страшно — и этот страх был очень похож на тот, что мучил в лагере.

Женщина вздрогнула. Кашлянула, выплюнув кровь. Попробовала поднять голову. Не получилось. Тогда она вытянула руку и шевельнула пальцами, словно хотела коснуться неба.

— Ма… Максюша! — выдохнула она, глядя вверх широко распахнутыми глазами. — Максюша, миленький! Потерпи немножко, я уже скоро! Я… уже сейчас… К тебе…

Рука опустилась, женщина закрыла глаза. Она больше не двигалась. И не дышала.

Андрея замутило.

«Она умерла! Прямо сейчас! И здесь, у меня на глазах!» — с ужасом думал он, не в силах отвести от женщины взгляд.

— Да что же это?! — воскликнул водитель. Он обхватил голову, бросился к кабине. — Е-мое!

С полминуты было тихо. Потом Андрей услышал сухой смешок:

— Откинула тетка копыта.

Новожилов вздрогнул и повернул голову. Увидев говорившего, он попятился, отдавил кому-то ногу.

— Извините, — пискнул он, по-прежнему глядя на коренастого парня лет двадцати, в черной футболке с надписью «The Prodigy» и нарисованной рожей, высунувшей язык. Под глазами парня залегли розовые тени, горло пересекала полоса того же цвета.

Позади коренастого стояли еще пятеро переселенных. Две девчонки — темная и рыжая, толстяк в зеленой кепке козырьком назад, маленький белобрысый мальчишка и… Егор. Поймав взгляд Андрея, последний ухмыльнулся и провел большим пальцем по горлу. По тому самому месту, где была розовая отметина — след, оставленный инструментами самого главного и самого страшного гнома.