Страшные гномы (СИ) - Смородин Кирилл - Страница 51

Тошнота усилилась, Андрей задрожал. Но поток мыслей уже было не остановить.

Что происходит во время переселения? Больно ли это? Страшно? Наверняка…

«Так и впрямь до утра не дотяну — крыша съедет», — подумал Андрей, чуть заметно качая головой.

Тело остывало после беготни, становилось холодно. Ежась, Андрей растер плечи ладонями. Легче не стало. Передернув плечами, он уставился в небо.

Черное полотно было щедро усыпано серебряными огоньками. Некоторые мигали, будто живые. А в стороне, казалось, возле самой верхушки одной из сосен, окруженная золотистым сиянием, висела луна.

Опустив глаза, Новожилов уперся подбородком в ладони. Сколько времени прошло с тех пор, как он убежал из лагеря? По ощущениям — уже не меньше шести-семи часов. Но на деле едва ли набежит пара. Значит, до рассвета еще уйма времени, и не остается ничего, кроме как ждать, мерзнуть, прислушиваться и быть готовым защищаться.

«Буду сидеть, — решил Андрей, оглядывая заросли. — В случае чего сразу спрячусь. Может, не заметят. А если заметят и нападут, — он покрепче сжал дубину, — пожалеют».

Становилось холоднее, зубы тихонько постукивали. Вновь задрав голову, Андрей увидел, что луна отплыла от верхушки сосны. Совсем чуть-чуть, но Новожилов был рад и этому: значит, время все еще течет, и рассвет, рано или поздно, наступит.

«Сидеть и ждать. Ничего сложного», — твердил он себе.

Чтобы отвлечься, Андрей решил повспоминать любимые компьютерные игры. Но едва появившись в воображении, монстры с секретных баз или из космоса тут же превращались в страшных гномов. И последние были намного страшнее. Потому что существовали на самом деле…

Потому что рыскали где-то неподалеку…

Потому что… убили Лешку.

Накатила новая волна слез. Андрей съежился и затрясся, часто и прерывисто дыша. Дубина соскользнула со ствола и с тихим шорохом упала в траву.

Почти тут же за спиной зашелестело. Затем хрустнула ветка — и стало тихо.

Андрей вздрогнул. Проглотив слезы, обернулся. Проморгался и прищурился, вглядываясь в темноту. Пальцы правой руки нащупали и стиснули палку.

Шелест повторился — на этот раз ближе.

«Пришли», — понял Андрей, заглатывая воздух.

Он приподнялся и развернулся. Обхватил палку обеими руками, выставил перед собой.

«Давайте, — думал он, борясь с дрожью. — Подходите».

Страх почему-то ушел. Теперь Андрей чувствовал только злость. Страшные гномы украли Лешку. Переселили в тело брата кого-то из своих. А теперь пришли за ним, чтобы сделать то же самое.

Снова шорох. Всего в полутора десятках шагов.

Злость клокотала все сильнее. Андрей оскалился и, не моргая, всматривался в заросли. Ноги чуть сгибались, словно он готовился ринуться на страшных гномов.

«Тело мое хотите?! — Андрей гневно засопел. — Что же, попробуйте забрать!»

Кусты затрещали, и он не выдержал. Завопил и бросился вперед. В несколько прыжков одолел десяток метров. Затормозив, занес палку над головой…

— Не надо!

Услышав голос Оли, Андрей застыл. Отступив, опустил палку и уставился на ближайший куст. Тот вздрогнул с тихим шелестом, и из-за листвы вынырнула девочка. Всхлипнув, она подбежала к Андрею и обняла.

— Я думала, все, — прошептала Оля. — Они разбили фонарь, кидались раз за разом. Невозможно было защититься. Я еле убежала.

— Я тоже, — тихо отозвался Андрей. — Пойдем, сядем.

Оля отпустила его, и оба направились к поваленной березе. Сели, девочка посмотрела на часы.

— Сколько? — шепотом спросил Андрей.

— Начало второго. Нам еще часов шесть сидеть — без фонаря по лесу бродить нельзя. Кстати, я тут кое-что нашла. Погоди…

Она встала, направилась к кустам.

— Ты чего? — Андрей обернулся и недоуменно уставился на Олю.

— Какое-никакое, но оружие. Все же получше твоей палки, — отозвалась та, присев на корточки. — Вот они.

Выпрямившись, Оля развернулась. В одной руке у нее были вилы, в другой топор.

— В случае чего сможем защититься, — сказала она, вернувшись к березе.

— Здорово, — пробормотал Андрей. — А где ты их взяла?

— Недалеко. На костровище. Наткнулась на него, когда убежала, — Оля прервалась, покачала головой. — Никогда в жизни так страшно не было. Мы ведь погибнуть могли! А эти… страшные гномы! Чудовища! — девочка не выдержала и заплакала.

Сглотнув, Андрей осторожно обнял ее за плечи. Так они просидели минут десять.

— Они Егора забрали, — сказала Оля, успокоившись. — Я видела. Накинули ему на голову мешок и поволокли. А те, которые на меня и на тебя нападали, сразу отстали. Они… — она снова всхлипнула, — они как хищники! Отбивают самого слабого!

— Да уж, — пробормотал Андрей. — Знать бы еще, куда они Егора потащили.

«К Себастьяну. Переселять», — подсказал разум, и Новожилова опять затошнило.

— Ничего, — выдавила Оля, шмыгая носом. — Мы выберемся. Нужно только переждать ночь. А потом найдем лагерь и расскажем все взрослым.

— Думаешь, они поверят? В страшных гномов? Брось! — Андрей махнул рукой. — Это бесполезно. Они нам и рта раскрыть не дадут. Воспитка наша — так вообще истеричка.

— Нет, про страшных гномов ничего рассказывать не будем. Скажем, что это были какие-то люди. Тогда поверят. Отправятся в лес и, надеюсь, найдут твоего брата и Егора.

— Лишь бы… — Новожилов с трудом проглотил слезы. — Лишь бы не было поздно. Ты же видела ту девочку. В ней сидит одна из этих тварей. И Лешку с Егором украли, чтобы переселить еще двух страшных гномов.

— Все равно пока рано терять надежду. Мы ведь не знаем, сколько времени надо на переселение. Вдруг страшным гномам еще можно помешать.

«Еще», — мысленно повторил Андрей, горько усмехаясь.

Он вспомнил Стасика. Пацаненок говорил, что девочка пропала до обеда, а вернулась к сончасу. То есть, ее не было не больше трех часов.

«Нет у нас надежды», — Андрей покачал головой, чувствуя, что горло вновь сдавливает от слез.

Немного посидели молча. Несколько раз Новожилов поднимал глаза и смотрел на луну. Разумеется, она отплывала от верхушки сосны. Но очень медленно…

«Сидим и ждем», — твердил себе Андрей, чуть заметно покачиваясь вперед-назад.

Однажды, возле центрального базара, он видел подростка, просящего милостыню. Тот сидел прямо на асфальте, держал перед собой картонку с выведенными черным маркером каракулями. И тоже покачивался.

«Я как он, — невольно подумал Андрей. — Только прошу не монетки, а солнце».

Неожиданно Оля обернулась и вздрогнула.

— Это еще что? — напряженно пробормотала она, неподвижно глядя в сторону. — Вон там. Светится.

Андрей вытянул шею и тоже увидел. Между деревьями проплывало маленькое облачко, светящееся синим. И оно двигалось к ребятам.

— Не нравится мне это, — прошептала Оля. Приподнявшись, она взялась за топор. — Давай-ка спрячемся.

Не сводя глаз с облачка, Андрей встал. Нашарил вилы и, выставив перед собой, попятился.

Облачко приближалось. Еще тридцать метров — и оно окажется возле верхушки поваленной березы.

«Что это?» — гадал Андрей, отступая вслед за Олей.

Остановившись возле одной из сосен, облачко задрожало. Стало вытягиваться, и спустя несколько секунд превратилось в девчачью фигурку, окруженную все тем же синим сиянием.

Андрей и Оля переглянулись и вновь попятились.

«Бежать надо», — подумал Новожилов, не моргая, глядя на фигурку.

А та, низко опустив голову, сделала первый шаг к ребятам. Второй… Третий… Совершенно бесшумно, будто не касалась земли.

Не выдержав, Андрей развернулся. Потянул Олю за руку, собираясь укрыться в кустах…

— Не убегайте. Пожалуйста. Я не сделаю ничего плохого, — зазвучал высокий голосок.

Андрей и Оля замерли. Переглянулись.

— Останьтесь, — вновь заговорила девочка. Она подходила — или подплывала? — все ближе. — Я хочу помочь.

Оля посмотрела на Новожилова. Чуть заметно кивнула, и оба выпрямились.

Девочка остановилась в пяти шагах. Подняла голову, и Андрей ахнул, увидев ее лицо. Бледное, курносое. С черными провалами глазниц и раной, пересекающей горло.