Среди них скрывается монстр... Книга 1 (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 17

Все это длилось так быстро, но в тот же момент, закончилось за считанные секунды. И вот парень отпустил меня и я почувствовала холод утреннего воздуха, пробивший тело, после того, как тепло крепкого мужского тела, покинуло меня.

Я завозилась с повязкой, закрывшей мне глаза, но из-за того, что она была завязана слишком плотно, далеко не сразу смогла ее снять. Когда же мне удалось это сделать, улица уже была пуста. Как бы я не крутилась вокруг себя, осматриваясь по сторонам, мне не удалось увидеть того, кто еще недавно обнимал меня. Лишь повязка, оказавшаяся черным галстуком, которую я все еще держала в руках, говорила о том, что все это мне не померещилось.

Бегать по улицам и искать его я не собиралась. Вместо этого, я быстрым шагом направилась к мастерской и трясущимися руками открыла замок, после чего закрыла за собой дверь и пошла к кухне. Сев на стул, я опустила голову, упираясь лбом о холодную поверхность стола. Очень долго я не могла прийти в себя и понять, что вообще только что произошло. Лишь через полчаса, когда мой телефон, лежащий на столешнице, завибрировал, я дернулась и посмотрела на экран. Пришло сообщение. Последние цифры номера — два нуля.

«Прости, Клоди. Я не хотел тебя пугать, но мне необходимо было тебя увидеть и обнять. Я больше никогда не причиню тебе вреда, поэтому, пожалуйста, не бойся. Мне невыносимо думать о том, что я причинил тебе вред. Я искренне хочу искупить свою вину перед тобой. Что мне сделать для этого? Пожалуйста, напиши, Клоди.»

Несколько раз я прочитала сообщение, прежде чем написать ответ. Пальцы дрожали и голова плохо соображала, но я пыталась успокоить себя, делая глубокие вдохи.

«Кто ты?»

Ожидание ответа невыносимо. Нервно постукивая ладонью по столу, в другой руке я с силой сжимала телефон. Прошла лишь минута, но мне она показалась вечностью.

«Я не могу раскрыть себя. Ты меня возненавидишь»

Глубокий вдох. Руки все еще дрожали и я постоянно кидала взгляд на галстук, лежавший у меня на столе.

«Я тебя и так ненавижу. Если хочешь заслужить мое прощение, оторви себе руки, которыми меня обнимал. Отрежь пальцы, которыми прикасался. Облей кислотой губы, которыми целовал. Привяжи к своей шее груз и пригни в Сену».

Долго мой телефон молчал и часы слишком громко тикали в этой тяжелой тишине, растягивая ожидание на долгие секунды. Давящий звук. Неприятный.

«Ты, правда, этого хочешь?»

На моем лице появилась тоскливая улыбка и сердце замедлило свой ритм, будто и вовсе прекращая биться. Желаю ли я ему смерти? Нет. Сделает ли он то, что я прошу? Тоже, нет. Нелепый разговор. Дурацкая ситуация. Во всем этом нет смысла.

«Нет, но я хочу, чтобы ты оставил меня в покое»

В конце концов, я написала правду. Я ушла из клуба. Послала все к чертям и хотела спокойной жизни. Когда-нибудь я смогу жить спокойно, забыв о случившемся, но если он будет меня преследовать, вместе с ним будет приходить боль. И она будет обоюдной. Жгучей, ноющей, тошнотворной, всепоглощающей. Однажды мы сгорим под ее жаром.

«Извини, но я этого тоже не могу сделать»

Короткий ответ, от которого меня пробила мелкая дрожь. Злость? Негодование? Раздражение? Нет. Решимость, не дать ему приблизиться ко мне и тем самым утянуть на дно болота.

S'il n'en restait qu'une

Pour jouer son bonheur

Et miser sa fortune

Sur le rouge du coeur

Pour accepter les larmes

Accepter nuit et jour

De se livrer sans armes

Aux griffes de l'amour

(Celine Dion)

Картина четвертая… (Je Ne Vous Oublie Pas)

Je Ne Vous Oublie Pas

Художники — странные люди и, иногда, мне казалось, что я совершено не принадлежала к их числу, стоя далеко за невидимой перегородкой, отделяющей меня от творческих личностей. Они не просто с другой планеты. Я бы сказала, что где-то далеко, есть иная галактика, из которой и прилетели эти непонятные существа, скрывающиеся под обликом людей, но, все равно, отличающиеся от землян повадками, характерами и одеждой.

Стоя в дальнем углу банкетного зала, недалеко от шведского стола, пестрящим разными закусками, я скользила, хмурым взглядом, по людям, собравшимся на этом мероприятии. Не смотря на то, что оно было официальном, кажется, только я оделась соответствующе. Глаз неприятно задергался, когда я посмотрела на сорокалетнего мужчину, одетого в коричневые брюки с кожаными вставками на коленях и в цветастую рубашку без воротника. Воплощение безвкусицы и истинный Бог нелепой одежды. Его спутница, молодая девушка с огненными, рыжими волосами, красовалась в коротком платье без бретелек. Низ красный, а верх черный. Могу ошибаться, так как в моде я не сильна, но, кажется, это платье бренда «Аtmosphere». Бренд, который, в последнее время, набирал все больше популярности. Многие представительницы прекрасного пола, сегодня предпочли именно эту марку, красуясь в слишком откровенных нарядах. Поэтому, в своем длинном черном платье с рукавами до локтя и высоким воротником от «Yves Saint Laurent», я чувствовала себя невероятно глупо. Нет, не то, чтобы мне хотелось надеть что-то более открытое. Скорее мне не нравился сам цвет платья, из-за которого я выделялась на этом празднике цветастых одеяний. Такое впечатление, что плохое настроение стало моим спутником жизни и, в данный момент, я не хотела привлекать внимания, избавляясь от всех этих осуждающих взглядов. Лучше бы все эти люди исчезли, улетая на свою галактику.

Сегодня, в этом роскошном здании, находящемся в округе Элизе, недалеко от площади Шарля Де Голя, проходило благотворительное мероприятие, собравшее в себе местных художников и тех, кто имел к ним какое-либо отношение. То есть, спонсоров, журналистов, наставников и вторых половинок. Меня раньше не приглашали на такие вечера и на этот раз, из-за возникших проблем, я тоже не горела желанием влазить в это змеиное кубло. Но Гросье даже и не подумала слушать возражения и заставила меня появиться на этом мероприятии. Моей задачей было, как можно больше разговаривать с другими художниками, обворожительно улыбаться и, строя глазки, приглашать их на свою выставку. То есть, вести себя, как какая-то меркантильная девица. Мерзко.

Прошел уже час после моего прихода, но я все так же стояла около стены, осматриваясь по сторонам, борясь с нежеланием подходить хотя бы к кому-нибудь, с намерением завести разговор. Все, кто тут был, казались мне неприятными, поверхностными и самовлюбленными. Оказывается, известные художники любят излишний пафос.

Пусть это было признаком плохих манер, но я все равно облокотилась спиной о холодную стену и скрестила руки на груди, глубоко вздыхая. До выставки оставалась лишь одна неделя. Ровно семь дней, которых может и не хватить, чтобы решить все проблемы, а я тратила свое время тут, вместо того, чтобы приводить свои нервы в порядок, перед таким важным днем. Радовало, что Гросье утвердила несколько моих старых картин и мне теперь не приходилось ничего рисовать в спешке. Тем более, я сомневалась в том, что смогла бы взять кисть в руки и написать, хотя бы одну картину. Вдохновение покинуло меня и тому было множество причин.

Насильник время от времени писал мне, но на его сообщения я больше не отвечала. Более того, я их сразу же удаляла. На безлюдных улицах я не ходила и, если выходила за пределы мастерской, всегда старалась находиться в окружении людей. Хотя, все равно, постоянно осматривалась по сторонам, подозревая, что насильник все еще может наблюдать за мной. Примерно, раз в два дня, один и тот же курьер, молодой парень со светлой копной кучерявых волос на голове, доставлял мне в мастерскую розы с припрятанными записками с извинениями. Я доставала бумажку и рвала на множество мелких клочков, после чего, расписывалась за доставку, и курьер забирал себе цветы. Мы пару раз разговорились и он сказал, что отдает цветы своей девушке, которой, уже скоро, хочет сделать предложение. Зарплаты курьера не хватало на дорогие подарки и, тем более, на такие большие букеты роз, поэтому парень был рад, что я от них отказываюсь, хоть и пытался не подавать вида. Ну хоть кто-то выигрывал с этой ситуации.