Викинг - Гарин Максим Николаевич - Страница 24

Фрол тяжело шевельнулся. Викинг несильно хлопнул его по ушам:

— Поехали, дядя, опаздываем. Только теперь без фокусов, мы не в цирке.

Боевик сообразил не сразу. Лишь ощутив пустоту под мышкой, он все понял и положил руки на руль. Теперь Фрол вел машину в полном соответствии с указаниями Викинга. Уголовник и по своему, и по чужому опыту прекрасно знал, что новые авантюрные попытки покончить с незваным пассажиром могут закончиться тяжелыми травмами, и предпочитал в решающий момент сохранить здоровье. Да, он сморозил глупость, но лишь потому, что посчитал противника рядовым исполнителем. А тот оказался настоящим профессионалом. Что ж, теперь придется бить только наверняка. Фрол был в курсе всех происходящих в городе событий и решил, что его похитили люди Жереха.

— Может, хотят переманить на свою сторону? — мелькнула абсурдная, но дающая надежду мысль.

Машина уже шла по проселочной дороге, затем после нескольких поворотов оказалась в лесу.

— Останови! — скомандовал Викинг, внимательно наблюдая за действиями боевика.

В свете фар было видно, что дальше дорога делает крутой поворот, а впереди вместо леса виднелись лишь одиночные чахлые деревца. Возможно, Фрол тоже что-то знал или просто слыхал об этом гиблом месте, и, понимая, что при таком раскладе живым из машины его не выпустят, резко повернулся, рассчитывая на внезапность. Но Викинг уже ждал и, схватив голову боевика, крутнул ее. Он не хотел, чтобы смерть Фрола сопровождалась кровопролитием, и уголовник сам помог ему в этом славном начинании. Без видимых усилий взвалив на плечо тяжеленную тушу, Викинг уверенно зашагал туда, где виднелись чахлые деревца. Фары освещали ему путь. Дойдя до какой-то известной ему точки, он напрягся и с усилием швырнул тело метров на пять вперед. Раздалось характерное чмоканье — трясина с благодарностью приняла подношение.

Теперь милиция будет иметь дело не со смертью, а с исчезновением человека. И никто не станет рыть землю, чтобы разыскать пропавшего уголовника. Зато Седой растолкует происшедшее однозначно. Такие, как Фрол, живыми не исчезают.

Подойдя к машине, Викинг одел туфли, а перепачканные кроссовки сунул в пакет. Через пять минут он уже выехал на шоссе, но через несколько сот метров свернул на другой проселок. Викинг хотел исключить даже малейшую вероятность встречи с гаишниками. Не хватало из-за нелепой случайности испортить столь удачно проведенную операцию.

С момента своего возникновения и до наших дней Глотов не мог похвастаться сколько-нибудь заметными очагами культуры. Поэтому важную роль в жизни глотовчан играл телевизор. Для мужчин он был вторым другом после бутылки, женщин вел по жизни от одной мыльной оперы до следующей. В начале девяностых группа шустрых ребят решила сколотить на любви глотовчан к «ящику» некоторый капиталец. Подмазав кого следует, они приобрели соответствующее оборудование, установили «тарелку» и приволокли в студию гору пиратских кассет. Днем крутили записанные с помощью тарелки «спутниковые каналы Эм-ти-ви», «Вива» и тому подобные, приваживая к экрану подрастающее поколение. Вечером, когда к телевизору подтягивались взрослые, в бой вступала тяжелая артиллерия: западные боевики, «ужастики» и конечно же порнуха, причем, такого пошиба, что ее нельзя было назвать иначе, как «топорнография».

Поначалу, пока глотовчане еще не втянулись, они смотрели новый канал на халяву, искренне недоумевая, почему он называется коммерческим. Но через несколько месяцев недоумение сменилось разочарованием. Бесплатно угостив горожан первой порцией теленаркотика и добившись привыкания, канал закодировали, таким образом вынудив людей ставить дешифраторы и ежемесячно платить за просмотр. Нетрудно догадаться, что очень скоро несколько десятков тысяч семей оказались в числе их клиентов.

К парням потекли хорошие деньги. Вот тут-то Жерех, в то время командовавший городом, впервые обратил на них пристальное внимание. Он обложил глотовских сагалаевых солидным налогом, хотя, казалось бы, не должен: парни работали на виду у всего города, с официального разрешения, платили в казну налоги. Но имелся один нюанс: вопреки тому, что было записано в уставе компании, телевизионщики гнали исключительно пиратские фильмы и программы. На это закрывали глаза. Но если бы ребята вздумали искать защиту от уголовников в соответствующих органах, прикрыть ответным ходом их шарашкину контору было бы проще пареной репы. Поэтому ребята смирились с утраченным, а чтобы компенсировать потери, занялись поиском денежных рекламодателей.

Таким образом, в Глотове самое массовое из искусств развивалось полностью по законам рынка. Но Седой, сменивший Жереха сказал:

— Кончай базар!

Потому что в отличие от Жереха новый главарь прекрасно понимал, что телевидение должно приносить доход не живыми деньгами, а человеческими душами. Первым делом он закупил несколько лицензионных фильмов, дабы создать телекомпании более привлекательную репутацию. Затем нанял двух смазливых и раскованных девиц, на которых была возложена наиболее ответственная задача — брать интервью у самых достойных жителей Глотова. Разумеется, достойных с точки зрения Седого и его окружения.

Подражая самым влиятельным авторитетам российского преступного мира, Седой совершил несколько ознакомительных поездок за рубеж. И сделал очень печальный для себя вывод: в стране с по-настоящему высоким уровнем развития невозможно существование процветающего воровского мира, приучившего государство к мысли о своей неуязвимости. Никаких безработных, живущих в миллионных особняках, или инвалидов труда, покупающих яхты. Всякая незаконная прибыль должна быть прикрыта легальным бизнесом.

Седой не был что называется упертым уркой. И хотя понимал, что путь России к вершинам цивилизации измеряется в лучшем случае десятилетиями, стал вкладывать часть денег во вполне законные предприятия. Это с одной стороны. А с другой — попытался играть определяющую роль в политической жизни Глотова. И в этой хитроумной игре главную роль играло телевидение.

К сожалению, когда бог создавал человека, он, видимо, и не подозревал о том, что возможно существование столь могучего средства массовой информации. Иначе он сделал бы так, чтобы добрый человек внешне отличался от злого, лживый — от честного, вор и казнокрад — от порядочного. Поскольку при личном общении еще как-то удается разобраться в человеке, глядя же на экран можно с уверенностью назвать только возраст и пол. А то, понравится нам этот человек или нет, больше всего зависит от частоты его появления на экране и мастерства автора его речей.

Теперь несколько раз в неделю по каналу выступали политические лидеры. Перед и после их выступлений разыгрывались призы, которые мог получить любой телезритель. Постепенно люди привыкли к регулярному промыванию мозгов. И когда один из этих политиков в нескольких передачах повторил, что если бы ему не ставили палки в колеса, глотовчане через год-другой зажили бы не хуже парижан или римлян, некоторые начинали верить. Стоит ли говорить, что все эти политики либо вели общие дела, либо зависели от Седого.

Канал функционировал бесперебойно. Лишь однажды произошло событие, едва не сломавшее отлаженный ритм. Как-то у здания, где располагалась телестудия, притормозил сравнительно новый «Форд». Из него выскочили четверо крепких ребят с угрюмыми лицами и целеустремленно двинулись внутрь. Недолго побродив по коридорам четвертой власти, гости вломились в главную комнату студии, где кроме двух юнцов — основателей телеканала, находилась и одна из дамочек — специалисток по интервью.

— Что, не ждали? — поинтересовался один из четверки, похоже, главный.

Глупо отвечать на подобные вопросы — теледеятели промолчали. Впрочем, гости и не ждали ответа. Они ходили по комнате, бесцеремонно разглядывая понравившиеся им вещи и искоса посматривая на симпатичную даму.

— Она у вас работает? — наконец спросил один из визитеров.

Оба теледеятеля, не сговариваясь, отрицательно замотали головами. Приезжие истолковали это отрицание по-своему.