Викинг - Гарин Максим Николаевич - Страница 11

Двое исполнителей остановились у двухэтажного здания с роскошной вывеской «Купрос». У людей, знакомых с уровнем грамотности современных бизнесменов, могла возникнуть мысль, что здесь расположена фирма, торгующая купоросом. На самом деле надпись обозначала: «Куприянов-Россия».

После непродолжительного блуждания по коридорам зловещая парочка ввалилась в приемную.

— Хозяин у себя? — спросил молодой.

— Он занят, — последовал один из двух стандартных ответов для незваных посетителей.

— Он один? — поинтересовался испитый.

— Я же сказала: он занят, — довольно резко повторила секретарша.

— Тебя, сучка крашеная, спрашивают, он один?

Ох, каким тоном это было сказано. Волна леденящего страха окатила секретаршу, в ее сознании промелькнули неясные картины прошлого. Вот она, молоденькая девочка, темным двором возвращается с затянувшегося свидания. Откуда-то сбоку возникает мрачная тень и бросается к ней. Грубые руки вырывают сумочку, сдирают с пальца золотой перстенек. И — «пикнешь — убью» на прощание… А вот квартира соседа-летчика, пилота международных авиалиний. В ней уже успели навести порядок и лишь сиротливые пустоты говорят о непрошеных визитерах: место, где стоял телевизор, место, где стояла настоящая китайская ваза, сумочка с секретом, где лежали деньги. И неподдельное изумление жены пилота: «Господи, как же они сумели все это вынести?!»

И последнее. Больница. Палата. Белые стены, белые потолки, белые лица пострадавших. Она стоит у постели друга, которого на полном ходу вышвырнули из его собственного автомобиля. Врачи говорят: «будет жить». Но никто не скажет, как будет жить еще недавно абсолютно здоровый человек, в одночасье ставший инвалидом.

Ужасный посетитель стал для секретарши живым воплощением тех подонков, которые из всех дел в жизни признавали только воровство, грабеж, насилие. А из всех чувств, которые испытывает нормальный человек к этой сволочи, в данный момент секретарша ощущала лишь панический страх.

— Один, — полушепотом ответила она.

Испитый без стука открыл большую дверь, обитую настоящей кожей. Преступники вообще не любят стучать. Они совершенно правильно считают, что это преждевременно привлекает внимание возможной жертвы. Поэтому «стучать» они начинают только в руках умелых следователей, когда понимают, что другого выхода просто нет.

Массивная дверь открылась на удивление легко. Солидный мужчина, сидевший за столом в другом конце просторной комнаты, удивленно и с заметным раздражением посмотрел на вошедших.

— Господин Куприянов? — молодой задал этот вопрос не потому, что сомневался в личности сидящего. Просто так было легче начать разговор.

— Да, это я, — подтвердил мужчина. — А вы кто такие?

— Здравствуйте. Нас попросили выяснить, знаете ли вы, на чьей территории находитесь?

— Знаю. И этот дом и земля, на которой он стоит, принадлежат мне. Следовательно, на своей собственной.

— Все это так, — согласился молодой. — Но есть люди, которые обеспечивают порядок в этом районе, в том числе и на вашей территории.

— Ты хочешь сказать, есть люди, которые считают, что я должен им платить, — без обиняков заявил Куприянов. — Хорошо, подождите секундочку.

Он вышел. Через минуту в кабинет зашли двое парней, не то чтоб уж очень здоровых с виду, но чувствовалась в их движениях сила и умение применить эту силу с максимальной для себя выгодой.

— Сами уйдете или дождетесь, пока вас вынесут вперед ногами? — поинтересовался один из них.

Однако второй, более тертый, не стал спешить с угрозами.

— Кто послал? — первым делом спросил он.

— Мы пришли говорить с хозяином, а не с его «шестерками», — нагло заявил испитый.

При этих словах первый из охранников радостно улыбнулся. Похоже, настало время действовать.

— Хотели передать ему привет от Матвея Фомича, — решил сгладить остроту ситуации молодой. Он явно не спешил нарываться на неприятности.

— Не знаю я никаких Матвеев Фомичей, — произнес первый охранник, но второй, чуток подумав, спросил:

— А фамилия у твоего Матвея Фомича есть?

— Жерехов, — немного поколебавшись, тихо сказал молодой.

— Смотри, Сквозняк, много болтаешь, — угрожающе предупредил напарника испитый.

Но слово было сказано, и оно произвело на охранников должное впечатление. Куда-то испарился боевой пыл первого, еще озабоченнее стал второй.

— А не врете? — с затаенной надеждой спросил он.

— Как это? — вся фигура испитого выражала крайнюю степень непонимания.

— Очень просто. Решились пошустрить здесь, прикрываясь известным именем.

Еще какое-то время испитый соображал. Наконец до него дошло, и он разразился каким-то скрежещущим смешком. Видимо, представил, что сделали бы с людьми, осмелившимися взимать дань от имени Жереха.

— Тогда бы нас точно вынесли вперед ногами, — на всякий случай пояснил причину смеха напарника молодой.

— Хозяин, — открыв дверь, один из охранников позвал Куприянова.

— Ну что? — войдя, спросил тот.

— Мы не в состоянии решить эту проблему.

— Отлично, — видимо, за это время Куприянов успел просчитать возможные варианты и принять соответствующие решения. — В таком случае вы оба уволены. А ваши деньги будет получать тот, кто готов решать проблемы по своему роду деятельности.

Ошарашенные столь категоричным решением дельца, охранники застыли как вкопанные. И вновь Куприянов за какие-то доли секунды успел принять решение. Он прекрасно понимал, сколь непредсказуемой может быть реакция бывших спецназовцев, когда они опомнятся. И опасался вспышки неконтролируемой ярости, о которой уволенные охранники конечно же пожалеют, но только потом, когда будет поздно.

— Поймите, ребята, я не могу платить вам за работу, которую будет выполнять кто-то другой. Если хотите, я помогу вам подыскать другое место, и если что-то изменится, с радостью возьму обратно.

— Там видно будет, — сказал один из охранников, и они, не попрощавшись, покинули кабинет.

— Так какие ваши условия? — обратился Куприянов к вымогателям…

— Классно мы раскрутили этого борова. Осталось тряхнуть еще одного фраера, — сидя за рулем «девятки», молодой в зеркало заднего обзора поглядывал, как испитый пересчитывает только что полученные деньги.

— Если сумел ухватиться за такое вымя, крепко держись обеими руками! — подтвердил тот.

В поисках второго клиента пришлось изрядно попотеть. Его контора располагалась в здании филиала бывшего главка, которое, как и всякая цитадель бюрократии, отличалось бесчисленным количеством коридоров, тупиков, тупичков и невнятной нумерацией комнат. Тем более, что клиент занимал всего две комнатушки чуть ли не на чердаке. В первой сидели женщина, судя по неохватной фигуре и безысходной тоске во взгляде — бухгалтер, и молодой человек, бойко стучавший по клавиатуре компьютера. Во второй сам хозяин и неизменная секретарша. Ее присутствие сильно озадачило визитеров. Все свои дела они привыкли обтяпывать без свидетелей.

— Георгий Иванович, нельзя ли переговорить с вами наедине? — предложил молодой.

Тут произошло неожиданное. Вместо того чтобы выпроводить секретаршу, Георгий Иванович, молодой человек лет двадцати пяти, встал сам и вышел в коридор. Визитеры потянулись за ним.

— Да вы что, мужики! — воскликнул владелец фирмы, уяснив суть вопроса. — Я ведь «купи-продай» не занимаюсь, сырье за границу не вывожу, сижу здесь, клепаю бочки для колхозников… тьфу ты, арендаторов и фермеров. На «мерседесах» не раскатываю, коттеджей не строю, все деньги вкладываю в производство. Не ворую, приписками не занимаюсь и все налоги, между прочим, плачу до копейки. Так что вы, мужики, ошиблись адресом.

— Да знаем мы все это, — поспешил уточнить молодой. Потому и берем с тебя не бабки — слезы. Только порядок должен быть. Раз окопался на нашей территории — плати.

— Да не порядок это, а бардак! — вдруг сорвался фирмач.

— Что, так и передать хозяину? — в интонации испитого было больше удивления, чем угрозы.