Сердце морского короля (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 64

— И я даже знаю почему, — пробормотала Джиад. — Чтобы хоть кто-то выжил… Значит, брак Риаласа и Кариши недействителен?

Санлия снова пожала плечами.

— Наш с ним случай уникален, — просто сказала она. — И даже не тем, что запечатление разорвано, а тем, что он смог запечатлеться снова. Если, конечно, это правда. Я уже не знаю, чему верить, когда дело касается Риаласа. Но если говорить о браке по закону, то да, я до сих пор его законная жена. Я бы никогда не предъявила никаких прав ни на него, ни на положенную мне долю имущества. И если бы я вернулась в Суалану, то согласилась бы на расторжение брака в храме.

— А если нет? — очень мягко спросила Джиад. — Если бы вы оба решили сохранить этот союз? Что было бы с Каришей?

Еще одна улыбка, на этот раз холодная и острая, как лезвие целительского скальпеля, показалась на губах Санлии и тут же исчезла.

— Тогда, полагаю, жрецы предложили бы ей стать наложницей Риаласа. Мне — положение и привилегии законной жены, власть над домом и детьми. Ей — сладость запечатления и возможность быть с возлюбленным. Учитывая, что мы сестры, очень логичный выход. Я понимаю, о чем вы, каи-на Джиад. И знаете… Я больше не уверена, кому принадлежала та иголка с формеей, оказавшаяся в моих украшениях.

— Я попрошу его величество Алестара выделить охрану и вам, — тихо сказала Джиад, мучительно стыдясь за чужую подлость.

— Буду очень благодарна, — отозвалась Санлия и, оттолкнувшись от края ложа, поклонилась. — Каи-на Джиад, если вас не затруднит, не могли бы вы завтра навестить меня? Это совершенно не срочное дело, оно не касается ни меня, ни вас, но кое-кому нужна ваша помощь и покровительство.

Она улыбнулась гораздо мягче и ласковее, будто вспомнила что-то хорошее, и Джиад кивнула.

— Конечно, я вас навещу.

Еще раз поклонившись — теперь уже Лилайну, суаланка изящно проплыла по комнате, переливаясь шелковым одеянием и серебром чешуи, как огромный изумруд в серебряной оправе, и выскользнула за дверь.

— Гадючий ворох — эти морские глубины, — сообщил Лилайн, скармливая Жи последний кусок рыбы. — Хотя на суше бывает не лучше. Сколько твоя зверюга может съесть?

— Много, — сообщила Джиад. — Коты и собаки точно лопают меньше. Зато на них и не поездишь.

— Это да, — согласился Каррас. — Кстати, раз уж мы здесь застряли, устроишь мне прогулку на одной из этих рыбин? А то обидно побывать на дне морском и не покататься на морской лошадке.

— Устрою, — настороженно согласилась Джиад. — Если ты больше не хочешь уплыть прямо завтра…

— А ты согласишься?

Лилайн упорно прятал взгляд, принявшись теперь чесать Жи и быстро сообразив, что означает подставленный нос. Салру, которому давно не перепадало столько ласки, блаженствовал, смешно морща морду и виляя хвостом. Джиад глянула на клетку, уже установленную возле дальней стены комнаты, но загонять туда рыбеныша пожалела. Разве что попозже, когда они с Лилайном лягут спать. Не хотелось бы проснуться в одной постели с Жи или увидеть утром съеденную одежду.

— Я же обещала, — промолвила она, опускаясь на край постели рядом с салру.

Жи, приветственно боднув ее мордой в бок, вдруг отплыл от кровати и по собственной воле отправился в клетку, принявшись копаться там в куче игрушек. Все-таки удивительно умное создание. Даже слишком, пожалуй. Не мог ведь он понять, что Джиад нужно поговорить с Лилайном?

— Я помню, — отозвался алахасец, закинув руки за голову, и Джиад потянулась к нему, устраиваясь ближе. — И даже сказала, что хочешь этого. Или я ошибаюсь? Неважно. Ты обещала, этого достаточно, чтобы поверить. А чего ты сама хочешь, сердце мое?

Привычное обращение вдруг неприятно кольнуло, словно Джиад взвесила на руке фальшивую монету. Нет, Лилайну она по-прежнему безгранично доверяла, только вот сомневалась, что сама имеет право на его доверие. И на его сердце, если уж говорить откровенно.

— Я хочу, чтобы это закончилось, — честно сказала она, глядя на чеканный смуглый профиль Карраса, знакомый каждой линией, любимый… — Чтобы виновные в стольких смертях были найдены, а иреназе вздохнули свободно. Чтобы люди побережья так и не узнали, скольких опасностей избежали из-за того, что происходит под водой. Чтобы вулканы спали, усмиренные волей королей моря, а земля и морское дно не сотрясались. Чтобы подлость и жадность были наказаны. Я хочу когда-нибудь потом спокойно вспоминать об этом, зная, что сделала все возможное. Лилайн, уплыть сейчас — все равно что бросить поле боя. Это у тебя здесь никого, о чьей смерти ты пожалеешь, а я…

— А ты впустила в свою душу весь этот город, — подытожил Лилайн. — И теперь тебе проще умереть самой, чем вырезать его оттуда и выбросить, отправившись своей дорогой.

— Нет, — сказала Джиад тихо. — Это и есть моя дорога. Другой у меня никогда не будет. И если ты все еще хочешь забрать меня с собой, подумай об этом. Лил, нам было очень хорошо вместе! Подожди! — не позволила она ему возразить. — Я сказала «было», не потому, что это закончилось. Но мы жили в маленькой хижине среди леса, ловили рыбу, охотились, валялись у очага и любили друг друга. Нам не из-за чего было ссориться, и я помню все, что ты для меня сделал. Но время сладкого сна в объятиях друг друга прошло. И либо мы сейчас узнаем друг друга по-настоящему и полюбим то, что узнали, либо… Я не хочу бросать Акаланте сейчас, — закончила она твердо. — И прошу тебя понять это. Ты можешь уплыть, как только захочешь. Когда этот змеиный клубок лишится голов и передохнет, я обязательно тебя найду…

— То есть ты их бросить не можешь, но предлагаешь мне бросить тебя? — холодно поинтересовался Каррас, и Джиад поняла, что он действительно задет. — А после мы встретимся и заживем, как ни в чем не бывало?

— Лил… — беспомощно повторила Джиад, закрывая глаза и не зная, как объяснить.

Каррас пошевелился, и Джиад почувствовала осторожный поцелуй на своих губах.

— Ну уж нет, сердце мое, — сказал алахасец, притягивая ее к себе. — Пусть я мало что понимаю в том, что здесь творится, но никуда не уплыву без тебя. Что бы ты ни решила. И между прочим, этот твой хвостатый мерзавец сам попросил меня остаться. То есть не меня, конечно, — усмехнулся он, судя по голосу. — Он хочет, чтобы ты немного переждала, пока он поговорит с лордами Аусдранга. И не против, чтобы я тоже задержался. Очень великодушно с его стороны, мне аж поблагодарить захотелось. Но я вытерпел.

— Лилайн… — вздохнула Джиад и почувствовала шутливый поцелуй в кончик носа.

— Прости, — попросил Каррас. — Я лишнего наговорил. Не подумал, что тебе от нашей свары больнее всех. Я тогда вообще думал не очень-то…

Джиад еще немного придвинулась к нему, положила голову на плечо. У стены в клетке возился Жи, оттуда доносился мерный хруст очередного панциря краба. Или это сдалось наконец острым крепким зубам салру легендарное копыто… В комнате стало теплее, а может, это Джиад успокоилась и согрелась, чувствуя, как обнимает их с Лилайном плотная тугая толща воды. И впервые за долгое время ей было спокойно, потому что рядом лежал человек, которому она верила и ни за что не хотела бы причинить боль.

— Забудь, — попросила она. — Все прошло.

Лилайн помолчал, потом заговорил снова, и Джиад уже по первым словам поняла, что его что-то мучает всерьез:

— Ты веришь, что люди могут настолько измениться? Чтобы вот совсем, будто… из мерзкой гусеницы — в бабочку. Глянешь — и никогда не посчитаешь их даже родней.

Его рука осторожно перебирала волосы Джиад, иногда спускаясь ниже и лаская шею и плечи. Джиад вздохнула, расслабляясь и приникая к теплому уютному телу Лилайна, и ответила не сразу.

— Раньше не верила, — задумчиво сказала она. — Нас учили, что характер человека подобен металлу, сваренному из разных частей. Первая часть — то, что заложено в нем от предков. У многих поколений зайцев не может родиться львенок. И хотя зайцы иногда бывают храбрыми, уши у них все равно длинные, понимаешь? — Лилайн что-то согласно промычал, и Джиад продолжила: — Вторая часть — от воспитания. Семья, друзья и враги, просто люди, которых он видит вокруг себя. Каждая встреча или разговор что-то прибавит в горнило его души. Опять же, иногда у добрых и благонравных родителей, хорошо воспитывающих чадо, вырастает нечисть в человеческом обличье, но не так уж часто, верно? Обычно финиковая гроздь от пальмы далеко не падает.