Черный Белый - Гува Ри - Страница 5

На лбу мистера Уокера выступила испарина. Прежде чем ответить, он судорожно сглотнул:

– Я найду их, сэр!

– Разумеется, иначе встанете на их место. Мистер Паркер, за стеной Сферы ваша полная юрисдикция. Вы все слышали! Приступайте! Вы теперь работаете с мистером Уокером.

– Спасибо, сэр, но я работаю один. – осторожно ответил полковник.

– Вы теперь работаете с мистером Уокером! А если я еще раз услышу комментарии в сторону моего приказа, вы встанете следом за Уокером.

– Да, конечно, сэр! Извините! – пылкости у полковника поубавилось.

Президент встал и прошел к двери, но перед самым выходом спросил:

– Как зовут преступницу?

– Алексия Ройс, сэр! – ответил мистер Уокер.

– Вы должны поймать их живыми. Они отправятся на публичную казнь.

– Не продадите их в рабство, сэр?

– Нет. Завтра вся Сфера уже узнает об ограблении. Если мы не накажем их прилюдно, то люди будут думать, что такие поступки могут оставаться безнаказанными. Завтра жду полный отчет об Алексии Ройс. Доброй ночи, господа!

Глава 2

Проснувшись, я не открыла глаза. Не хотела их открывать, надеясь, что это был всего-то странный и страшный сон. Хотя незнакомая поверхность дивана подсказывала, что это не комнатка в Сфере. Я была уверена, что чувство вины и страха перед предстоящей дорогой сразу обрушатся на меня, если открою глаза.

Я была за пределами выжившей цивилизации, на территории мутантов и безграничного хаоса, а что делать дальше – не знала. Может, остаться в этом доме и умереть от безысходности?!

Дэйтон мирно дышал рядом. Он еще крепко спал.

Приоткрыв один глаз, я обнаружила, что мамы тут нет. Тело ломило от непривычного дивана – это стало понятно сразу же, как я встала.

Из-под досок на окнах прорывались лучи солнца, в которых витали пылинки. Ощущение было, что мы находились в подвале.

В этой комнате были диван, кресло и небольшой столик в углу. На полу валялись наши сумки и фонарики. В целом, не особо отличалось от нашей комнаты в Сфере, разве что запах другой: здесь пахло старой пылью, а дома всегда было влажно.

Выглянув за приоткрытую дверь, я прошла в коридор: ни на лестнице, ни прямо, ни в комнате справа ничего не было, кроме рассекающих световых полосок от прорезей в окнах. Слева была кухня с какими-то тумбами, стульями и столом. За ним сидела мама. Ну, она хотя бы не убежала…

– Мам, привет! Как ты? – это было самое дурацкое, что я могла спросить, но первое, что пришло на ум.

– Дэйтон проснулся? – вместо ответа спросила она.

– Нет, он спит.

Я всегда чувствовала неловкость, оставаясь наедине с этой женщиной, но сейчас это чувство усилилось стократно.

– Нам предстоит серьезный путь, поэтому он должен быть отдохнувшим. – равнодушно сказала она.

– Мам, а куда мы пойдем?

– По-моему, это ты вытащила нас из дома. Так, ты и скажи, куда же мы собираемся идти, Лекса? – вот и вернулась презирающая меня мать.

– Ты сильно злишься на меня? – не знаю, зачем я это спросила, ведь ответ очевиден.

– О, я не злюсь, совсем не злюсь! Я в шоке! – воскликнула она, – Ты вытаскиваешь нас из дома посреди ночи и заставляешь убежать из Сферы! На чужую территорию! К мутантам! – она уже кричала. – Без оружия! Без осознания опасности, которая нас здесь ждет! Ты думаешь, что я просто так двадцать лет не выходила за пределы Сферы??? Просто так? Потому что мне нравилось там сидеть?!

На самом деле, я так и думала, но вслух, конечно, не сказала. Я была в смятении и не знала, как защититься, потому что все, что она сейчас сказала – правда. Я не знала никаких практических навыков выживания и даже оружия не взяла. Похоже, нам очень повезло, что мы не умерли в первую минуту, как вышли из Сферы.

– Я не хот…

– Ты не хотела?! Не хотела убить нас?! Не хотела стать мутантом?!

Я молчала, но она сама продолжила:

– Вы с Дэйтоном без понятия как выживать в этом мире, незащищенном стеной и военными. Вы не знаете, как добыть еду или найти безопасный ночлег. Вы даже не знаете, как мутант выглядит. И только чудо спасет вас при встрече с ним!

Все, что мне оставалось, это пялиться в пол, так как сказать было нечего. Но даже, если бы было, я бы не успела. Мама продолжила за меня:

– Я очень надеюсь, что этот мир изменился за двадцать лет! Ведь, если он такой же, как при твоем рождении, когда мы с твоим отцом спасались и прятались, то мы и трех дней не протянем! – это последнее, что она сказала, прежде чем отвернуться к окну.

На самом деле, первое, о чем я подумала, так это, что я совсем не знала свою мать. Эти смены ее настроения: то она добрая заботливая домохозяйка, то она любит только Дэйтона, то она супер-боец, который знает правила выживания за стеной, то она в трансе, то в ярости, то она призрак.

Родители почти ничего не рассказывали нам о тех двух годах дикой жизни с момента Катастрофы до Сферы. Сейчас мне хотелось спросить, почему они этого не сделали?! Ведь, мы бы хоть имели представление, что тут происходит… вне стен.

Сфера образовалась практически одновременно с началом заражения, но пока мои родители узнали о ней, прошло два года. Когда все началось, я еще не родилась – мама была на третьем месяце. Спустя еще шесть появилась я. Когда мне было год и четыре, мы вошли в Сферу, поэтому я не могла помнить другой жизни, кроме «внутри огромного кольца стены». Все, что я знала – это сухие цифры.

Пока я придумывала, что сказать, Дэйтон, помятый после сна, возник рядом. Его удивленные брови «спрашивали», что тут происходит.

– Доброе утро, Дэйтон! – сказала я вместо ответа на его невысказанный вопрос.

– Доброе или нет – нам предстоит еще выяснить… Мам? Как ты? – разумно, что больше всего он волновался о ней.

Мама обернулась и радужно улыбнулась ему:

– Я в порядке, солнышко! Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? Ты выпил таблетку?

– Да, выпил. Чувствую себя как дерьмо, но это ничего страшного.

– Если ты думаешь, что можешь ругаться, потому что болеешь, то ты ошибаешься. Нам надо поговорить и идти дальше. Безопасники могут осматривать ближайшие районы. Я, конечно, очень в этом сомневаюсь, но такое может быть. Так что несите сюда еду, и поговорим.

Пока мы с братом ходили за сумкой, я подумала, что это забавно, что теперь мы одинаково должны бояться и мутантов, и людей.

Мы открыли контейнеры с рисом, овощами, и чем-то наподобие соевого мяса. Такие пайки продавали в Сфере за монеты или меняли на что-то ценное, например, на оружие, одежду, или лекарства (если они у кого-то имелись по чистой случайности).

Пока мы ели, я наблюдала за серьезными братом с мамой. На них была все та же одежда со вчерашнего дня. На маме – темные брюки, черная водолазка, серые кроссовки. Недлинные светлые волосы до плеч взъерошились, отчего резкие черты лица казались чуть мягче. Она была красивой женщиной в свои сорок три. Небольшой рюкзак с фонариком сверху она держала вблизи себя.

На Дэйтоне – простые черные брюки, светлая грязненькая футболка и кофта, завязанная на поясе. Свои кудрявые светлые волосы он собрал в маленький хвостик на затылке. Его лицо, как и мое, больше походило на папино, и он был очень хорош собой. Не зря же все девчонки школы ходили за ним хвостиком?!

Если сравнивать маму и нас с братом, то сложно найти родственную связь. У нас с Дэйтоном – кожа смуглая, у мамы – белая мраморная. У нее абсолютно холодный тип лица с прямыми резкими чертами, вытянутым прямым носом и лисьими глазами, а у нас – крупные карие глаза и курносые носы. Мы больше взяли от папы, чем от нее, хотя у Дэйтона светло-русые кудрявые волосы, а у меня – почти черные и прямые, как у папы.

– В первую очередь, пересмотрите свои вещи и выкиньте то, что нежизненно важно. – сказала мама. – Сумки и рюкзаки должны быть легкими, чтобы быстро бегать.

Мы с Дэйтоном уставились на нее, молча дожевывая свою еду.