Извлекатели. Группа "Сибирь" (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 79

Все дома вокруг были жилыми, ни один не выглядел заброшенным, как в первом переулке. Ворота гаража подняты почти на всю высоту.

Слева стоял «наш» пикап. Он!

Нашёлся, сука!

В руке я держал пистолет Токарева, будучи неуверен в надежности халявного ППШ, из которого не успел произвести ни единого выстрела. После того, как Морда сообщил примерные координаты местонахождения пикапа, стрелять в тылу, да ещё и поблизости от объекта я не хотел. Перекинул автомат за спину так, чтобы его можно было быстро перевести вперёд. Ну?

Никого. И ни звука.

Вторым в гараже стоял аспидно-чёрный четырёхдверный «Паджеро» — внедорожник с нехорошими номерами, надёжно отпеченными в памяти, как маркер вражеского транспорта. Это был бандитский джип криминальных конкурентов, параллельных охотников за Геннадием Ложкиным.

Мне сложно предположить причиной их соседства что-то иное, чем захват учёного бандитами. В гараже стояла и третья машина, полуубитый невзрачный японский седан грязно-белого цвета — овощевозка «Калдина», любимица базарных торговцев. Чужеродно она смотрится в таком гараже. Не, в «Калдине» англичанка из спецслужбы за триста вёрст не поедет, западло.

Что делать? У меня не было времени на радиообмен, как и не было возможности экстренно организовать общий сбор с судорожным военным советом. Действовать нужно быстро и решительно. Я крадучись пошёл так, чтобы меня не было видно из окон особняка, и с дальнего угла попал внутрь гаража. Какой-то нечеловеческий гараж. Ни тебе ворованных мешков с цементом, ни разбитого дивана, ни старого велосипеда. Стерильный, словно идеально прилизанный для киносъёмок.

Первым делом я проверил капоты. Холодные. Капот тёмно-вишнёвого пикапа, поцарапанный и побитый, был чуть приподнят, словно кто-то ковырялся в моторном отсеке и забыл захлопнуть. И водительская дверь приоткрыта. Машина неисправна? Ключей в «Патруле» не оказалось. Рассмотреть, что находится внутри «Паджеро» не получилось, бандитский джип, согласно статусу, тонирован по кругу начерно.

По левую сторону от гаража находилось невысокое крыльцо центрального входа в уже привычном кованом обрамлении. Постояв и послушав, я решился и зашёл внутрь. И здесь ни звука. Ни разговора, ни музыки. На первом этаже — две двери, обе закрыты. Подошел к ближней, и звуки появились!

Сердце дрогнуло.

Вместе с недовольным бурчанием послышались неторопливые шаги, кто-то двигался к двери. Ходу! Ступеньки на старинной деревянной лестнице делал настоящий мастер, ни одна доска не скрипнула под моим немалым весом, я в четыре прыжка огромной кошкой взлетел на второй этаж... На площадке я заметил возле лестницы две кадушки с цветами и бронзовую полуметровую статую купца Гадалова.

Здесь дверь была одна. Открытая настежь.

Три раза глубоко вздохнув, я бочком вплыл в прихожую, сразу спрятавшись за вешалкой с верхней одеждой и зонтами-тростями. Большую часть второго этажа, судя по всему, занимал просторный холл, к которому примыкали две спальни, небольшой буфет и расположенные рядом туалет и ванная комната с соответствующими латунными табличками на дверках. Два больших окна и плотные портьеры насыщенно-фиолетового цвета с густой золотой бахромой и тяжёлыми кистями свисали от потолка до пола. Ткань на полу аккуратно собралась длинной складкой. Необычное сочетание цветов смотрелось немного диковато и парадоксальным образом богато.

Похоже, тут никого нет.

За портьерой я и спрятался, уже оттуда контролируя вход и оценивая обстановку этого удивительного жилища.

Интерьер выглядел живописно.

Вся обстановка явно свидетельствовала о стремлении хозяев придать своей обители «приключенческий», отчасти и колониальный стиль. Кругом светильники с большими тканевыми абажурами. Потолок с массивными поперечными балками тёмно-коричневого цвета был декорирован рыболовной сетью. Её словно умело подбросили к потолку, а она там зацепилась и красиво повисла в нужных местах.

В дальнем углу на небольшом подиуме тикового дерева на рулевой колонке хвастался дорогим палисандром растрескавшийся штурвал с точёными ручками и латунным обручем, рядом с ним — огромный раритетный сундучище с висячим замком, достойный экспозиции в Енисейском краеведческом музее. У стены под большим гобеленом, изображающим охоту на медведя с рогатиной, ожидал дорогих гостей коричневый кожаный диван, с торца располагался гигантский книжный шкаф во всю стену с дизайнерски подобранными многотомниками. Тут же стоял письменный стол с толстенной столешницей и полукруглое деревянное кресло, закругленная спинка которого переходила в высокие подлокотники.

Сбоку от совсем небольшого обеденного стола — пара высоких стульев. Кроме дорогих книг, полки книжного шкафа украшали искусно выполненные чучела рыб и окаменелости, коллекция металлических курительных трубок, длинных, скорее всего, эвенкийских, и невесть откуда взявшийся высушенный панцирь черепахи, которых на Енисее сроду не водилось. Может, в этой реальности завелись?

На зелёном сукне письменного стола лежал весьма дорогой и престижный для 2008 года японский ноутбук с большим экраном. Справа от него — чёрная коробочка проводного городского телефона, слева — висящая над зелёной лампой небольшая судовая рында, надраенная до слепящего блеска...

В этом домине живёт какой-то олигарх местного разлива.

Каким образом старый потрёпанный «Нисан» беглого неудачника Геннадия Ложкина оказался в этом богатом дворе? По идее, он должен был искать в городе «главного китайца», но здесь китайцы точно не обретаются. Ни черта тут китайского нет.

Здесь всё нашенское.

Глава двадцать первая

Отход

Я терпеливо ждал и немного нервничал.

Никто не поднимался по лестнице. Время шло, боевые действия тоже. Здесь нельзя оставаться до того момента, когда пули начнут втыкаться в стены.

Тем не менее, мерцающий синей заставкой экран открытого ноутбука сигнализировал, что его беззаботный пользователь вышел недавно и ненадолго. Остаётся только ждать, а там видно будет. Познакомлюсь или прослежу, оглушу кулаком перед тем, как надеть тонкие пластиковые наручники, которые я всегда ношу с собой, или быстренько и жёстко допрошу. Последнее есть наиболее продуктивный способ получения оперативной информации, но для реализации такого варианта нужно сначала оценить ситуацию в целом. Пока что ничего не понятно.

Скорее всего, Ложкин захвачен отслеживающими его бандитами, так что по этажам и комнатам особняка не прогуляешься со словами «Здравствуйте, приятно познакомиться!». Что они будут делать с ним дальше, предугадать трудно. Вывезут в Красноярск для использования в каких-либо своих целях, или же они готовы передать ценного специалиста британской разведке? Это самый тяжёлый вариант, в таком случае с данным объектом интереса «Экстры» придётся попрощаться.

Конечно же, в случае успеха я начну рассказывать ошарашенному, уставшему от беготни, страха и неопределённости Геннадию всякие страсти о том, что коварные британцы за три дня вытянут из него всё ценное, после чего хитро погубят выпотрошенного Ложкина в автомобильной аварии либо же примитивно придушат в укромном месте.

На самом же деле многоопытные англичане традиционно предложат секретному технологу из разваливающейся России отличные условия работы в закрытом «ящике», высокую зарплату, престижную автомашину, при надобности — необходимую охрану и адресно приобретённый уютненький домик на окраине очаровательного городка. Например, в Уинфрите, ядерно-исследовательском центре, расположенном при АЭС в графстве Дорсет. Неподалёку от приснопамятного Солсбери... Вот там его и поселят. И будет «уже не наш Ложкин» жить там с геранью и наглым котом-шотландцем, да добра наживать.

Убедят его очень просто: либо соглашайся на столь заманчивое предложение — виза и документы будут изготовлены в течение суток, — и спокойно трудись себе по профилю на благо Британщины до глубокой старости, либо отдадим тебя красноярским бандитам, и тогда уж точно концы в воду.