Серый кардинал (СИ) - Смирнов Борис Александрович - Страница 88

— Я? Из МУР. Капитан Лебедев.

— Что вы здесь забыли, капитан?

— Я к вам, гражданин Дьянов. Скажем так, предупредить. Ваш орден натворил дел во Франции, а вы убили человека и довели еще двух до самоубийства.

— Если вы пришли меня арестовать, здесь, в больнице, то вы слабак каких мало — отрезал Дукато.

— Поставьте ваш пистолет на предохранитель и откиньте в сторону.

— Я предпочту нажать на курок.

— Согласно вашему же кодексу вы не можете стрелять в общественных местах. Значит вы не выстрелите.

— С чего вы взяли, что я не нажму на курок?

— Иронизируете, Дьянов?

— Что если так?

— На вашем месте я бы был более серьезен — с этими словами капитан капитан достал наручники и положил на стол.

— Уберите это, капитан Лебедев. Вы же из Анаконды, не так ли?

— А вы наблюдательны…

— У меня хорошие учителя… а собственно вот и они.

В дверях стояли все трое: Франсуа, Пьер и Владислав.

— Анаконда, убирайся пока не пристрелили — прошипел Пьер.

— Помолчи…Лебедев, я бы посоветовал тебе выпрыгнуть в окно, если не желаешь получить свинец промеж глаз! — сказал Владислав, достав пистолет.

— Господа, по тише. Я уйду. Но через дверь если позволите… — заторопился Лебедев.

— Вы знаете наши лица, капитан, мы не можем позволить вам уйти — произнес Франсуа. — Пьер? Тот кивнул, сделал шаг вперед.

— Вы же понимаете кем вас будут считать, если вы меня убьете? — спросил тот, опасливо озираясь.

— Владислав, какой это этаж? Седьмой?

— Ага…

— Драка? Самооборона?

— Полагаю самооборона…

Пьер продолжал наступать. Уверенным шагом двигался к окну. Капитан высвободил пистолет из кабуры — направил на легионера. Тот не испугался.

— Щенок, я же выстрелю. И не думай, что промахнусь!

— Я вам не щенок, капитан!

Выстрел. Промах. Капитан согнулся пополам, получив коленом в живот. Глаза его вылезли из орбит от удивления.

— Пьер… — прошептал Франсуа.

— Вас понял, заканчиваю.

Полицейский захват. Лицо капитана встретилось со стеклом.

— А теперь…полетаем!

Пьер. Открыл окно и вытолкнул капитана наружу.

— Приятного полета — прошептал легионер.

— Что ж, Тарлок, скоро сможешь ходить.

— Хороший макаров. Да и наручники на халяву… — проговорил Валэйд.

— Валэйд, а ничего что человек мертв? — недоумевал Тарлок.

— Не хорошо конечно…но это была самооборона. Я не прав, Пьер?

— Прав…это была самооборона — сказал тот, наблюдая за людьми внизу.

Какой-то врач пытался оказать первую помощь. Медсестры уводили впечатлительных пациентов в здание больницы. Прибывшая полиция оцепляла место преступления. Кто-то кричал, кто-то из случайных свидетелей тыкал пальцы в окно палаты. Они ничего не найдут. Не докажут причастности пациента к гибели капитана. А к тому моменту, когда кто-то явиться сюда с наручниками дабы арестовать нарушителей — их троих уже не будет.

— Я занесу это в дневник! — крикнул Тарлок.

— Заноси, если хочешь… — бросил Франсуа. — Дневник пишет каждый пятый в ордене. И поверь, в них и не такое заносят…я читал парочку…

— И что в них?

— Ты не захочешь этого знать… — бросил Пьер.

— Я тебя понял… — Тарлок улыбнулся.

Трое легионеров один за другим — вышли.

Глава 7. Я тебя не знаю

Наконец-то мне разрешили ходить. Как же это унизительно — костыли! Но пока реабилитация не закончится от них не избавиться. К счастью, моих телохранителей я больше не видел после «гибели» члена Анаконды капитана Лебедева. Я сам по себе. Правда, то, что я их не вижу, не означает их полное отсутствие в пределах больницы. Нет. Орден не спустит меня глаз пока я здесь.

Прошлой ночью не мог уснуть — ворочался пока не сработал падла-будильник. Днем мне, естественно, спать тоже не позволили — заставляли расхаживаться словно у меня повреждена нога а не живот. Но мои потери не прошли даром. На следующий день я увидел ее среди больных в столовой. Она сидела одна в дальнем углу подле окна в сером спортивном костюме. Убранные в длинный хвост волосы цвета каштана. Кофта с моего ракурса показалась через чур теплой. Не доев, она встала. Отнесла поднос и тихо, как мышка, сгорбившись то ли от холода, то ли от какой-то глубокой раны, опустив глаза — вышла. Я заметил полное отсутствие макияжа и сережек. Наверное смыли пока она лежала в реабилитации.

Через день мне снова повезло застать ее за тем же столом. Я встал и подсел к ней.

— Привет — тихо сказал Тарлок, боясь нарушить тишину.

— Привет — так же тихо отозвалась она.

— Давно здесь, Оль? — спросил я, стараясь вложить в последнее слово всю ту нежность, на которую был способен.

— Давно — бросила она.

Мы помолчали, пережевывая. Я в открытую разглядывал ее. Беззащитную. Хрупкую, как хрусталь. Насупившуюся и собранную.

— Я тебя не знаю — сказала она спустя некоторое время, — Костя…

Я перестал жевать. Опустил глаза на стол. Замер. Казалось, из моих легких выбили воздух а мое тело сбросили с горы в чернеющий провал ущелья земного. Где-то в отдалении я слышал, как она встает. Скрипят ножки стула, позвякивает посуда. Неслышными шагами уходит прочь.

— Я тебя не знаю — повторили мои губы.

Все последующие ночи я провел без сна, съедаемый болью. Только в ночь за два дня до выписки мне принесли снотворное и чуть ли не насильно отправили в рот.

В ту ночь я спал, словно мертвец в своем последнем обиталище.

Глава 8. Две пули. Две жизни

Сегодня мне сказали, что выпишут через три дня если мое состояние не ухудшиться. Тем же вечером ко мне пришел Вадим.

— Надеюсь ты помнишь, кто ее дядя — произнес он, смотря в окно.

— Полковник Малинин МВД… такое не забудешь — бросил легионер.

— Учти это. Когда будешь разговаривать с ней в следующий раз…

— Она сказала, что не знает меня, Вадим — Тарлок попытался улыбнуться.

— Она…тебя прекрасно помнит, Костя. И я думаю, что она отчасти понимает, почему ты словно Онегин застрелил Кирила. Каждый по своему переживает смерть… — продолжил он.

— Уверен, что мне не нужно попросить прощения?

— Просто отбрось всю эту гордость мундира легионера — бросил он, уходя.

После его ухода на столе осталась записка. Номер палаты. И приписка: «Не тормози, салага»

Тарлок вышел из своей палаты. Осмотрелся в коридоре на наличие медперсонала. Он знал, что в палате она одна. Как и он. В полумраке заблестели таблички: 304, 305, 306, 307. Парень остановился. Обождал с минуту. Подергал ручку — закрыто. Аккуратно постучал. За дверью послышались шаги. Щелкнул замок.

— Входи! — прошептала Ольга, затворив дверь. — Что тебе нужно?

— Прости, что убил твоего парня у тебя на глазах. Мне не следовало этого делать… — зашептал Тарлок.

— Тебе не следовало ехать во Францию — прошептала она в ответ. — Ты же чуть не…

— Чуть не считается — бросил парень. — Ты других не видела.

— Да…мне… — она запнулась на полуслове.

— Что?

— Когда тебя выписывают?

— Дня через три… — бросил он. — Послушай…может куда-нибудь сходим в выходные… следующие?

Она долго изучающе смотрела не него не мигая. В палате было темно, но он это чувствовал.

— И что это будет? — спросила она, усмехаясь.

— А что это еще может быть? — Тарлок усмехнулся в ответ.

— Ладно… Так уж и быть. Я согласна. — прошептала она. — А теперь, Костя, убирайся из моей палаты.

Тарлок вышел. Держась в тени дошел до своей палаты.

Эти три дня пролетели не заметно. Она, правда, по прежнему не разговаривала со мной в столовой, но тем не менее.

Из отчета легионера Черного Лотоса майора Прэстон Деволя: «… сегодня в 23:30 в переулке в районе ул. Маслова в результате несанкционированной перестрелки между правоохранительными органами и 4-й мобильной группой ордена Эрекар погибли гражданская Ольга Манина 18-ти лет и член ордена Тарлок Константин Дукато Дьянов 18-ти лет. По предварительным данным данные убийства не являются умышленными. Согласно выводам технической и аналитической бригад пуля, убившая гражданку Манину была выпущена со стороны правоохранительных органов, а пуля, убившая легионера Дукато — со стороны группы Эрекар…» "