Серый кардинал (СИ) - Смирнов Борис Александрович - Страница 63

— Я сниму заклинание на пару минут. Не больше. — парень положил руку на голову эльфийки. — Готова? Она кивнула.

Сенлуин закрыл глаза, зашевелил губами читая заклинание. Это было не мгновенное изменение, а постепенное. Сначала волосы изменили цвет с чёрного на золотистый вокруг ладони мага, потом показались заострённые кончики ушей, сами уши и наконец изменилось само лицо. Глаза стали миндалевидными, а черты лица стали почти идеальными.

Даже Альхонт, знакомый с Олохой дольше всех, исключая Сенлуина, закрывал и открывал глаза от удивления. Он не верил увиденному. Рфаэль осушил свой бокал, а Алевтина, округлив глаза быстро допивала вино большими глотками.

Только Катарина с Оливией были спокойны. Одна слышала описания эльфов от матери, вторая видела изображения в старинных книгах.

Аданиэль, пока Сенлуин восстанавливал силы, смотрелась в зеркало и отвечала на вопросы окружающих. Когда время вышло, она опустилась на одно колено перед магом и тот тем же способом вернул ей прежний облик.

***

Поздно вечером того же дня. На вилле остались только он и Алевтина.

— Давно я вот так не смотрел на звёзды — мечтательно произнёс парень. Они стояли на балконе.

— Океан… а я ведь никогда не была в Италии… — мечтательно сказала Аля.

— Правда?

— Правда.

— Эта ночь последняя, когда мы можем побыть вдвоём. Следующей ночью это будет грехом. — парень положил руку на талию девушки. — Что думаешь?

— Ты про то, что я говорила утром? — улыбнулась она.

— Ага.

Он взял ее на руки и переместился в спальню. Всю ночь они отдали страсти и любви. Они решили прерваться лишь под утро да и то лишь потому, что Сенлуину предстояло с утра до вечера присутствовать на похоронах и зевать на них было некрасиво.

***

С самого утра в аэропорту садились самолеты с родственниками погибших. За редким исключением легионеры позволяли родственникам легионеров встретиться с ними. Но на сей раз они приехали, чтобы похоронить своих детей…

С утра до заката проводились церемонии похорон рыцарей и простых солдат. Майор Сенлуин был обязан присутствовать на всех похоронах, как главнокомандующий.

Самой тяжёлой церемонией были похороны Квазилара и Русланы. Они сделали слишком много для него, оставаясь в тени. Они были лучшими в своём деле. С тяжёлым сердцем Сенлуин наблюдал за тем, как шестеро молодых легионеров несли два дубовых гроба.

В две шеренги, в начищенных до блеска доспехах, стояли рыцари всех трёх орденов. В конце траурной колонны медленно двигались трое в пожилом возрасте. Они провожали детей в последний путь, практически ничего не зная об их второй жизни. Оба гроба внесли в две катафалки и повезли в аэропорт, чтобы отвести домой.

На закате, два легких корабля Италии подплыли к перешейку, на котором произошла битва. Все легионеры от мала до велика собрались на одном из берегов, чтобы отдать последнюю дань своим товарищам. Там были не только члены ордена, но и граждане Италии пожелавшие увидеть церемонию.

Альхонт в сопровождении сестёр и телохранителей вышел вперёд. Ему, как главе ордена, предстояло произнести прощальную речь.

— Сегодня. Мы простились с нашими товарищами! Товарищами, отдавшими жизни за спасение ордена и за исправление ошибки, которую орден совершил! — возвысив голос, начал он. — Так пусть останутся они в наших сердцах!

— Объявляю минуту молчания — произнёс стоящий рядом Хадар. Все как один вытянулись по стойке смирно и отдали часть. Такое же объявление прозвучало почти одновременно во всех частях света, где базировался хотя бы один отряд того или иного ордена.

В то же мгновение прогремели четыре залпа из корабельных орудий.

Все, кто был недалёко от пещер или просто смотрел в ту сторону не могли не заметить вспышку огня. Это заполыхал вечный огонь на том самом утёсе, на котором майор Сенлуин распределял войска.

Церемония.

На третий день после битвы собрали военный совет, на котором присутствовали политики из стран, принявших участие в битве.

Не буду пересказывать все, что было на нем сказано. Скажем лишь то, чем он закончился. По окончанию совета было решено дать всем легионерам, принявших участие в сражении, предоставить полную свободу действий на полгода. Так же было вынесено предложение сделать Сенлуина Хранителем. Он его не слышал. Легионер все ещё проворачивал в голове роковые слова аналитика: «… группы Фолк, Милениум, Лас и Дезарат… — расформированы. Группы Должан, Керфарот, Саратонг, Тхалиси… — уничтожены.» И это только малая часть ранее сильных мобильных групп, которые за один день прекратили своё существование или были расформированы связи с малочисленностью. С некоторыми ему приходилось иметь дело и сейчас он вспоминал, сидя за большим столом, насколько они безупречно выполняли свои задачи. «С одной стороны это шанс для молодых легионеров, с другой это… — Сенлуин не успел придумать»

— Майор Сенлуин, господа — обратился ко всем Альхонт, — На этом, объявляю совет закрытым. Удачи всем нам.

— Господа легионеры — со своего места встал один из политиков. — Благодарю Вас за помощь.

— Нас благодарить будете потом, — прошипел в ответ Леон, — Прежде чем уезжать. Обратите внимание на обелиск. Этот обелиск с тысячами имён поставили на том месте, где маленький отряд сдерживал врага.

***

Вечером того же дня. Двое прогуливались по берегу океана, держась за руки. Парень двадцати лет в рубашке с коротким рукавами и шортах, и девушка, его ровесница, в лёгкой полупрозрачной маечке и в джинсах. Морской ветер развевал их волосы и несколько прядей красного и чёрного на мгновение сплетались между собой.

Оба молчали, ибо веселиться и смеяться не могли. Не могли смеяться, когда перед глазами всплывали образы последствий боя, прошедшего недавно.

— Это не та Италия, которую я хотел тебе показать — прервал молчание парень.

— Ты не виноват в том, что случилось.

— Я знаю. Но я в ответе за погибших ребят — в его голосе было раскаяние.

— Мало ли кто из ордена смог бы одержать победу малым числом — утешила его девушка. — Катарина сказала мне, что в вашу честь воздвигли обелиск и зажгли вечный огонь.

— Ты хочешь увидеть его?

— Да.

— Пойдём — голос парня стал увереннее.

Они поднялись на набережную и стали пробиваться сквозь толпу к обелиску. Попадавшиеся легионеры обращались к юноше ни как иначе, как «милорд».

— Они уже считают меня Хранителем — шепнул парень девушке, — Хотя ещё даже церемонии не было.

— А когда она будет? Парень пожал плечами.

— Милорд Сенлуин. Миледи — обратился к ним легионер. Девушка залилась румянцев, вопросительно посмотрела на спутника.

— Просто кивни — подсказал он.

— «Миледи» никто ещё меня так не назвал — улыбнулась она.

— Не привычно. Да? Она улыбнулась.

— Как бы это не звучало, но, когда я стану хранителем официально и мы будем жить в замке к тебе так будут обращаться все — голос парня стал суровым.

— Что значит «мы»? Ты так мне предложение сделал? — улыбка ушла с ее лица.

— Если бы это было так, каков был бы ответ? — улыбнулся парень и кивнул на очередное приветствие.

— Не знаю. — ответила она, улыбнувшись. — Пока не знаю…

Парень посмотрел на неё, улыбнулся пришедшей ему в голову идеи.

— А почему бы и нет… Я слишком многих потерял. Не хочу потерять и ее — мысленно произнёс парень и тут же понял, что она прочла его мысли, но промолчал

— А вот и обелиск — он указал на мраморный столб с выбитыми на нем именами, окружённый четырьмя факелами. Рядом с каждым из них стоял рыцарь. Парень узнал каждого, несмотря на шлемы на их головах. Ближе к нему стояли рыцарь Реанон — Вилианир и рыцарь Смерти — Гарзах. За ними стояли рыцарь Саландры — Синлас и рыцарь Катарины — Фихралд. В свете пламени блестели золотом доспехи Вилианира, освещали шлем в виде черепа Гарзаха, а двух других было плохо видно так как они держались в тени.

— Приветствую тебя Сенлуин — прогудел дракон.