Плющ на руинах - Нестеренко Юрий Леонидович - Страница 8

Я переходил из одной башни в другую, наблюдая за ходом сражения. Атака захлебывалась: лишь нескольким мятежникам удавалось добраться до верха стены или башенных окон, и они тут же летели вниз, пронзенные копьями и стрелами. Я сам угостил одного из таких ударом меча. Мое внимание привлекла группа мятежников в доспехах и с деревянными щитами, прорвавшихся к самым воротам и вооруженных топорами. Немногие стрелы, летевшие в них – с этой стороны замка осталось мало защитников – не могли причинить им вреда. Я отыскал Корра и сообщил ему об этом.

– Знаю, – ответил он, – но ничего нельзя сделать. Эти черти все еще лезут на противоположную стену, мы не можем снять оттуда солдат.

– Но что собираются делать эти, у ворот? Не могут же они надеяться, что ворота поддадутся их топорам?

– Нет, но ворота поддадутся стенобитным орудиям. Они собираются опустить мост. Это важная задача, недаром они так хорошо защищены. Собрали чуть не все имеющиеся доспехи.

– Но как они могут опустить мост, не попадая в замок?

– Очень просто, – пожал плечами Корр. – Мост удерживают в поднятом положении две цепи, прикованные к железным скобам, вбитым в дерево моста. Достаточно изрубить дерево вокруг этих скоб, и мост рухнет.

Выглянув в окно и едва не поплатившись за это жизнью – стрела чиркнула по моим волосам – я увидел, что комендант прав. Диверсанты уже вскарабкались по отвесному мосту и начали свою разрушительную работу. Правда, в этом положении им было крайне трудно укрываться за щитами, и они стали более легкой мишенью для наших стрелков. Стреляли и мы с комендантом, хотя моя меткость оставляла желать лучшего.

Один за другим диверсанты валились к основанию моста; наконец осталось только двое. Дерево вокруг ближайшей к нам скобы было искрошено, видимо, то же творилось и с другой стороны.

– Почему они не дождались ночи? – подумал я вслух, вкладывая в арбалет новую стрелу. – Ночью они сделали бы это без потерь.

– Понимают, что время работает против них, – ответил Корр, – к нам в любую минуту может подойти подкрепление.

У меня было свое мнение насчет времени. С начала боя немало стрел залетело в бойницы и окна, и многие наши солдаты застыли на полу башен или рухнули со стен на камни внутреннего двора. Было ясно, что долго мы так не протянем.

В этот момент мост рывком перекосился, и вырванная из дерева цепь, извиваясь в воздухе, лязгнула по створке ворот. Виновник этого спрыгнул с моста, взвалил на себя деревянный щит и поплелся прочь от замка. Но пущенная мной стрела попала ему в ногу, и он скатился в ров, где и остался лежать под щитом, оглашая воплями окрестности.

Второй диверсант был утыкан стрелами, как дикобраз, но, видимо, ни одна из них не пробила его доспехи достаточно глубоко, и он продолжал работать, пока стальной наконечник очередной стрелы не пробил ему затылок. Однако он не упал вниз, а остался висеть на торце моста. Вес его тела сыграл роковую роль: спустя минуту искрошенное дерево не выдержало, и мост упал с глухим грохотом, подняв облако пыли и перекрыв собой ров. Со стороны мятежников донеслись радостные крики, и они покатили к мосту стенобитные машины.

9

В башню вошел лейтенант Криддер с окровавленным мечом.

– Мы разделались с теми, кто лез на стены, – доложил он, – но многие их лестницы валяются внизу почти целые и ждут новых желающих. Вы же видите, сколько у них народу. А у нас большие потери, под конец мы уже не успевали сбрасывать их на подходе, бой шел на стенах и в башнях.

– Они уже взламывают ворота, – мрачно заметил Корр. – Слышите?

Снизу доносились размеренные удары. Окованный железом наконечник тяжелого бревна раз за разом обрушивался на створки ворот. Одни мятежники раскачивали бревно, другие прикрывали их и себя щитами от стрел.

– Сколько времени выдержат ворота? – спросил я.

– Створки – полчаса, – ответил Корр, – может, чуть больше. Правда, останется еще решетка, с ней они повозятся.

– А сколько у нас людей?

– Не более тридцати, считая легкораненых, – сказал лейтенант. – Смотрите, они опять полезли!

Действительно, новые силы повстанцев шли на штурм. Стрельба наших солдат была уже не такой частой: сказывались и потери, и усталость. Правда, у нас не было недостатка в боеприпасах, но не испытывал его и противник.

Мы с комендантом вышли на стену с мечами наготове. Мятежники форсировали ров и полезли на стены по лестницам, оставшимся от первой атаки. Эта атака была не такой мощной, но и наши силы были уже не те. Пару раз по моему панцирю звякнули стрелы, но они прилетели издалека и не причинили мне вреда. Однако вражеские лучники, почуяв, что наша стрельба ослабела, подбирались все ближе, прячась за деревянными щитами.

Некоторым мятежникам удавалось перебраться через стену, и я, как и другие, дрался с ними. Меня спасало то, что мои противники, вчерашние крестьяне, смыслили в фехтовании еще меньше меня. Однако вскоре я почувствовал, как ноющая усталость разливается по правой руке от плеча до кисти: меч оказался тяжелым и неудобным оружием.

Но вот натиск врагов стал иссякать; это придало бы мне духу, если бы не зловещие удары внизу. Уже собираясь вложить меч в ножны, я услышал, как кто-то вскрикнул у меня за спиной. Обернувшись, я увидел лейтенанта, который удивленно смотрел на стрелу, торчащую из его груди, и медленно клонился назад. Я бросился к нему, но было поздно. Нога лейтенанта скользнула в пустоту, и он рухнул вниз, во внутренний двор. Доспехи глухо звякнули о камень. Туда же минутой спустя были сброшены последние перебравшиеся через стены враги. Бой закончился; я подошел к коменданту, вытиравшему кровь со лба.

– Надо что-то делать с теми, внизу, – сказал я. – Если они ворвутся в замок, у нас не останется ни шанса.

– Что вы предлагаете?

– Щиты закрывают их только сверху и с боков, они не ждут удара в лоб. По их расчетам, ворота поддадутся нескоро, и основные силы пока далеко, чтобы не лезть раньше времени под наши стрелы. Мы можем неожиданно открыть ворота, расстрелять их в упор и, пока остальные не опомнятся, втащить стенобитное орудие в замок.

– Придумано здорово, но дважды не сработает, а у них есть еще одно стенобитное орудие.

– Во всяком случае, это отсрочка, – пожал плечами я. – Собирайте людей, комендант.

Всего удалось собрать одиннадцать человек, еще пятерых мы оставили на башнях – к этому времени такова была численность нашего гарнизона. С арбалетами наготове мы выстроились напротив сотрясавшихся от ударов ворот; было видно, что они долго не выдержат. Один из солдат принялся крутить ворот, решетка поползла вверх. Я проклинал скрипучий подъемный механизм, боясь, что враги, услышав скрип, догадаются о нашем плане. Затем натянувшаяся цепь подняла засов, и от следующего удара ворота распахнулись.

Мятежников было в полтора раза больше, чем нас, но неожиданность сыграла свою роль, и десяток врагов сразу рухнули, пронзенные стрелами. Но остальные, отбросив тяжелые щиты, ринулись на нас с мечами и топорами. Мы не успели перезарядить арбалеты и вынуждены были вступить в рукопашную. В несколько секунд солдаты разделались с врагами, потеряв одного убитым и двух ранеными. Однако остальные мятежники уже поняли, что происходит, и вовсю бежали к воротам, не обращая внимания на одиночные стрелы, летевшие в них с башен.

– Быстрее! – я схватился за перед стенобитной машины. Мы катили ее внутрь, а десятки мятежников с каждой секундой приближались. Стрелы свистели вокруг нас, стучали по доспехам, втыкались в деревянные части орудия. Еще один из наших солдат свалился замертво. В тот момент, когда мы начали закрывать ворота, первый из врагов уже добежал до них. Он был в доспехах, с мечом в одной руке и топором в другом, и я отчетливо понял, что ему удастся задержать нас на несколько секунд, а это конец. Но в этот момент он оступился и упал; голова его оказалась между створками ворот. Тяжелые створки захлопнулись. Голова мятежника треснула с омерзительным звуком, кровь и мозг брызнули во все стороны. Лязгнув, встал на место засов, и в тот же миг ворота вздрогнули под ударами врезавшихся в них с разгона тел. Мы поспешно опустили решетку.