Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Дана Стар - Сладкая месть (СИ) Сладкая месть (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сладкая месть (СИ) - Дана Стар - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

Домой мы вернулись в позднем часу. Несмотря на частую тошноту, а также, отсутствие аппетита, я безумно проголодалась. Мама сказала, что сама приготовит ужин и что меня нужно как можно скорей напоить горячим чаем, чтобы согреть. Иначе мои губы, по цвету, напоминали сплошную переспелую сливу.

Приняв тёплый душ, укутавшись в любимый махровый халат я поспешила на кухню, где, настолько трепетно суетилась моя мамочка, серверуя стол приборами на двоих.

Впервые за несколько лет мы стали настоящей семьёй. Впервые за этот нелегкий месяц я улыбнулась. Впервые за долгие годы я почувствовала ту самую желанную, необходимую мне, как ребёнку, материнскую любовь, которой так сильно не хватало с самого рождения.

Мать растила меня одна. С помощью бабушки, конечно. Но после года декрета она была вынуждена идти работать, поскольку бабушкиной пенсии хватало разве что на пелёнки. Тогда я не понимала, почему у других девочек в садике есть папы. А у меня нет. Однажды, я спросила её об этом, а она разозлилась, чуть не вмазав мне по губам. Безответные чувства… были задеты.

Никогда не поздно исправить ошибки. Или, хотя бы начать работать над ними.

Родителей не выбирают. Моя мама меня очень любит, но она пережила слишком много боли в своё время, поэтому теперь, любовь для неё — сплошная боль. Нужно это понимать. Нужно попробовать поговорить по душам. Мы ведь очень мало общались на тему отца. Для неё прошлое — крайне болезненная тема.

Поэтому она стала такой чёрствой, такой властной. Из-за глубокого жизненного разочарования. И я её прекрасно понимала. Хоть иногда и ненавидела. Но она моя мать! Она часть меня. А я — часть её. Нам нужно держаться вместе. У нас, в этой жизни, больше никого нет. Возможно, когда-нибудь, она поймёт, что Давид, для меня, как воздух для легких. Нужно больше с ней разговаривать, больше демонстрировать свою любовь.

Ещё не всё потеряно.

При желании, можно добиться всего!

Главное всегда верить. Идти только вперёд. Быть сильным, не бояться совершать ошибки. Ведь иногда, даже самое невозможное, становиться, что ни на есть, возможным.

***

Мы разговаривали около сорока минут. Пили чай с печеньем, заедали сегодняшний трудный день шоколадными конфетами. В груди словно расшатался тяжёлый камень. Вот-вот и стена боли падёт. Тогда станет намного легче дышать. Ведь сейчас, я дышу лишь вполсилы. А каждый вдох причиняет много мук.

— Сонечка, я кое-что поняла. — Мама бережно взяла меня за руку, крепко сжала, зажмурив глаза, — Когда ты убежала, я думала... что потеряла тебя навсегда. И я так испугалась! Мне уже, если честно, стало всё равно на наши проблемы. Я буду помогать заботиться тебе о малыше. — Повторила не один раз, за сегодняшний вечер, — Как когда-то бабушка помогала мне.

— Правда? — с надрывом, со слезами.

— Конечно. Я ведь была такой же… глупой, влюблённой дурнушкой. Но я не сделала аборт. Несмотря ни на что. Поэтому, прости ещё раз. У меня сердце остановилось, когда ты чуть было не попала под машину. Что же ты делаешь со мной, глупенькая моя? — обняла, погладила по волосам. А я вдруг поймала себя на отчаянной мысли, что она никогда меня не жалела, не хвалила, тем более, никогда не гладила. Даже в детстве. Воспитывала как хладнокровного солдата.

Всё изменится. Я это чувствую!

А изменит нас… наш малыш.

— Давай то, что было в прошлом… там и останется. Договорились? — в знак примирения, мягко улыбнулась, ещё теснее сжав хрупкую ладонь.

— Окей. — Я тоже улыбнулась, до сих пор пребывая в каком-то лёгком неверии, нежно погладив её бледную, подрагивающую руку.

Руку любимой и единственной мамы.

Самого родного, самого дорогого человека, оставшегося рядом в этот сложный, катастрофически напряжённый момент.

***

Усталость буквально выбивала пол из-под ног. Что-то мы засиделись… Ничего себе! Половина первого ночи.

Быстро переодевшись в пижаму, юркнула под одеяло, свернувшись калачиком. И, как обычно, исполнив привычный ритуал, погладила животик.

Казалось бы, что он слегка увеличился. Думаю, каждая счастливая девушка в положении ожидает этого чудесного момента. Вот и я каждый день, после пробуждения и перед сном, любуюсь на себя в зеркале, рассматривая живот, с надеждой, что он увеличился, хоть на пару сантиметров.

Ну куда там!

Нам примерно четыре недельки. А мне уже кажется, что любимые джинсы стали малы, а грудь опухла, будто после силиконовой пластики.

Улыбнувшись, уснула с единственными приятными мыслям, за последние несколько недель, что мама перестала устраивать скандалы, усмирилась, осознав, что жизнь коротка и не вечна. Что в один миг можно лишиться всего, став никем, потерять любимого человека, наговорив ему тучу жутких гадостей.

Лежала с закрытыми глазами и думала, как мы, вместе с мамой, выбираем одежду и игрушки для ребёнка. Как она прощает Давида, а он, узнав о малыше, возвращается из тюрьмы, потому что адвокаты доказывают его непричастность к преступлениям.

Сказка, конечно. Но такая сладкая, такая красивая сказка… В которой хочется жить и радоваться. Снова и снова. Снова и снова…

С надеждой на то, что сладкие мечты, поменяются с удручающей реальностью местами.

С этим приятными мыслями, я быстро уснула.

***

Ночь выдалась холодной и тревожной. Я ворочалась с одного бока, на другой.

По непонятной причине, меня бросало то в жар, то в холод. Дыхание сбивалось, в горле орудовала пустыня. Волосы прилипли к щекам, а одежда насквозь пропиталась потом. Кажется, будто меня лихорадило. Но открыть глаза, было невероятно трудно. Сон не отпускал.

В голову лезли неприятные мысли. Разум атаковали кошмары, состоящие из сотни разных картинок. И все они были до слёз отвратительными.

Я видела Давида. Как его без конца мучили за решёткой люди в чёрных накидках, напоминающие одежду палачей: били, издевались, глумились... Самыми страшными, самыми изощренными способами, в зале средневековых пыток.

А он всё кричал и кричал. Жутким, нечеловеческим голосом. Кричал мое имя. Пока острые, металлические плети врезались в тело любимого, превращая, некогда красивые мускулы, в кровавую рванину.

Один сон за другим… Один за другим…

Новый ещё кошмарней предыдущего.

Последнее, что запомнила, как я стою напротив зеркала, любуясь своим большим, округлым животом. А затем вдруг… меня скручивает от резкой боли, так, что я сгибаюсь пополам, задыхаясь от острых спазмов.

В комнату врываются какие-то странные люди в белых халатах, чьи лица скрыты под медицинскими масками. Укладывают меня на кушетку, принимают роды.

Долгие часы мучений. Я ничего не чувствую, кроме смертельной усталости, кроме выкручивающей на износ боли! Врачи орут на меня: «Тужься! Тужься!» Но я даже не знаю, как это делать?!!

Пыхчу, сжимаю челюсти, а заодно и чью-то холодную, испачканную в крови руку и пытаюсь делать все, что они приказывают. Один из акушеров, тот, который стоит между моими широко разведёнными ногами, вероятно главврач, по холодному, едва прищуренному взгляду, кажется мне подозрительно знакомым.

Особенно цвет его глаз, его властный, приказной голос. Он смотрит на меня настолько злобно, что у меня тлеет всё внутри. Хочется, чтобы мужчина ушёл.

Как же дико хочется избавиться от его омерзительного внимания!

Ещё несколько минут мучений, которые кажутся проклятой вечностью, хотя в реале, это пара секунд, и я слышу первый крик моего ребёнка.

Выдох. Долгожданное облегчение и долгожданная радость!

Смотрю вперёд, улыбаюсь. И все муки, все переживания бесследно исчезают, когда я вижу маленького, но такого родного человечка, кричащего в руках того, неприятного мне доктора.

— Мальчик.

Холодно отвечает акушер, беглым взглядом сканируя то меня, то ребёнка, по очереди.

— Дайте его мне! Дайте! — Слёзы щиплют глаза. Тяну дрожащие, окровавленные руки к сыну, мечтая прижать, приласкать малыша к груди. Я ведь так долго этого ждала!

Как вдруг…