Чужой Реванш (СИ) - Рулев Александр - Страница 40

Господи, Катя жива ли ты на самом деле?! А если жива, то, наверное, летаешь на какой-нибудь «тарелке».

Прохоров сочувственно сжал Сашино плечо.

— Теперь моя очередь выложить карты. Мы не просто заговорщики, как ты мог подумать. За нами стоят российские спецслужбы, которые, скажем так, не удовлетворены властью Конфедерации.

— Я полагал, что интербез давно подмял вас под себя…

— Не все так просто. У нас с конфедератами существует тайный договор. Но об этом позже. В первую очередь тебе необходимо объяснить ситуацию в целом. Итак… Мы предполагаем, что пришельцы не могут или не имею права открыто участвовать в войне. Для этого они используют украденных людей. Так что, перефразировав Бориса Гребенщикова, под данным разведки последние восемнадцать лет мы воевали сами собой.

— Не вижу смысла. Для чего это понадобилось пришельцам?!

— Хм, это один из вопросов, ответ, на который нам предстоит выяснить. Но ты не волнуйся, чужаки по-прежнему остались. Только найти их теперь гораздо сложнее.

— Да я и не волнуюсь…

Саша вернулся на кровать. Прохоров стал ходить взад-вперед, не отрывая взгляда от Воронина.

— Волнуешься. Я вижу. Понимаю твое естественное желание отмстить за погибших родителей, и что теперь это желание гораздо труднее осуществить. Но, поверь, мы найдем настоящих чужаков. Потому что с твоей помощью мы собираемся захватить «тарелку»!

— А какой от меня толк? Я что супермен какой-нибудь?! — удивился Воронин.

— Хм, это же элементарно, Ватсон! Только ты в скафандре рептилоида можешь незамеченным пробраться на «тарелку».

Глава шестнадцатая

Утром, поднявшись на свой этаж, Марина столкнулась с Сочневым. Он поджидал ее в коридоре, рассматривая голографический плакат на стене; призыв под хитрой мордой уродливого гуманоида с большими ушами гласил:

«Будь бдителен — и у стен есть уши! Это уши пришельцев!».

Красные, как у кролика, глаза Сочнева смотрели сквозь плакат, точно пытались разглядеть спрятавшегося внутри стены гуманоида.

— Паш, ты чего? — спросила она.

— А… да задумался. Привет. Слушай тут такое, — он потер уставшие глаза.

— Ну, не тяни.

— В общем, сегодня на твоего Введенского накапал один лаборант. Я подслушал допрос через сеть… Тсс, только тихо. Я тебя не видел, ты меня не слышала. — Паша ушел прочь, опустив руки в карманы, делая вид, что просто проходил мимо.

Марина ошеломленно застыла около двери в кабинет, пытаясь собраться с мыслями. Новость была подобна ведру ледяной воды, опрокинутому на спящего человека.

Значит, этот проклятый америкашка нашел таки «доказательства». Теперь мне просто необходимо опередить события. Чего доброго и на меня «обнаружиться» какой-нибудь компромат.

Вначале в ней проснулся типичный интербезовец, пекущийся только о своей шкуре, едва запахнет жаренным. Но потом Марина вдруг опомнилась, вспомнив об Антоне.

Необходимо каким-то образом предупредить его!…

С другой стороны, донос мог быть правдивым. В сущности что она знает о Введенском кроме того, что он нравиться ей?!…

Господи, да как я могла такое подумать!? — неожиданно опомнилась Марина. — Система пожирает мою душу и сердце! В таком случае к черту систему! К черту интербез!

Обвинение Антона стало последней каплей переполнившей чашу терпения. Внутри ее произошел грандиозный перелом. Словно на железнодорожном пути, имя которому судьба, передвинулась некая стрелка. И Марина вдруг осознала, что ненавидит свою работу. Или это произошло еще раньше, когда она увидела убитого Стаса Капылевича?! Вероятно, это и стало отправной точкой, той самой стрелкой.

Марина влетела в кабинет, не раздеваясь, включила терминал и быстро набила текст сообщения, после чего отправила ее Введенскому. Это был самый простой и в тоже время безопасный способ предупредить его. Буквально несколько секунд спустя, пока она снимала пальто, послышался сигнал вызова. На мониторе возникло ненавистное лицо Майкла Хилла.

— Агент Черная, срочно зайдите ко мне в 837-ой кабинет, — безапелляционным тоном произнес он.

Приготовившись к самому худшему, Марина поднялась на восьмой этаж и зашла в кабинет Хилла. Увидев, что американец сидит в одиночестве, Черная почему-то решила, что ничего хуже выговора не будет. Если бы ее подозревали в чем-то серьезном, то на допросе кроме Хилла присутствовал бы как минимум один человек от управы, скорее всего кто-нибудь из внутренней безопасности.

— Присаживайтесь, — Хилл, казалось, не обращал на Марину никакого внимания, сосредоточенно глядя на экран.

На мониторе прокручивались кадры допроса парня лет двадцати пяти с взъерошенными волосами и маленькими противными, как у Гитлера, усиками. Он испуганно рассказывал следователю о какой-то винтовке, зыркая своими свинячьими глазками. Марина прислушалась к его словам.

— Ну я смотрю на ней пыли нет… Взял разобрал ее, а винтовка настоящая… Там еще стена вся оплавлена…

— А зачем вы зашли в кладовку? — спросил оперативник.

— Надо было взять шнур для одного прибора.

— Вы видели, что кто-нибудь до вас брал этот макет?

— Да нет… вроде не видел…

Американец включил режим паузы и, наконец, удостоил Марину своим вниманием.

— Безусловно, это артефакт пришельцев, который прячут работники ВНИИВПа. Кроме отпечатков пальцев лаборанта Зотова обнаружены отпечатки профессора Введенского и доцента Белкина. Мы уже установили наблюдение в институте. Возьмем обоих на рабочем месте.

— Белкин уже приближается к институту. А вот Введенский куда-то пропал. Именно поэтому я вызвал вас.

— Меня? Но зачем?! — Марина попытался выглядеть удивленной.

— Давайте не будем разыгрывать комедию. Вы прекрасно знаете, почему я вызывал вас. Мне известно, что у вас были близкие отношения с профессором Введенским.

Марина стушевалась и покраснела.

— И, что, по-вашему, я в чем-то виновата…

— Нет, я понимаю: вы вели оперативную работу. И видимо через чур увлеклись, — холодно без интонации даже несколько пренебрежительно сказал Хилл.

— Да, — подтвердила Марина. — Но не забывайте, что я не робот, а живая женщина.

— Понимаю.

Ничего ты не понимаешь, бездушный урод, рассержено думала Черная.

— Именно поэтому я хотел узнать от вас о пристрастиях Введенского. Что он любит, куда обычно ходит?

— Сложно сказать. Возможно, он повел куда-то свою дочь, — на ходу сочинила Марина. — И вообще, я не настолько сблизилась с Введенским, чтобы… знать о нем все.

Последние слова ушли в пустоту, — американец уже не слушал ее, думая о чем-то совершенно ином.

— Хорошо, вы свободны, — небрежно произнес Хилл, пытаясь избавиться от Марины, словно от использованной вещи.

Однако Черной было наплевать, с какой интонацией говорил Хилл, главное, что ей удалось легко отделаться. Поэтому Марина быстро направилась к выходу, лишь бы поскорее выйти отсюда. Но стоило ей открыть дверь, как Хилл вдруг добавил:

— И постарайтесь без самодеятельности. Если что-нибудь вспомните, просто сообщите мне.

Выбежав в коридор, Марина постаралась тут же выбросить из головы мерзкого америкашку, обратив все свои мысли на то, как помочь Антону. Она вернулась к себе в кабинет, накинула одежду и спустилась в гараж. Марина не отдавала себе отчет в том, что делает. Несколько минут спустя зеленая «лада» выехала из ворот управления и направилась к мосту Александра Невского. Куда она ехала и зачем, Марина еще не знала, но была уверена, что ехать необходимо…

Когда до поворота оставалось несколько десятков метров, двигатель неожиданно отключился. Как назло, машина остановилась посреди улицы, перекрыв движение на второй полосе. Застрявшие позади водители стали сигналить на все лады. Запустить двигатель вновь не удалось, и Марина включила режим экстренной диагностики. Но вместо того, чтобы выдать результаты автомобильный терминал произнес:

— Скажите Марина, куда вы направляетесь? Может быть, я могу вам чем-то помочь?