Мечи Самурая (СИ) - Семенов Эдуард Евгеньевич - Страница 30

– Ну, что, не хочешь говорить, не надо! — Не дожидаясь ответа, сказал Черный. — Я и сам все спокойно узнаю, но тогда тебе придется заплатить мне гораздо больше.

Лицо Вульфа сделалось белым как полотно.

— Да, да! — заметив его бледность, продолжил Черный. — И за то, чтобы выбраться отсюда живым тоже заплатишь!

Большего поражения Вульф еще никогда не испытывал. Он был уничтожен, раздавлен. Ему ничего не оставалось, как сесть в кресло и опустить голову.

— Вот и сиди здесь! Пока не решишь, что делать. А потом приходи под деревья. Я буду там…

Черный круто развернулся и направился к пленникам, возле которых уже копошились охранники. Пятеро подготавливали место, а шестой, самый жирный с красной рожей орудие пыток — длинный из сыромятной кожи кнут. Его маленькие поросячьи глазки оживленно блестели в предвкушении удовольствия, но Черный, подойдя, остановил его.

— Подожди, Боров, может они и так скажут!

Боров отступил на шаг назад. Андрей, услышав властный голос, рискнул свернуть себе шею, обернулся.

— Чего вам от нас нужно? Что мы нарушили? Почему с нами так обращаются?

На этот раз сильный удар плеткой заставил его прикусить язык.

— Молчать! — заревел Боров. — будешь отвечать только тогда, когда тебя спросят!

Андрей от боли чуть не прикусил себе губу и, отвернувшись, ткнулся лицом в дерево.

Снова раздался властный голос.

– Нам нужно хзнать, куда делся третий ваш спутник и что вы делали в этих местах!

Черный услышал сзади крадущиеся шаги и резко обернулся, но, увидев Вульфа, успокоился.

— Он утонул! — ответил Андрей. — Сегодня ночью. В районе узкого русла. Могли бы спросить и просто так, нам скрывать нечего.

— Он врет!

Этот полудикий крик заставил всех вздрогнуть и обернуться. Вульф, схватившись руками за волосы, в ярости замотал головой.

— Он врет! Не может этого быть! Он его убил, а мечи где-то спрятал!

С неожиданной прыткостью он бросился к Андрею и, выхватив плетку у зазевавшегося палача, начал хлестать пленника по спине, на которой тут же вздулись красные полосы. Андрей взвыл от боли.

— Да не вру, я не вру! Зачем мне это?

Вульфа с трудом удалось оттащить и успокоить.

— Какие еще мечи? О каких мечах ты только что говорил? Вульф, отвечай?

Вульф напрягся и, изогнувшись, вырвался из рук телохранителей.

— Да, пустите меня!

Он стряхнул их с себя как соринки и взглянул на Черного.

— Теперь ты все знаешь! Хорошо, я заплачу тебе все, но если он сказал правду, это все равно. Эти мечи очень ценные, настоящие самурайские мечи — катана, с золотыми рукоятками. Мой хозяин заплатит за них и за голову этого парня большие деньги. Голова вот есть, а мечи надо еще найти!

Черный ошалело посмотрел на брызгающего слюной иностранца и из всей его речи понял, что заплатят большие деньги, а другого ему и не надо.

Он довольный улыбнулся и сказал.

— Давно бы так! Довлат разожги сигарету! Сейчас мы узнаем, врут они или нет. И если нет, то мои люди прочешут весь берег реки и, если надо с бреднем пройдут по дну, но найдут его труп!

Черный был законченным садистом. В предвкушении чужих мучений у него разгорелись щеки. Дыхание стало прерывистым, а глаза красными, как у вола.

Он взял сигарету, раздул ее посильнее и подошел к Глории. Приказал разорвать на ней рубашку, обнажить грудь.

Двумя затяжками раскалил сигарету докрасна и обратился в Андрею.

— Эй, парень! Сейчас я буду прижигать твоей девочке соски, а потом как следует трахну, если ты не скажешь, куда спрятал мечи?

Андрей напрягся и изогнулся так, будто его ударили раскаленным шомполом.

— Нет! Не надо! Я не вру, не вру!

Он представил, как этот изверг будет издеваться над Глорией и почувствовал, что сойдет с ума.

— Он упал за борт. Честное слово! Я не вру. Случайно. Дерево перегородило русло в темноте его не заметили. Делайте со мной что хотите, но ее не трогайте!

Глория, стоя спиной к дереву. Чувствовала себя очень неудобно. Неожиданно к этому чувству прибавилось чувство ненависти. К ней вернулось ее прежнее самообладание. Красный огонек сигареты бегал уже возле самых ее глаз, когда она, неожиданно даже для себя, резко выпрямилась и плюнула в лицо Черного.

Тот резко отпрянул, как будто его окатили кипятком и, неспеша, вытерся. Потом молча воткнул «бычок» ей в плечо.

От истошного крика Глории содрогнулись все окрестности. В одно мгновение он слился с глухим стоном и скрежетом зубов Андрея. Который, услышав вопль своей подруги, резко дернулся в тщетной попытке разорвать стальные браслеты, но они еще сильнее впились в его руки. Сдавили так, что кисти отекли. От резкой боли потемнело в глазах и Андрей в бессильной ярости вцепился зубами в древесину, будто хотел перегрызть ее. Но все его попытки были напрасны.

Он еще немного подергался и постепенно затих…

Черный, затушив «бычок» о плечо девушки, еще несколько секунд вдавливал его в тело, а потом, оторвавшись, залюбовался маленьким аккуратным ожогом на безукоризненно чистой коже Глории. Увидев искаженное болью лицо девушки, он вдруг ощутил необычайное возбуждение и впился губами в ее шею.

Потом оторвался и, обведя всех мутными глазами, прохрипел:

— А ну, пошли все отсюда. Вон!

… Лора очнулась от дикого крика. Она открыла глаза и увидела высоко над собой в разрыве облаков, две яркие звезды. Они излучали белый холодный свет и в то же время, как будто весело подмигивали ей. Она открыла рот и рассмеялась, но вместо смеха с ее губ сорвался лишь нечеловеческий звериный клекот, от которого стыла кровь в жилах.

Наркотики уничтожили в ней все живое, оставив в мозгу лишь одну сумасшедшую идею…

Она встала на четвереньки и медленно поползла в ту сторону, откуда донесся страшный крик…

Прядь черных волос упала на глаза, но она не замечала этого, как не замечала боли от сбитых в кровь колен и локтей.

Она инстинктивно почувствовала, что этот крик должен был быть связан с Черным… и не ошиблась. Продравшись сквозь чащу, она появилась на поляне у «лобного места», именно в тот момент. Когда Черный приказал всем убираться. Увидев виновника всех свих несчастий, она бесшумно засмеялась, медленно поднялась на ноги стремительным рывком выскочила из темноты, бросилась на Черного.

Ее нападения никто не ожидал. Черный стоял спиной к ней, поэтому ее зубы мертвой хваткой вцепились ему в плечо, а скрюченные пальцы вонзились в лицо, полосуя его ногтями. Навалившись на Черного всем телом, она сбила его с ног и прижала к спине.

Безумство придало ей силы и сделало нечувствительным к боли. Когда опомнившиеся мордовороты смогли оторвать ее от босса и стали колотить ее прикладами, она лишь дико рассмеялась, размазав кровь по лицу и, не обращая внимания на удары, бросилась на одного из бандитов.

Довлат помог подняться Черному, подставив ему свое плечо и, достав из кармана платок, попытался остановить поток, льющейся крови…

Лицо Черного необыкновенно побелело, даже стало мертвенно-серым. Глаза стали как две тарелки. От боли он не мог даже стонать, а лишь с силой сдавив челюсть, а лишь водил глазами по сторонам и вздевал их к небу…

В какое-то мгновенье в поле его зрения попались бьющиеся охранник и сумасшедшая. Увидев ее черные, заляпанные грязью волосы, он вдруг громко вскрикнул: «Ах, ты, сволочь!» — и одним движением вытащил из-под плеча Довлата его «Кольт».

Глухо грянул выстрел. Изогнувшись, как натянутый лук, Лора вдруг отпустила свою жертву и тихо встала. Двигаясь. Как сомнамбула. Она повернулась в сторону стрелявшего и, выставив вперед руки, пошла на него. Довлат, прикрыв своим телом Черного, попятился назад, но тот грубо отстранив его, вновь поднял пистолет…

Вторая пуля попала в голову. Обмякшее тело рухнуло к ногам Черного. Его вывернуло наизнанку. Он выпустил из руки пистолет и, вцепившись в руку верного Довлата, застонал:

— Черт, эта падла все-таки меня достала!