Красные нити (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 83

— Учту, — ответил Арцеулов, — мне нужно срочно отыскать Гольшанского!

— Капитан, — хмыкнув, ответил полковник, — ты не врубаешься, что произошло? Сейчас речь не о том, чтобы спасти твоего ненаглядного Портного, сейчас важно не допустить, чтобы эти сволочи выбрались за территорию… Ты знаешь, чем это грозит?! У нас здесь зверинец для самых опасных тварей в облике человека! Не приведи Господь, если они сбегут…

В рации Конева внезапно раздалось шипение, и чей-то голос истошно, в панике проорал:

— Четвёртый блок! Срочно, подкрепление! Срочно! Быстрее!.. Нас тут зажали!

Надрывающийся голос неизвестного офицера звучал на фоне хора криков, ругани и грохочущих выстрелов.

— Срочно! Четвёртый блок! Подкрепление! Нам ну…

Голос кричавшего мужчины резко оборвался. Раздался стук, шорох, прозвучали звуки шумной беготни, ещё несколько быстрых выстрелов, и затем грянул торжествующий хищный рёв десятков голосов. Ни у кого в кабинете начальника тюрьмы не оставалось сомнений, кому принадлежали эти безумные, кровожадные и злобные голоса, совсем уже не похожие на человеческие.

— Выродки, — выдохнул разгневанный Конев.

— Доктор, — проговорил полковник, вы остаётесь здесь. — Я закрою дверь, а вы сидите тихо, и не вздумайте никуда выходить. Ясно?

— Ещё бы, — кивнул напуганный доктор.

Полковник включил подствольный фонарь на своем автомате, взглянул на Сеню и своего зама.

— Ну, что готовы?

И не дожидаясь ответа начальник тюрьмы направился к двери.

***

Лучи света фонарей резали плотную, слипающуюся массу густой темноты. Мрак властвовал повсюду, и шустрые круги света от подствольных фонарей лишь на мгновения выхватывали фрагменты тюремных стен, окон и дверей.

Сеня, полковник Староградский, являвшийся начальником тюрьмы, и его заместитель майор Конев, спешно двигались вдоль длинного коридора.

Впереди раздалась стрельба, во тьме разорвался чей-то полузвериный, срывающийся на озлобленное рычание, пронзительный крик. Затем мужчины услышали грохот топота десятков ног, что приближался к ним.

Они остановились, приготовились. Из-за поворота впереди, в нескольких десятков метрах, выбежала толпа дико орущих и верещащих заключенных. Многие из них были вооружены.

Арцеулов и двое его спутников не сговариваясь открыли шквальный огонь.

Сеня жал на спусковой крючок почти без сожаления. Он знал, что выбора нет. Договариваться здесь не с кем. А отпустить нельзя никого. Никто из заключенных в здешней тюрьме не должен уйти. Любой ценой. Поэтому Арсений с жестокой решимостью расстреливал бегущих к ним мужчин в оранжевых робах.

Единственное за что переживал Арцеулов, что среди толпы бегущих на них заключенных может оказаться Гольшанский. Будет просто отлично, если они его пристрелят! И что он скажет Стасу в таком случае?

Гулкие удары выстрелов заглушали крики заключенных. Освободившиеся из камер серийные убийцы, террористы, насильники и прочие подобные на бегу падали под гремящие звуки выстрелов. Через несколько секунд, которые могли показаться часом, коридор перед тремя мужчинами был буквально завален мёртвыми телами. В темноте остывал запах крови и пороховых выхлопов.

— Чтоб вас всех!.. — выдохнул Староградский.

Конев и Сеня ничего не сказали. Случившееся у всех оставило тяжкое бремя и угнетающее впечатление на душе.

Они ринулись дальше. Но через несколько метров, попали под огонь засевших за баррикадой заключенных.

Сеня вовремя успел оттолкнуть Конева и Староградского, и отпрыгнуть сам. Мужчины скрылись за углом, который тут же стремительно обклевали пули автоматов, из которых палили засевшие впереди заключенные.

— Другой путь есть? — спросил полковника Сеня.

— Только в обход, по внутреннему двору, — угрюмо проворчал полковник.

— Значит будем прорываться здесь, — легко согласился Арцеулов.

— Каким образом? — процедил Конев. — Они держат под прицелом весь этот коридор. Мы же даже высунутся не можем!

— Эй, мусора! — крикнул чей-то насмешливый голос. — Выходи по одному! Тогда гуманно получите по пуле в лоб!

— А то если живыми попадётесь, я вас лично медленно резать буду! — добавил второй голос.

Ещё несколько голосов захлёбываясь засмеялись точно стая гиен.

— Согласен, — кивнул Арцеулов. — Высовываться нельзя. Товарищ капитан, у вас здесь на всех окнах решетки?

— Нет, — сразу же ответил Староградский. — Только на камерах и ближайших к ним помещениях. А что?.. Погоди, ты чего задумал, капитан?

— Постараюсь пройти в обход, — усмехнулся Сеня.

— Рехнулся, да? — язвительно поинтересовался у него Староградский. — Ты что забыл? Я же за твою жизнь отвечаю перед вашим начальством! Я хрен ещё раз соглашусь на участие в ваших гребаных махинациях, но сейчас я не могу тебе позволить…

— Да не бойтесь, товарищ полковник, — отмахнулся Сеня. — Всё будет нормально. Вы главное постреливайте, чтобы зеки не скучали и ничего не заподозрили.

Конев и Староградский с вопросом на лицах переглянулись.

Арцеулов ринулся обратно, по пути их следования. Он зашел в одну из комнат, дверь в которую была распахнута настежь. Судя по обстановке это было служебное помещение для кого-то из персонала тюрьмы.

И два лежащих посреди комнаты тела в униформе охраны подтверждали эту теорию.

Арцеулов переступил их, ринулся к окну. Здесь оно не было зарешечено, как в большинстве помещений «Чёрного дельфина». Но оно категорически не открывалось. Поэтому Арцеулов не долго думая высадил его одним сильным броском тяжелого стула, подобранного на полу.

Из-за выстрелов Конева и Староградского писклявый звон рассыпающихся осколков стекла был заглушен в грохоте взаимной пальбы.

Сеня выглянул в окно. Тьма с внутреннего двора дыхнула ему в лицо студеным покусывающим морозом. Сеня опустил взгляд на широкий карниз под окном. По нему вполне можно было пройти. Если бы он ещё не был покрыт льдом и снегом, вообще было бы отлично.

Но выбора было не много. Нужно было торопится. Сеня думал не о себе, а о том, что Солонкин мог добраться до Гольшанского. Нужно было спешить.

Выключив фонарь, чтобы не привлекать лишнее внимание, Арцеулов выбрался наружу, аккуратно ступил на карниз. Ощущение высоты внизу завладело его телом и проникло в сознание.

Словно обрадовавшись его решению зимняя ночь обдала его бурными порывами холодящего ветра. Мороз стелился по коже, покалывал её, оцарапывал и скреб.

Сеня чуть поморщился от пробирающего озноба. Цепляясь пальцами за узкие выемки и расщелины в каменной кладке тюрьмы, передвигаясь боком, он двинулся вперёд по карнизу.

Зимняя зловещая ночь, властвовавшая над «Чёрным дельфином», ликовала, что Арцеулов отважился на риск. В шуме наполненного мертвенным холодом ночного ветра слышались аплодисменты и восторженный маниакальный шепот. Шепот зимней ночи просил Арсения оступиться, поскользнуться, сдаться и упасть в бездонные объятия притаившейся внизу смерти.

Не слушая ветер, аккуратно переставляя ноги, Сеня двигался дальше.

Внизу раздались крики. Опустив взгляд вниз Арсений увидел мельтешащие внизу узкие треугольники света от фонарей, и смутно различимые человеческие фигуры. Затарахтели автоматные очереди, засверкали вспышки выстрелов. В перерывах между выстрелами ночь разрывали яростные крики отборного мата с обоих сторон. Сеня видел, что охранников во дворе прижали к стене, но помочь им он ничем не мог.

Не обращая внимания на звуки внизу, Сеня ринулся дальше. Двигаться необходимо было с величайшей осторожностью. Сеня отлично чувствовал, насколько скользким был промерзший, заледенелый карниз под его подошвами. Один не аккуратный шаг, и он рухнет вниз, на радость торжествующей ночной тьме.

Вверху над Сеней раздался какой-то грохот, лязгнул металл, прозвучал чей-то визг, хохот и переполненный страхом пронзительный крик. Кричавший поперхнулся. Раздались звуки ударов. И через секунду окно, выше этажом, выплеснулось в ночь сотнями сверкающих осколков. Вместе с ними, отчаянно барахтаясь и стараясь ухватиться за воздух, вылетел какой-то человек.