Красные нити (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 43

— Откуда у неё пушка?! — услышала я.

— Да по*** она больная!.. — раздалось в ответ.

Я ошарашенно смотрела на Лерку.

А моя подруга между тем явно разошлась.

— Ещё раз с**а, тут появитесь гениталии отстрелю, мать вашу! — проорала вслед перепуганным парням Лерка.

Затем она обернулась. Лерка улыбалась во всё лицо, глаза горели неподдельным восторгом.

— Видела, как рванули а?! Боже, какое, мать его, крутое чувство! У-у-у! — воскликнула она счастливо, и потрясла пистолетом. мНадо будет купить настоящий… потом, как ни будь.

Я лишь шокировано покачала головой, и подошла к лежащему в снегу Капитонову.

— Исидор Игоревич, — учтиво и вежливо проговорила я, присев рядом, — как вы?

Мужчина в ответ скривился, продолжая зажимать голову ладонями.

— У меня ничего нет… — простонал он. — Моя головва…

— Что с вами? — участливо спросила я.

— У меня… у меня…

— Че его так колбасит?

— Тише, Лер, — не оборачиваясь бросила я. — Исидор Игоревич, у вас болит голова? Это приступ мигрени?

Но Капитонов в ответ отрицательно промычал.

— У меня… Д… ДП…

— ДП? — опять влезла Лерка.

— Тише… — вновь попросила я, и спросила Капитонова. — У вас ДППГ? Пароксизмальное головокружение?

Капитонов, морщась, активно закивал, точнее поерзал головой в снегу. Я цокнула языком.

— Лер, помоги мне.

— Лева а ну иди сюда и помоги нам! — крикнула Логинова, обернувшись назад. — А ты отойди, Роджеровна, а то ещё надорвёшься…

Я послушно посторонилась. Лерка и Лева помогли стонущему Капитонову подняться.

— Уложите его на скамейку! — крикнула я, счистив ладонями снег со скамейки.

Логинова и Синицын помогли кряхтящему учителю прилечь.

— Ох, мать его… — простонал тот. — Как же кружится… а-а…

— Сейчас все будет хорошо, — пообещала я.

— Роджеровна, а что с ним? — настороженно спросила Логинова. — Че его так корчит то?

— Это называется доброкачественное позиционное пароксизмальное головокружение, — пояснила я.

— Угу, — кивнула Логинова, наблюдая за муками Исидора Игоревича. — А по-русски?

— Представь, что у тебя внезапно начинается сильнейшее головокружение и тошнота. Ты почти не можешь двигаться, тебе ужасно плохо даже от движения зрачков, и такие приступы происходят регулярно, — пояснила я. — Это происходит из-за патологии внутреннего уха.

— Жесть, — покачала головой Лерка. — А лекарства от этой дряни есть?

Я покачала головой.

— Нет, но есть такая штука, как манёвры Элли, — проговорила я.

— Что это такое?

— Сейчас увидите, — пообещала я. — Положите его так, чтобы голова свисала со скамейки.

— Так, Исидор Игоревич, вы слышали, — проворчала Лерка. — Давайте-ка…

Они помогли стонущему мужчине лечь, как я сказала.

Я встала возле его головы.

— Расслабьтесь, и, пожалуйста, доверьтесь мне, — попросила я Капитонова.

Тот, лишь простонал в ответ что-то не разборчивое. Но, я расценила это, как согласие.

Я выудила из памяти упражнения, что помогают избавить человека от симптомов ДППГ, и приступила. Взяв голову стонущего Исидора Игоревича, я плавно наклонила её назад, затем повернула вправо, приподняла, и снова опустила.

Пока я проделывала странные, и даже дикие на вид манипуляции с головой Капитонова, Лерка и Лёва с нескрываемым немым изумлением наблюдали за моими действиями. А Капитонов, уже через несколько секунд перестал стонать и морщиться. Маневры Элли начинали действовать.

Я пыталась сосредоточиться на упражнениях, но такой тесный контакт с человеком почти всегда провоцировал приступы видений. Вот и сейчас в мою головы стремительно полезли обрывки из воспоминаний Исидора.

Похожие на вспышки фото-осветителя сполохи света мелькали перед глазами.

…Такая же зима, как сейчас. Группка мальчишек веселится во дворе. С восторженными громкими криками они носятся по детской площадке, гоняются друг за другом, и «стреляют» друг в друга из игрушечных пистолетов. И только одинокий мальчик в очках робко стоит в стороне, и боязливо наблюдает за игрой детей издалека. Он кусает губы, сжимая в руках свою пистолетик, на его лице отражается явственное желание присоединиться к шумной компании мальчиков. Но он боится. Боится, что его не возьмут играть. Его никогда никуда брали. Никто никогда не хотел дружить с ним. Всюду его сторонились, не замечали, не слышали. Сейчас, потом, и всю оставшуюся жизнь.

Воспоминание сменилось. Теперь Исидор Капитов, уже подросший, сидит за партой в классе. Перемена, все вокруг болтают, общаются, обмениваются новостями, или что-то обсуждают. И только одинокий мальчик, на пятой парте в углу, возле шкафа с книгами, старательно, заткнув уши, читал учебник. То и дело он бросал злые взгляды на своих слишком громких одноклассников.

Вспышка света, исказились и сменились все звуки, картинки, образы.

Я увидела толпу мальчишек в классе. Плотно столпившись, они кого-то с ожесточением избивали.

— Че, думаешь ты умнее?! Думаешь, ты лучше?!

— Очкодрыщ! Не мог дать списать нормальным пацанам! — верещал какой-то мальчишка, усердно пинающий ногами кого-то на полу.

— Мочи его, пацаны! Дава-ай!

— На! На, очкодрыщ!

— Вонючий и прыщавый очкодрыщ!

Я стояла позади них, и в ужасе оторопело наблюдала, что они делали. В который раз я поражалась той необузданной и непонятной мне людской злобе, которая выплескивается с такой свирепой беспощадностью. Неужели в людях с самого детства живет потаенная страсть к проявлению бессмысленной жестокости? Откуда она берется?! Откуда происходит эта жажда причинения боли и страданий, любому, кто не согласен, отличается, или совершил проступок? Откуда…

Я не кричала, я только смотрела, и мысленно умоляла этих детей перестать.

— «Пожалуйста, — думала я. — Хватит! Перестаньте! Перестаньте!»

Они продолжали с ожесточенным увлечением избивать лежащего на полу Исидора. Я не выдержала, я закричала.

— Хватит!!! Перестаньте! Перестаньте!

Мир вокруг пружинисто сжался, исказился, и вот я стою в переполненной аудитории какого-то университета. Десятки людей за столами, ступенчатых рядах глядят вниз, на худощавого парня в очках. Он уже отрастил свои волосы до плеч, и сам заметно подрос. Он стоял возле доски, исчерченной математическими формулами, геометрическими фигурами и числовыми значениями.

— …Таким образом у нас появляется возможность лучше понимать и осознавать полугеодезическую систему координат и применять её гораздо шире, лучше и эффективнее!

Молодой Исидор Капитонов говорил с вдохновенной запальчивостью. Я не сильна в высшей геометрии, про которую сейчас рассказывал Исидор, но я видела то искреннее желание Исидора донести до слушателей весь масштаб и последствия своего открытия.

Очередная вспышка света. Преображение мира, звуков, и запахов.

Я стою в той же университетской аудитории. Только теперь ряды стульев пустуют. А внизу, у доски стоят двое, молодой Капитонов и мужчина среднего возраста. Исидор был взбудоражен и взволнован.

— Вы не можете так поступить, Роман Александрович! Это нечестно! Я лучший на своем курсе! Вы же видели мое выступление! Вы же знаете о моем открытии! Вы читали мои работы!.. А теперь заявляете, что «на всех не хватает красных дипломов»! Это… Да я больше, чем кто бы то ни было достоин диплома с отличием! Вы не можете меня этого лишить! Не можете! Не можете!

Исидор в отчаянии топал ногой, а голос его ломался и скрипел фальцетом.

А стоящий перед ним профессор, лишь с показным и довольно фальшивым сочувствием развел руками.

— Что я могу поделать, Исидор. Ты талантливейший студент в нашем университете, но увы… я ведь не ректор.

— Ректор нашего университета-продажная скотина! — разъяренно воскликнул Капитонов.

— Следите за речью, юноша, — одернул Исидора преподаватель. — Вы можете сколько угодно верить всяким слухам, однако, смею напомнить, что никаких доказательств тому до сих пор не найдено! А сейчас извините, мне пора.