Красные нити (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 139

— А, ну все успокоились! Сколько можно! Здесь поезд, а не цирк! — надрывалась она.

Я поспешила преодолеть этот бедлам и пробраться в следующий вагон. Здесь было куда спокойнее, хотя в этом вагоне не было купе, а вместо них располагались комфортные кресла. Салон вагона напоминал салон самолёта.

Я прошла между правым и центральным рядом сидений, когда внезапно задела чью-то сумку.

— Простите… — я наклонилась, чтобы подвинуть обратно небольшую спортивную сумку, которую беспощадно пнула ногой.

Но едва я коснулась её, как перед глазами вспыхнул свет, и я увидела владельца этой сумки.

Среднего роста, с бесцветными пустыми глазами и ежиком светлых волос. Он не спеша взошёл на поезд и двинулся мимо синих, ещё пустующих кресел. В нём и его походке чувствовалась какая-то странная холодная непринужденность. Этот человек выглядел так, словно смирился с чем-то неприятным, но неизбежным. И именно это в нём настораживало больше всего.

А когда он сел на своё место, то быстро оглянулся по сторонам и чуть-чуть расстегнув молнию на сумке, осторожно заглянул внутрь.

Я видела всё со стороны и мне удалось заглянуть в его сумку.

И вместо привычных вещей, которые люди берут с собой в поездку, внутри сумки этого незнакомца я увидела темное устройство с цветными проводками, металлическими трубками и двумя горящими точками зеленого и красного огоньков.

Воспоминание исчезло, я стояла между сидениями и глазела в пол перед собой. А какая-то женщина в кремового цвета вязаной кофте дергала меня за рукав и участливо спрашивала:

— Девушка? С вами всё в порядке?

С лихорадочно колотящимся сердцем, я оглянулась на неё, женщина выглядела встревоженной.

— Д-да… — заикаясь, слабым голосом, ответила я. — Всё хорошо… спасибо…

Да. Конечно. Всё было просто замечательно! Не считая того факт, что прямо здесь, сейчас, среди всех этих людей сидит мужчина с бомбой в сумке!

Я попыталась вести себя обычно, чтобы не вызвать подозрения у террориста. В том, что я видела именно взрывное устройство я не сомневалась. Помогая Стасу, я успела повидать их вживую. И я бы рада ошибиться, но шансы на это были мизерные. Да и решительное, но отстраненное поведение этого мужчины становилось понятным.

Он знал, что скорее всего погибнет, знал и совершенно не боялся этого! Это была та безысходная неизбежность, которую он принял и с которой смирился.

Я было подумала, что мне и Стасу дико не везёт: в погоне за Пожирателем сесть в поезд, который вот-вот станет мишенью терракта! Но потом, я подумала, что это слишком для банального совпадения.

— «Пожиратель, — подумала я, — ему… им, нужен Пожиратель!»

Я почему-то не сомневалась, что этот мужчина с отрешенным взглядом здесь не один. Скорее всего, он держит в руках запасной план, на случай если ликвидировать Беккендорфа по-тихому не выйдет. Тогда они просто взорвут поезд и будут надеться, что Нестор погибнет в этой катастрофе.

Не оглядываясь на владельца злополучной сумки, я прошла вперёд на дрожащих ногах.

Паническое чувство внутри меня росло скачкообразным темпом. Беспокойная дрожь интенсивно извивалась во всём моем теле. У меня подрагивали губы и по коже головы, под волосами, растекалась мерзкая вкрадчивая щекотка.

Я отчаянно пыталась справится с переизбытком адреналина в крови. Я ощущала удары крови в голове и нарастающее давление в области живота. На коже выступила легкая испарина.

Я поспешила отойти подальше от мужчины с бомбой, в спортивной сумке.

Я понимала, что нужно вести себя как можно более непринужденно. Но как, чёрт побери, это сделать, когда рядом террорист с бомбой, готовый погибнуть здесь вместе со всеми?!

Я давно не испытывала такого страха. Прозвучит пафосно, но я, наверное, боялась не столько собственной гибели, сколько возможной массовой гибели всех этих людей в этом поезде.

Дети, взрослые, мужчины, женщины, разных возрастов и национальностей. Неужели ради того, чтобы убить Пожирателя, Гольшанские, а это наверняка их люди, готовы погубить десятки и сотни людей?! Десятки и сотни собственных сограждан?! Я понимаю, что семьи, подобные Гольшанским вряд ли часто задумываются о жизни людей с меньшим достатком и худшим положением. Я сама, как раз из подобной семьи и знаю, что Гольшанские, равно как и Лазовские, не считают за полноценных людей тех, у кого на счету меньше полусотни миллионов. Но вот так, хладнокровно и безжалостно… взять и убить их всех? Просто по щелчку пальца отнять жизни ни в чем не повинных граждан?

На такое даже моя семья не пойдёт!.. Хотя… Кое-кто из наших дальних родственников уже отметился в схожих делах.

Я замотала головой, отгоняя сравнения со своей династией.

Так. Хорошо. В любом случае, первое, что мне нужно сделать — это, предупредить Стаса. Да, вот правильно!

Я уселась на одно из свободных мест, быстро достала телефон и набрала Корнилова. Я могла бы отправить ему сообщение и это, наверное, было бы даже безопаснее, но я боялась, что Стас может не сразу его прочитать. А эту информацию он должен был узнать сию минуту!

— Да?! — голос Корнилова прозвучал резко и агрессивно. — У тебя всё в порядке? Где ты?

Я вздрогнула и тихо проговорила в трубку.

— Я в восьмом вагоне, — чуть громче шепота, проговорила я.

— Будь очень осторожна, веди себя, как можно более незаметно, — судя по голосу, Стас заметно нервничал. — Похоже, в поезде могут быть люди Елизаветы Гольшанской!

— Да, я уже поняла, — с намёком и нажимом в голосе произнесла я.

Стас понял.

— Сколько? — быстро спросил он.

— Один, — я вздохнула.

— Он вооружен?

— Да, ещё как. Но не тем, чем ты мог бы подумать.

Корнилов задумался.

— Не огнестрельное? — через мгновение спросил он.

— Нет, скорее с большим… эффектом, — невеселым голосом, ответила я.

Корнилов соображал быстро.

— Ника, у него бомба?!

— Ага, здоровая такая, — я старалась отвечать нейтральными фразами, из которых сидевший где-то сзади от меня террорист ничего не поймёт.

Стас выругался в трубку.

— Так, только ничего не делай… Можешь его описать?

— Нет, — боязливо ответила я.

— Думаешь, может услышать?

— Очень вероятно, — кивнула я, игнорируя заинтересованный взгляд сидящей напротив полноватой женщины.

Стас выждал пару секунд.

— Можешь тогда незаметно его сфотографировать? Только Ника, очень осторожно! И если видишь, что он может что-то заподозрить, лучше просто уйди.

— Стас, — вздохнула я, — почему ты всё время думаешь, что во мне живет дух нездорового авантюризма?

После паузы, Стас, с нервным смешком, ответил:

— Мне с самого начала перечислить причины, или хватит двух недавних примеров?

Я сделала каменное лицо. Стас был прав.

— Хорошо, я поняла, — ответила я. — Я перезвоню.

— После этого, найди Сеню. Ты помнишь, в каком он должен быть вагоне?

— В предпоследнем, от головы поезда, — ответила я.

— Отлично…

— Всё, пока, — попрощалась я.

Я чувствовала, что чем больше обдумываю и представляю, как незаметно сфотографировать обладателя спортивной сумки со взрывчаткой, тем сильнее становится моё чувство страха.

Я постаралась отбросить все тревожные сомнения.

Люди вокруг вели себя максимально непринужденно и естественно: кто-то читал книги, некоторые слушали музыку или увлеченно болтали, а были такие, кто просто спал.

И вот это их обыденное поведение добавляло ужаса той опасной ситуации, в которой сейчас все пребывали.

Они ведь даже не представляли, что им угрожает и что сегодня, в этом поезде, в самое ближайшее время они все могут погибнуть.

Мы все всегда думаем, что все опасности, которыми наполнен наш мир, нас никогда не коснутся. Мы живём в полной уверенности что, то, о чем говорят в новостях происходит и может произойти только с кем-то другим и где-то очень далеко. И во многом именно человеческая беспечность способствует многим трагическим происшествиям.