Половина души. Смерть с ароматом жасмина (СИ) - Терехова Екатерина "Katrina_Sdoun" - Страница 21

Ты сама-то веришь в это, Кира?

Та половина моей души, что все еще оставалась живой, уже не надеялась освободиться от оков мира нежити. И была бы не прочь покончить со всем этим. Той, что мертва, было все равно. И, учитывая сложившуюся ситуацию, умом я соглашалась с ней. Однако, в каждой схватке с вампиром втайне рассчитывала на то, что меня прикончат. Пустить пулю в висок надежнее и не так мучительно больно, но я не самоубийца. Духу не хватит нажать на спусковой крючок. С каждым днем ненависть к себе становилась нестерпимой, а щемящее чувство пожирало изнутри мерзким зубастым червем. Мое сердце разрывалось. Впереди не маячил свет, и не было конца и края крови и холоду. А я, как муха, увязла в них.

По щекам потекли слезы. Я стыдливо их утирала тыльной стороной ладони. Будто смущалась боли перед самой собой. Если я сдамся сейчас, то кто поможет Джеймсу разыскать и покарать убийцу людей? Как сложится судьба Адама? Я жила ради других, лелеяла надежду на то, что их волнует моя несчастная доля. Нет, не жалости я искала, а утешения, теплоты простых дружеских отношений. Только это и оставалось.

Опершись на стену, я поднялась на ноги. Закружилась голова, перед глазами заплясали черные пятна. Припав плечом к мокрому кафелю, я дотянулась до крана и включила холодную воду. Перегрелась, наверное. Пар начал рассеиваться, воздух быстро остывал. Но мне не становилось лучше. А когда решилась оттолкнуться от стены, сознание поплыло тошнотворными волнами, заложило уши. Я зажмурилась, охватив плечи руками. Будто издалека доносились звуки. Как во сне, я почувствовала чей-то бешенный пульс — трепещущий соленый леденец на языке. Мгновением позже пришло ощущение влажной плоти, зажатой в зубах. Рот наполнился вкусом крови — густой и обжигающе горячей. Распахнув глаза, я сплюнула слюну в сток. И застыла, наблюдая за водоворотом воды. Она была прозрачной.

Осторожно вдохнув, я расплела руки и потянулась к крану. Но чей-то дикий, полный ужаса крик прозвенел в голове. Торопливо выключив воду, я прислушалась к внезапной тишине. Ничего, только сердце мое колотилось у самого горла. Простояв с минуту в оцепенении, прерывисто выдохнула и отодвинула запотевшую стеклянную дверь. И переступила через край ванной. В спину ударил новый вопль — еще пронзительнее, еще отчаяннее. По позвоночнику пронеслась ледяная дрожь. Я медленно обернулась, прекрасно понимая, что кроме меня здесь никого быть не могло. Сознание играло со мной — во влажном воздухе запахло мужским одеколоном и свежескошенной травой. И вдруг перед глазами мелькнуло чье-то перекошенное от ужаса лицо, но тут же видение растаяло. Его развеяла тень, черной молнией мелькнувшая мимо мусорных баков.

Мусорных баков?!

Снова пульс бился в горле, мешая глотать. Давясь дыханием, я выбралась из ванной и вцепилась дрожащими пальцами в голубое полотенце, болтающееся на настенном крючке. Меня трясло, и обернуться в него получилось лишь с третьей попытки. Что же творится со мной?

Я вытерлась, прошлась по волосам щеткой и теперь должна была что-то съесть. Пыталась себя отговорить, ссылаясь на смертельную усталость, но желудок мне не верил. До кухни я доплелась почти на ощупь. Страшась новых галлюцинаций, включила свет во всей квартире, как маленькая девочка, боящаяся темноты. В кромешном мраке прятались монстры — после пережитого и не в такое поверишь. Сварив кофе, я охватила чашку обеими руками и забралась на подоконник. Дыхание постепенно выровнялось, пульс замедлился. И я смогла трезво мыслить.

Мне привиделась смерть мужчины, чье тело нашли утром? Да, похоже на правду. Но с чего бы? Какая между нами связь? Сделав большой глоток горячего, бодрящего напитка, я прикрыла веки. И ждала, что он смоет вкус чужой крови, прилипший к нёбу. Разумеется, я не имела к трупу никакого отношения, но вот его убийца…. Готова дать голову на отсечение, что дело именно в нем. Иначе как бы я ощутила то же, что и он? Запахи, вкусы, крики…. Снова отпив из чашки, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Значит, между дампиром, обратившим меня, и мной все-таки существовала связь. Это было единственное разумное объяснение. И означало оно, что наконец-то выпал шанс найти его. Разве могла я игнорировать такую возможность?!

Расследование приобрело куда больший интерес, чем днем ранее. Отлично. Осталось понять, откуда начинать.

Уснула я при включенном свете, крепко обнимая подушку. Пистолет лежал на прикроватной тумбе, как надежный талисман. Утром я вышла на пробежку. Вернувшись, приняла освежающий душ и созвонилась с Джеймсом. Обменялась с ним фразами вроде «я все, что могла — проверила, зацепок никаких». Он ответил тем же. На меня нахлынула безнадежность.

С чашкой свежего ароматного кофе я приблизилась к распахнутому окну. Небо было ярко-синее, перистые облака тянулись по нему медленно таящей сладкой ватой. Легкий ветерок нес запах сирени и сырой почвы, на детской площадке резвились детишки. Их звонкие голоса разносились по округе, и становилось как-то спокойно. Обыкновенное утро, обещающее теплый день.

У подъезда я заметила Адама. Он выгружал из багажника темно-синего «норда» какие-то коробки. Выстроив их на тротуаре, как кубики, одну на другую, захлопнул крышку багажника, но та отпружинила обратно в миллиметре от его носа. Раздраженно выругавшись, Адам повторил попытку, и багажник закрылся. Наблюдая это зрелище, я вдруг вспомнила о Тайлере. Тот самый парень, чью мастерскую разнесла. Надо бы извиниться за свое безобразное поведение и помочь хотя бы деньгами в восстановлении его сарая, носящего гордое название «автосервис».

Когда Адам поднялся на этаж, балансируя с тремя коробками в руках, я ждала его у двери.

-Ого, какие люди! — прокряхтел он откуда-то из-за ноши.

Я невольно улыбнулась и спрятала руки в карманы светло-голубых джинсов. Сверху на мне была домашняя красная футболка, на ногах — легкие белые кроссовки.

-Успел соскучиться?

-Не то слово! — он поставил коробки на пол и вставил ключ в замочную скважину.- Не поверишь, только десять минут назад подумал: давно меня соседка не эксплуатировала.

Я состроила кислую мину и придержала дверь, пока Адам заносил коробки в свою квартиру.

-Не заметно, чтобы ты стремился съехать от такой наглой соседки подальше.

-Мне жалко других ни в чем неповинных граждан, которых после моего бегства постигнет нелегкая участь.

-Просто признайся, тебе приятно мое общество!

Адам замер и изобразил на лице тяжелый умственный процесс.

-Пожалуй, ты права. Чтобы терпеть твои выходки, нужно безумно любить тебя, Кира.

Он запер дверь и прошел с коробками в комнату, я вяло плелась следом.

-Что с тобой? — спросил Адам, обернувшись через плечо.- Вид какой-то… испуганный.

Я подняла на него задумчивый взгляд.

-Ничего особенного, — и небрежно пожала плечами.

-Кому ты сказки рассказываешь, Кира? Ты не ответила выпадом на мою язвительную реплику, это не нормально для тебя. Ты не заболела?

-Нет, — возмущенным тоном я продолжила отпираться — по привычке.

Адам повернулся, пристально разглядывая мое лицо. Я, как ни в чем не бывало, смотрела на него в упор. Он нахмурился и стал стаскивать с себя кожанку. Бросив ее на спинку кресла, сложил руки на груди и упрямо уставился на меня прищуренными глазами.

-Вчера была в совете. Все еще под впечатлением, — сдалась я и прошлась по тесной комнате.

Адам торжествующе закатил глаза.

-А если чуть подробнее?

Пришлось все ему выложить.

-Каждое твое посещение склепа смахивает на борьбу за выживание, — выслушав мой рассказ, сказал Адам и покачал недовольно головой.- Влипла ты по самые уши, соседка.

-Спасибо за психологическую консультацию, доктор. Вы облегчили мне жизнь, — проворчала я.

-Обращайся, — выдал он будничным голосом и сел за компьютерный стол. Крутанулся на стуле, заложив руки за голову, и с коронной ухмылкой уставился на меня.- Но, ты же не на сеанс психотерапии зашла, Кира. Выкладывай.

Я припала плечом к стене и скрестила руки на груди. Адам терпеливо ждал, пока я заговорю. Не хотелось, но пришлось — он же мой друг. И приятель Тайлера.