Жаркая осень 1904 года - Михайловский Александр - Страница 17

Так все и вышло. Едва Борис Григорьевич вышел из зала ресторана, как к нему подошел тот же молодой человек, который встретил его на вокзале, и предложил пройти к машине. Из гостиницы Луцкого отвезли в Новую Голландию (ну не питерский он был человек, и по своей наивности даже не догадывался – куда приехал), где в одном из кабинетов особого технического бюро, работающего под крышей ГУГБ, его уже ждали заинтересованные лица. Нет, императора Михаила на этот раз не было. Все же прибыл не германский граф, а отечественный инженер. Но из-за этого состав собравшихся все же нельзя было считать менее представительным.

Там присутствовал Густав Васильевич Тринклер, в чем-то его конкурент, в чем-то соратник, который в процессе работы должен был поделиться частью своих наработок. Присутствовал и «добрый дедушка» Александр Васильевич Тамбовцев, от одного имени которого очень многих начинало трясти. Его заботой должна была стать борьба с промышленным шпионажем и саботажем. Были там и представители заказчика – генерал-майор Бережной, – в данном случае в качестве личного представителя императора, и подполковник Маниковский – от ГАУ. Это – на тот случай, если Луцкой действительно предложит проект транспорта, пригодного для перевозки артиллерии. Там же находился Александр Михайлович Романов, он же ВКАМ, он же Сандро – единственный человек среди Романовых, имеющий коммерческую жилку и беззастенчиво пользующийся своим положением. Он должен был обеспечить развертывание массового производства навороченных гражданских авто, чтобы за счет прибыли от их реализации обеспечить финансирование дальнейших научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Направление, в котором работал Тринклер, для этого не годилось. Сверхмощные судовые дизели – товар штучный и слишком завязанный на обороноспособность Российской империи, а потому секретный. Автомобили, как статусные для высших классов, так и массовые для простых обывателей, куда лучше подходили для того, чтобы совмещать процесс автомобилизации с получением сверхприбылей. И именно великий князь начал разговор, взяв сразу быка за рога.

– Рад вас видеть, господин Луцкой, – приветствовал он изобретателя, – я понял, что вы приняли наше предложение. Чтобы вам сразу было понятно – скажу, что речь пойдет о финансируемой казной организации крупной автомотостроительной компании, в которой вы будете и главным конструктором, и техническим директором, ну а я – коммерческим директором. Присутствующие здесь господа военные являются отчасти представителями заказчика, а отчасти техническими консультантами. Господин Тринклер, как ваш коллега, поделится некоторыми наработками, а господин Тамбовцев, про которого вы наверняка уже слышали, сделает так, чтобы в ваши дела в пределах Российской империи никто не посмел влезать. Если мы договоримся, то вы об этом не пожалеете, ибо за ваши идеи и ваш конструкторский талант вам будет причитаться двадцать процентов паев этого предприятия. Даже я, как коммерческий директор, буду иметь всего десять процентов паев. Еще двадцать процентов будут принадлежать эскадре адмирала Ларионова, а остальные пятьдесят процентов плюс один пай – находиться в собственности государя, финансирующего всю эту затею и имеющего в ней контрольный пакет.

– Извините, господа, – ошеломленно произнес Луцкой, – я, видимо, не совсем вас понял – о чем, собственно, идет речь? То ли о моих разработках в области строительства новых автомобилей и моторов для них, или же об организации компании по их выпуску?

– В общем-то, о том и другом, – улыбнулся Тамбовцев, – и в первую очередь о разработке нескольких типов автомобилей основных классов. Это – легковая автомашина для быстрых поездок по хорошим дорогам. Потом – такая же легковая автомашина, но способная со значительно меньшей скоростью перевозить людей по нашему российскому бездорожью и при этом не ломаться. Далее – грузовики с грузоподъемностью пятьдесят и сто пудов, способные перевозить этот груз даже во время распутицы. Грузовики и легковые автомашины для бездорожья будут производиться не только для гражданских потребителей, но и для нашей армии. Поймите – эти машины и их моторы будут нужны нам не в единственном экземпляре, и даже не десятками и сотнями. Их нужно строить десятками и сотнями тысяч штук, что подразумевает под собой мощную и разветвленную промышленную базу. Теперь вам все понятно?

– Теперь понятно, господин Тамбовцев, – Луцкой кивнул и вытер пот со лба. – Но я полагаю, что все же лучше оформить все сказанное здесь на бумаге. Как вы полагаете, будет ли к завтрашнему дню готов черновик контракта, в котором распишут права и обязанности всех участвующих в этом деле сторон?

4 сентября (22 августа) 1904 года.

Петербург. Новая Голландия.

Глава ГУГБ Тамбовцев Александр Васильевич

Сегодня мне предстоит встретиться со своим старым знакомым – бывшим главнокомандующим войсками бывшего Оранжевого Свободного государства генералом Христианом Де Ветом. Он уже посещал Северную Пальмиру несколько месяцев назад для того, чтобы прозондировать почву – не поможет ли Россия бурам, проигравшим войну с британцами, если те снова поднимутся против своих поработителей.

Тогда, после беседы, сначала с майором Османовым и полковником Антоновой, а потом и мной, Де Вету была обещана поддержка в случае вооруженного восстания буров. Правда, переговоры были неофициальные, никакие документы при этом не подписывались, и из чего будет состоять эта помощь, не конкретизировалось.

Окрыленный Де Вет уехал в Европу для того, чтобы встретиться с людьми, которые могли бы поддержать буров материально, а я через нашу агентуру в Европе постарался разузнать о результатах его вояжа. Оказалось, что, в отличие от Петербурга, Де Вета в европейских столицах ждал довольно холодный прием. Даже на своей прародине Голландии, хотя он и был там встречен бурными овациями, ничего конкретного ему обещано не было. Прижимистые голландцы даже денег в помощь бурским фермерам, разоренным войной, собрали меньше, чем собрали русские в ходе визита Де Вета в Россию.

Расстроенный бурский генерал отправился в Африку, где встретился со своими бывшими соратниками. Но и среди них он не нашел единодушия. Конечно, немало бывших «полевых командиров» бурского ополчения рвались в бой, чтобы отомстить британцам за замученных в концентрационных лагерях близких, за сожженные фермы и убитых товарищей.

Но были среди них и такие, кто готов был сотрудничать с оккупантами и участвовать в органах самоуправления, которые британцы пообещали создать на захваченных ими территориях буров в самое ближайшее время (они в нашей истории были действительно созданы в 1906–1907 годах). Кроме того, действуя методом кнута и пряника, англичане согласились выплатить три миллиона фунтов стерлингов бурам, чьи фермы пострадали в ходе боевых действий.

После долгих переговоров в Претории, Де Вет снова собрался в Европу, прихватив на этот раз с собой легендарного бурского генерала Кооса Де ла Рея. Прибыв пароходом в Одессу, Де Вет со своим спутником инкогнито (конечно, не для нашей конторы, а для досужих журналистов) поездом отправился в Петербург. И вот сейчас он просит его принять для важного разговора.

Ну, что ж, просит – примем. Только разговор у нас с ним будет, похоже, непростой. Россия, хотя и согласна оказать определенную помощь бурам, в вооруженный конфликт с Британией из-за них вступать не намерена. И все это придется довести до них именно мне.

Христиана Де Вета я уже видел. А вот с Де ла Реем, о котором в Трансваале ходили легенды, ранее я не был знаком. Это был крепкий коренастый мужчина лет пятидесяти, с длинной густой бородой с проседью. Глубоко посаженные острые глаза охотника и воина смотрели на меня неожиданно молодо. Высокий лоб говорил о его большом уме. Коос Де ла Рей с любопытством осмотрел мой кабинет и после приглашения расположился на мягком кожаном диване.

– Господин Тамбовцев, я рад снова видеть вас, – обратился ко мне по-английски Де Вет. – Я обещал, что вскоре увижусь с вами, и свое обещание сдержал. Надеюсь, что за это время позиция России в отношении нашего несчастного народа не изменилась?