Герой (СИ) - Ромова Елена Александровна - Страница 7

Я проверила почту — ответа от Мейси не было.

Схватив книгу, я читала до полуночи. А после я лежала и глядела в потолок, слушая, как тикает секундная стрелка часов.

Ночью все звуки растворяются в неясном, сумрачном гуле. Голова наполняется приятной тяжестью, мысли текут плавно. Время будто замедляется. Уверена, ночью свершаются самые великие открытия. Однако, я просто плыла по течению…

В шесть я проверила почту и, убедившись, что Мейси не написала ни строчки, пришла в настоящее отчаяние. Я написала ей очень много нехороших вещей и обвинила в равнодушии, потому что тяжесть решения висела надо мной, будто дамоклов меч.

В шесть тридцать я взяла велик и выехала к пляжу. Мой план был прост: побродить по пляжу, затем поехать в колледж, а далее — по ежедневному расписанию.

Я оттягивала момент принятия решения.

Что значило, сказать Тайлеру Шоу “да”? Это перевернуло бы мой мир с ног на голову!

Как-то Мейси спросила у меня: “Ты делала что-то настолько безумное, что запомнилось бы на всю жизнь? Что-то такое, что ты никогда бы не сделала в обычной жизни? Что-то из ряда вон?” Я сказала, что вся моя жизнь — это просто время, и иногда я даже умудряюсь проводить его с пользой.

В мои планы никогда не входило “что-то из ряда вон”.

Я не планировала замужество и рождение детей. Я, вообще, не планировала становиться взрослой.

Спустившись к морю, я села на влажный песок. Утро было пасмурным, над водой распростерлось тяжелое серое небо. Я чувствовала на губах соль и морской ветер.

Что, если я скажу Шоу “да”?

Небо рухнет на землю? Грянет гром? Начнется апокалипсис?

Достав телефон, я долго сжимала его в кулаке, затем позвонила, и едва Тайлер вымолвил скудное приветствие, сказала ему с превеликим пафосом:

— Да!

— Да? — повторил он.

— Я согласна.

— Что?

— Согласна.

— Это меня определенно радует… черт, в семь утра. Ты не могла бы перезвонить мне, когда я протрезвею.

— Тайлер, я согласна подписать контракт, — а затем меня осенило, — при одном условии: ты больше не будешь пить.

— Это с какого хрена?

— Я готова тебя вылечить.

— Что?

— Буду тебя лечить, Тайлер. Куплю книжек и запишу тебя в клуб анонимных алкоголиков… имени Кесс Белис. Ты будешь рассказывать мне о своих проблемах, и я буду тебя поддерживать, пока ты не излечишься.

— Ты хочешь послушать о моих проблемах, малышка? — устало вздохнул он.

— Определенно. Можешь излить мне душу… как священнику. Клянусь, я никому твоих секретов разбалтывать не стану.

— Ладно, милая, — усмехнулся он. — Раз уж ты собралась меня лечить, то я официально заявляю, что болен неизлечимо. У меня только два лекарства, которые могут облегчить мои страдания: выпивка и секс.

Я надолго задумалась, потому что эти виды обезболивающих мне были недоступны. И, если алкоголь мне пробовать доводилось, то о сексе я не имела ни малейшего понятия.

— Ты слышал о венерических заболеваниях, Тайлер?

— А ты слышала о презервативах, Кесс? — а затем он резко сменил тему: — Если ты станешь моделью, то придется познакомиться со взрослой жизнью, Белис. Ты знаешь, как живут модели, с которыми агентство заключает контракт?

Об этом я, вообще, никогда ничего не слышала.

— Для начала почитай что-то об этом… — сказал мужчина. — Или поговори с Кэт. Хочешь, я дам тебе номер Кэт? Она подготовит твое портфолио, сводит тебя на парочку тусовок.

— Я буду что-то должна ей за это?

— Нет… мы с ней как-нибудь договоримся. Когда будет готово твое портфолио, я постараюсь найти для тебя работу помимо “Бьюти-рейл”.

Я подтянула к груди колени, взглянула на спокойное море.

— Тайлер, ты не мог бы… ну…

— Что, Кесс?

— Ты не мог бы поговорить с моими родителями? Мне… я думаю, мне придется проводить в лодочном магазине меньше времени, и это может им не понравиться.

— Знаешь… я не из тех парней, которым отцы спокойно доверяют своих дочек. Ты уверена, что хочешь познакомить меня с родителями, Кесс? — и спокойно добавил:

— Черт, это звучит очень странно… будто мы… — и замолчал. — Ладно… когда мне приехать?

— Мы ужинаем в восемь.

— Я должен приехать на ужин? — в его голосе сквозило такое удивление, что я пояснила:

— Не волнуйся, моя мама прекрасно готовит.

— Да я не об этом. Просто… это же гребанный ужин, Кесс. К черту такую идиллию, я… я не умею вести себя прилично. Ну там, молитвы, держание за руки, приборы, пять бокалов для вина… вопросы, типа: “Вы же не обидите нашу милашку?”

— Мы не читаем молитву перед едой, — спокойно сказала я, будто бы это решило проблему Тайлера.

— Ладно, — отозвался мужчина, — но ты будешь мне должна за это. Черт, ты моя должница, Кесс Белис.

Если я скажу, что весь оставшийся день с ужасом ждала этот ужин, я не раскрою всей правды, ибо мое ожидание можно было сравнить с пыткой каленными щипцами.

Вечером, когда мама накрывала на стол, а отец усаживал Ива в детский стульчик, когда на часах замерло тревожное “Семь пятьдесят”, я сказала:

— Мам, ты не могла бы поставить еще один прибор? У нас будет гость.

Иной раз я чувствовала себя неким повелителем времени, ибо оно имело странную особенность — останавливаться из-за моих слов.

Мама замерла, ее испуганный взгляд метнулся к отцу. Лица у них обоих были очень встревоженные, будто я сообщила им, что заложила бомбу в саду за домом.

— Кто именно, Кесси? — спросила мама, и голос у нее охрип от напряжения.

— Один человек… знакомый, — отчего-то внимание родителей заставило меня понервничать. — Один мужчина.

Отец пристегнул Ива, отодвинул стул и сел за стол, не спуская с меня глаз.

— Что за мужчина, Кесс? — мама тоже села. Полотенце так и осталось висеть на ее плече. — Кто он такой?

— Мы познакомились в магазине… Ему понравилось мое лицо, и он…

— Кесс, вы познакомились недавно? — строго спросил отец. — Что вы делали? Что он сделал?

— Ничего. Он… он хочет предложить мне подработку… то есть работу. Хорошо оплачиваемую, да…

— Господи… — заговорила мама. — Я знала, что когда-нибудь это случится. Оуэн, ты по-прежнему считаешь, что Кесс сможет о себе позаботиться? Ты думаешь, нам не стоит контролировать ее окружение? Я же говорила тебе, что…

— Мы не можем ее изолировать… да, мы знали, что когда-нибудь это произойдет. Она взрослеет, Корил, и это нормально. Девочки в ее возрасте…

— Ты же знаешь, что возраст здесь ни при чем, — нервно бросила мама. — Я не хочу, чтобы какой-то… извращенец…

В этот момент раздался звонок в дверь, и я вздрогнула. Мама с отцом замолчали, а маленький Ив недовольно засопел.

Если бы я, и правда, могла замораживать мгновения, как супергерой, я бы навеки осталась за столом, ибо меня захлестнула паника.

Мама скрылась в холле, и вскоре появилась в гостиной вместе с Тайлером, который постарался выглядеть в этот день особенно небрежно, будто доказывая всем и каждому: “Я чертовски плохой парень”.

— Добрый вечер, — сказал он, видя, что произвел своим появлением эффект разорвавшейся бомбы… той самой, что я прикопала в саду: — Меня зовут Тайлер Шоу, я… модельный агент, — и протянул моему отцу руку.

— Если вы хотите разжиться здесь деньгами, господин Шоу, — холодно произнес отец, демонстративно и подчеркнуто убирая руки в карманы брюк, — вы зашли не по адресу. Мы не идиоты.

Тайлер коротко взглянул на меня, напрягся. А затем спросил:

— Не против, если я покажу твои фото?

Едва я открыла рот, мама изумленно воскликнула:

— Он тебя фотографировал, Кесс? Вы что, пришли вымогать у нас деньги?

— Послушайте, — произнес Тайлер, сдерживая негодование: — Я не пытаюсь обмануть вашу дочь. Фотографии, которые сделал профессиональный фотограф, у нас купила крупная косметическая сеть. Кесс заработала неплохие деньги.

— Вы продали фото нашей дочери? — изумленно прошептала мама.

— С ее согласия, потому что ей уже есть восемнадцать, — ответил Тайлер. — И я понятия не имею, какого хрена она спрашивает у вас разрешения на то, что может делать и без него. Мне кажется, она достаточно взрослая, чтобы сама принимать решения.