Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила - Страница 22

От чечена, ругающего меня за плохие слова, такое выражение слышалось чем-то странным. Хотя Марат мог похлеще меня выражаться, но только в гневе или ярости, если его вывести из себя. А обычно он говорил как Ксюша.

— Откуда я знаю? С жиру бесится.

Парень рассмеялся, отвернувшись в сторону, а потом мягко потрепал по голове.

— Учись смотреть между строк. Вглубь. Я тебя не про фабулу спрашивал. Фабулу каждый расскажет.

— Че расскажет? - не врубилась я.

— Пересказ, - вздохнул Марат. - Мне не нужен пересказ. Пересказать может каждый дурак. Учись видеть то, что скрыто за текстом.

— Что скрыто?

— Учись видеть, - повторил Марат и выключил торшер. - А пока спать.

Чечен учил меня не только смотреть на факты, на фабулу, как он говорил, а учил меня вглядываться внутрь, ухватывать главное и основное, чтобы потом предугадывать события, точно знать, что произойдет и быть к этому готовой. И это касалось не только книг, это касалось жизни. Марат собственным примером показывал, как важно ухватить тонкую ниточку, сердцевину, слабо пульсирующую и затерявшуюся в паутине слов. Это помогает, это облегчает, а иногда и спасает жизнь.

Я, конечно, на слово не верила. Вначале. Но Марат доказывал, и не раз, а потом я и сама убеждалась в правильности того, что он мне говорил. Легче в самом начале предотвратить чуму, чем потом сражаться с ее последствиями.

В четырнадцать-пятнадцать лет это касалось только книг. Я разбирала книги, литературу, искусство, историю с Марьей Петровной, а потом шла обсуждать новые для меня сведения с Маратом. Это стало нормальным и привычным, что каждый вечер за ужином я ему рассказываю то, что узнала, то, что мне рассказала Петровна. Чечен знал это лучше меня, но все равно внимательно слушал, задавал вопросы, которые подталкивали меня в правильном направлении.

Я и сама как-то успокоилась, перейдя границу прошлой жизни. Я не думала о побеге, вообще не думала, и напряженность, витавшая в воздухе, практически рассеялась. Я стала проще относиться к Оксане, к тому же она тогда отошла на второй план. Интересной для меня она по-прежнему не была, с Петровной и Маратом было куда как круче. Но сейчас мы хотя бы могли общаться с ней. Оксана была ко мне внимательна, слушала меня, искренне волновалась. Спрашивала, нужно ли что-нибудь мне. Ну и тоже вносила вклад в мое образование.

— Вот, я тебе книгу принесла, прочитай, - она заботливо мне вручила черный томик. Шекспир. - Ромео и Джульетта. Тебе должно понравиться.

— А про что там? - я с интересом полистала страницы.

— Здесь о трагичной любви двух молодых людей.

— А что трагичного?

— Их семьи враждовали, поэтому они не могли быть вместе, - охотно пояснила Ксюша, ловя мой заинтересованный взгляд. - Почитай. Я в свое время несколько раз ее перечитывала. Потом расскажешь. Кстати. Еще же фильм есть. Старый, черно-белый, но тоже хороший. Если хочешь, могу потом кассету принести.

— Не знаю, я пока прочту.

— Хорошо. А Марат не говорил, когда придет?

— Скоро, - я уже погрузилась в чтение. Оксана на меня с улыбкой поглядела и, чтобы не мешать, ушла в спальню к Марату.

— У вас что, еще отопление не дали?

— Нет.

Марат действительно пришел буквально через десять минут. Оксана его сразу потащила в спальню, очень целенаправленно так, явно, что что-то задумала. Но мне было как-то все равно, я старалась вникнуть в конфликт Монтекки и Капулетти. Во фамилии!

Не знаю, о чем они там перетирали, но вечером ко мне подошел Марат, забрал книгу, погасил свет и потащил на кухню. Это значит, что разговор серьезный.

— Что? - с претензией скривила губы. - Что на сей раз я сделала не так?

— Ничего. Я по другому вопросу.

— Валяй, - дала отмашку и развалилась на стуле.

Чечен на мою позу неодобрительно покосился, недовольно нахмурился, но промолчал пока.

— Нам с Оксаной нужно уехать.

Неожиданно. Хотя через неделю Новый год, так что в принципе, все правильно.

— Мне помахать вам платочком вслед?

— Не язви, - попросил парень. Марат был странно напряжен, едва ли не взвинчен. Видно было, что эта поездка ему…не то чтобы не по душе, но все-таки вызывает дискомфорт. - У Ксюши тридцатого день рождения, а потом Новый год.

— И что?

— Нас друзья пригласили к себе на дачу.

— Дальше что?

— А дальше ты, - чечен так на меня посмотрел, что я невольно поежилась и подобралась. - С тобой что делать?

— Со мной не надо ничего делать. Я не поеду.

— Тебя туда никто и не берет.

Ууу, лямур, тужур на горизонте. Я заулюлюкала и закатила глаза. Марат кисло улыбнулся.

— Потрахушки намечаются?

— Сейчас в лоб получишь, - прорычал Марат, которого замечание о потрахушках задело. - Не забывайся.

— Ладно, ладно. Не заводись. Езжайте, отдыхайте.

— Ты здесь одна останешься.

— Надолго? - безразлично поинтересовалась я и встала, чтобы налить себе воды.

— Неделя. После Рождества приедем.

— Ну и что? Не умру.

— Я в этом как раз не сомневаюсь.

Так вот оно что. Боится, что убегу?

— Не волнуйся, никуда я не денусь. Пока, во всяком случае, - добавила я, чтобы чурка не расслаблялся.

— Саша, я не шучу. Я тебя из-под земли достану, если что-то не так пойдет.

— Поняла. Расслабься. Обещаю, что не убегу. Доволен?

Доволен он был или нет, Марат не рассказывал. Ему позвонили, он сразу забегал по квартире, ища что-то, и про меня забыл. Сразу же, буквально на следующий день, они с Ксюшей забегали, суетливо собираясь, как будто не на неделю, а на месяц едут. Я им не мешала, предвкушая свой Новый Год.

Кризис в стране никак на Ксюше с Маратом не сказывался. Это заключение я сделала, посмотрев на несколько набитых продуктами сумок. Под завязку. И продуктами хорошими, стоило заметить. Одну сумку они оставили мне, плюс еще что-то наготовила Оксана, заботливо рассовав по кастрюлькам и тарелкам.

Марат еще раз сделал мне внушение, запретил сто пять вещей и отдал сто пять приказов. Но я видела, как им уже неймется уехать, они мыслями - а возможно, и не только - были там. Особенно по Ксюше это было заметно. Чечен все-таки более спокойно держался, хотя переглядывался со своей кралей уж очень многозначительно. Будь я скромнее, обязательно бы покраснела.

Это был мой первый Новый Год. В смысле, в доме. Раньше был приют, но тогда я совсем была мелкой. А сейчас что-то другое. И отсутствие кого бы то ни было меня не напрягало, скорее, наоборот. Я чувствовала себя странно-спокойной, эдакой хозяйкой, которая что хочет, то и делает.

Я попробовала то, что наготовила Оксана. Краля, отдать ей должное, готовила потрясающе вкусно, хотя я ела, в принципе, абсолютно все. Разобрала сумку, оставленную этими двумя, нарыла на верхней полке серванта бутылку вина. Шампанского не было, к тому же я его и не пила никогда. Сама себе стол сварганила, все дела, телек включила, ожидая увидеть обращение президента. Это было первое обращение президента. Почему-то я волновалась.

Я чувствовала себя впервые в жизни спокойно и умиротворенно. Мне было хорошо. Я многое могла и умела, многому научилась и не собиралась останавливаться. Возможно, у меня что-то получится в жизни.

Раньше я не думала о будущем. Да и какое будущее у таких, как я? Не было его. А теперь было. Или могло бы быть. Если уж этому Марату что-то ударило в голову и он решил обо мне позаботиться, дать мне достойную жизнь, то…почему бы и нет? Почему, наконец, не взять то, что мне предлагает случай? Хоть я не верила чечену, но я могла на него положиться, зная, что если он сказал, даст мне другую жизнь, значит, он действительно ее даст.

И если другая жизнь включает все то, что есть у меня сейчас…Я что угодно сделаю, но ее получу.

Глава 11.

Не верилось, что прошло больше года с тех пор, как я поселилась у Марата. Но после того как я начала заниматься, время летело незаметно. Я много читала, училась, иногда ходила в магазин, но только вместе с Маратом и Оксаной. Это была какая-то совершенно новая жизнь, и она мне нравилась. Я оглядывалась по сторонам и не понимала, почему на меня не смотрят люди. Мне казалось, что все происходившее со мной выбивается из нормальной жизни, а значит, должно вызывать удивление. На меня никто не смотрел, не оборачивался, и воспринимали совершенно спокойно. Но зато теперь люди стали меня замечать.