О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 27

– Не бросайте меня здесь, Аркеем прошу! – взмолился данмер.

Некоторое время паукоборцы молча рассматривали его, а он их, наконец Банри спросила:

– Ты кто?

Данмер заморгал.

– Я… А! Меня зовут Арвел. Арвел Быстрый. А вы тут…

– Где золотой коготь? – перебил его Фендал.

Глаза Арвела засверкали. Вместо того, чтобы начать отпираться, он воодушевленно затараторил, словно забыв, что висит в паутине в глубине древнего мертвого города, а рядом валяется труп гигантского паука:

– Да, коготь! Я знаю, как он действует!

– Действует?..

– Коготь, отметины, дверь в Зале легенд! Я знаю, как это все связано друг с другом! Помогите мне и я все расскажу! – Он завозился, безуспешно пытаясь вырваться из пут. – Вы не представляете, какую силу укрыли здесь норды!

Банри, совершенно сбитая с толку, пробормотала:

– Ладно, попробуем разрезать паутину.

Фендал скорчил недовольную физиономию, но, тем не менее, достал кинжал и приблизился к кокону.

– Благостное дыхание Аркея! – выдохнул Арвел. – Спасибо вам!

В четыре руки получалось быстрее, но в скором времени оба спасателя оказались облеплены паутиной с ног до головы, а конца и края не было видно. Но, тем не менее, эффект, похоже, был, потому что Арвел спустя некоторое время сообщил:

– Что-то подается. Я чувствую.

Еще немного усилий, и он со стуком повалился на пол. Полежав немного, вор резво вскочил на ноги и объявил:

– Придурки, зачем мне делиться сокровищем?

Он скрылся в освободившемся проходе так быстро, что незадачливые спасители и опомниться не успели. Некоторое время они тупо глазели ему вслед, потом Фендал с воплем «Падла!» бросился за грабителем, Банри стартовала с секундной задержкой. Бежать пришлось в полной темноте, факелы никто достать не удосужился, а Фендал еще и рычал всю дорогу:

– Дура жалостливая! Нужно было коготь отобрать, пока он в паутине болтался!

Банри помалкивала, сказать было нечего, а на бегу – еще и не очень сподручно. Миновав пару тумных комнат, они пустились было спускаться по довольно широкой лестнице, когда Фендал вдруг замер как вкопанный. Банри налетела на него и сердито спросила:

– Ты чего?! Сам же хотел, чтоб мы его нагнали!..

Фендал дернул ее за руку, призывая к тишине, и прошипел:

– Заткнись! Слушай!

Банри примолкла, теперь и она слышала панические взвизги, которые, скорее всего, издавал Арвел, перемежаемые каким-то жутким хрипом и шаркающими звуками. Ей вдруг стало очень страшно. Кто там? Если сообщники Арвела, то почему он так орет? Явно ведь от радости. Да и хрип этот…

Арвел все еще нечленораздельно голосил, потом раздался скрип, глухой удар, и все стихло.

Фендал выждал несколько мгновений в звенящей тишине и начал осторожно спускаться вниз. Банри торчала на своей ступеньке, боясь пошевелиться, но оставаться в темноте наедине с собой тоже было страшно. Она вытащила факел из тощей связки и зажгла его. Свет немного прибавил уверенности, достаточно, чтобы дышать глубже, но недостаточно, чтобы колени перестали дрожать. Банри покосилась в сторону и едва не выронила факел, углядев в вырубленной в стене нише сморщенный труп с оскаленными зубами.

В два прыжка она нагнала Фендала у подножия лестницы и первой выкатилась в зал, где эти проклятые ниши были продолблены во всех четырех стенах в два яруса. Некоторые из них пустовали, но юольшинство оказались заняты мумифицированными постояльцами, и Банри окончательно убедилась, что это склеп.

Фендал держал лук наготове, напряженно оглядываясь, хотя на первый взгляд в зале никого не было.

– Где этот Арвел-то?.. – тихонько пробормотала Банри, тоже озираясь.

Конечно, темный мог убежать дальше – вон, кажется, там проход есть, правда, еле различимый в темноте, но нечто подсказывало – вор где-то неподалеку.

Банри застыла – в дальнем углу кто-то был.

Послышался натужный хрип, будто дышащему не хватало воздуха, и во мраке вспыхнули два голубых огонька. Почти сразу же Фендал, лучше видевший в темноте, взвыл от ужаса. Банри не смогла бы сказать, что испугало ее сильнее – то, чего она пока не могла видеть, или этот вопль лучника, почти всегда сохранявшего невозмутимость. Даже в бою с гигантским пауком он был поразительно хладнокровен.

Оно выступило из темноты, замахиваясь ржавым мечом, и нечленораздельно что-то хрипя. Банри хотела заорать, но язык будто примерз к небу, а горло сковало ужасом. Она вообще была не в состоянии хотя бы пальцем пошевелить. Он… оно не могло быть живым, это было бы невероятно. Живые люди (или меры) не бывают такими тощими и сморщенными, похожими на скелет, обтянутый кожей, с запавшими глазницами и иссохшими губами, обнажающими зубы. А если и бывают, то такие несчастные уже не могут двигаться, тем более размахивать оружием, они мирно лежат в своих нишах, как тот парень наверху, или его приятели здесь, вокруг.

И, разумеется, глаза у них не полыхают синим пламенем.

Мертвец выбрал в жертвы Фендала, возможно, потому, что тот издавал звуки и двигался. Эльф уже дважды увернулся от меча – это было довольно просто. Не будь он столь испуган, то понял бы, что драугр не особенно ловок и силен, ведь его мышцы давно высохли, а сухожилия истлели на ветхих костях.

Фендал выдернул из ножен кинжал и попытался контратаковать, но без особого успеха, в основном из-за того, что не верил, будто сталь может нанести какой-либо вред ходячему покойнику. Он с воплем отчаяния пнул противника, тот попятился, и эльф всадил кинжал точно под подбородок драугра. Хрип, нарушавший тишину подземелий последние минуты, стих, и мертвец повалился навзничь. Упав на пыльный пол, он замер, и глаза его потухли.

Фендал тяжело дышал и не сводил глаз с поверженной нежити. Банри отмерла, подковыляла к нему и прошептала:

– Он теперь по-настоящему мертвый?

– Не знаю. Но очень надеюсь.

Набравшись смелости, эльф подошел к драугру и, потыкав его носком сапога, наклонился, чтобы выдернуть свой кинжал. Покойник остался недвижим.

– Вроде все, – пробормотал Фендал, с силой сжав рукоять клинка.

Банри судорожно вздохнула.

– Не надо было мне над Хадваром смеяться…

Арвел лежал у подпирающей потолок колонны в центре комнаты, изломанный как тряпичная кукла. Под ним уже успела натечь довольно большая лужа крови, в свете факела казавшаяся черной.

– Надо его обыскать, – тихо сказал Фендал.

Сам он прикасаться к мертвецу побрезговал. Банри вручила ему факел и, опустившись на колени перед погибшим, осторожно перевернула его – тело казалось невероятно тяжелым. Удар неизвестного оружия пришелся по затылку и пробил череп, не спас даже кожаный шлем с заклепками. Что за рука нанесла такое повреждение? В крипте больше никого не было, да и след от удара не был похож ни на какое-либо знакомое оружие. Приглядевшись, Бпнри увидела во мраке большую – высотой в десяток локтей и в ширину такую же – конструкцию, напоминающую решетку, ощетинившуюся с одной стороны шипами. Очевидно, еще одна смертельная ловушка.

Коготь нашелся за пазухой у вора-неудачника. Банри ожидала увидеть золотой коготок размером с палец, а наружу вытащила целую драконью лапу величиной с ее предплечье и весьма увесистую. Она молча провела пальцами по узорчатой поверхности – изделие явно было очень древним, золото – если это было золото – почти не блестело даже на свету.

– Какой же это коготь, – пробормотала Банри.

Фендал кивнул, не сводя глаз с вещицы.

– Слушай Ты говорил, что никогда его не видел…

– Ну да. Я же говорил, что первый раз о нем от тебя услышал.

– Я помню. Тогда напрашиваются определенные выводы. Как о нем узнали воры? И чем он так ценен, что украли только его?

– Воровать могут и по заказу…

– Да, я тоже сразу об этом подумала, только все равно не сходится.

У покойного данмера обнаружилось немного денег, которые Банри не решилась взять, и тетрадь в кожаном переплете, похоже дневник. Она только головой покачала – считалось, что Скайрим – край неграмотных варваров, а смотри-ка, все дневники ведут. Правда, Арвел-то не нордом был…