Таша (СИ) - Шатохина Тамара - Страница 32

— Жалеет, что не может помочь вам в походе — с ней было бы безопаснее. Да только мы уже в тягости… нельзя нам, да, Даринка?

Светился весь, молодел, хорошел своим суровым лицом от ласковой улыбки, что дарил ей. Придерживал бережно, как великую драгоценность… Я кивнула и попрощалась… ушла.

На выходе из дворца меня ждал Стас. И так же мягко, как на совете, спросил:

— Таша, мне нужно поговорить с тобой. Найди время, для меня это очень важно. Чем скорее, тем лучше. Хорошо бы — прямо сейчас, ты сможешь?

Почему нет? Я сразу и согласилась и он предложил:

— Проедем со мной. Это недалеко. Стражник последует за тобой.

Охранник остался стоять в просторной прихожей, на первый взгляд похожей на ту, что была и в нашем с Мастером доме. Тот же светлый камень на полу, двери из дорогого дерева, только это жилище было больше — прямо перед входом поднималась ввысь неширокая лестница с каменными ступенями и такими же резными перилами. В доме был второй уровень. Но меня пригласили пройти в комнату возле лестницы. Стас проводил меня в нее, усадил, но сам остался стоять. Прямо взглянул мне в глаза.

— Я узнал, что тебе вернули твой обет верности. Ты свободна. Это правда, это на самом деле так?

— Так, — недовольно ответила я, передернув плечами. Надо же… кинулся рассказывать всем подряд?

— Какое вам дело до этого?

— Я хочу просить тебя дать мне возможность показать себя и узнать тебя ближе. Я хочу ухаживать за тобой, просить на это разрешения у Мастера, — немного скованно ответил он, сжимая пальцы одной руки другою своей рукой.

А я потерянно уставилась на него, наверное, не совсем красиво открыв рот. Опомнилась… захлопнула его и, прокашлявшись, спросила:

— А что это так вдруг? То есть — зачем это вам?

— Ты нравишься мне. Не с первого взгляда, нет… Тогда ты была обычной — такой, как многие. Да… хорошенькой, милой, доброй… Наверное, о такой жене — послушной, тихой, покорной, мечтают многие, но только не я.

Он шагнул ко мне, потянулся весь — рукой, глазами.

— Такая как сейчас… ты нравишься мне такая — сильная, отчаянная. В тебе появился внутренний стержень — крепкий, надежный. Что сделало тебя такой? Я хочу узнать тебя лучше, разобраться. Хочу, чтобы ты хотя бы бросила на меня взгляд, присмотрелась… Безо всяких обещаний с твоей стороны. Давай просто станем видеться, когда вы вернетесь. Ты ничего не будешь должна мне… пока не решишь для себя. Я, может, и не так молод уже, но только сейчас всерьез подумал о том, что хочу семью. Может, и…

Он волновался, я впервые видела его таким и потому поверила. Вспомнила отчаянную решимость, что переполняла меня у походного костра — жить в полную силу, так почему хотя бы не попробовать? Его слова сейчас — как ответ на то мое решение. Не хотелось больше тоски и слез, обид… ничего темного в себе не хотелось. А хотелось — как у тех двоих, что обнимались в дворце… Опустила взгляд на его руки… может это они? Те, что обнимали меня в том видении?

— Давайте, — согласилась отчаянно, — давайте попробуем узнать друг друга. Но я ничего не обещаю, не придумывайте себе заранее, может, ничего у нас и не получится.

Он выдохнул с облегчением и улыбнулся.

— Я провожу тебя, попрошу Мастера за себя. Все, как положено, Таша. Или пойдем сейчас, я покажу тебе свой дом, хочешь?

— Не рано ли? — рассмеялась я, — и не нужно меня провожать. Приходите к нам завтра к обеду, я сготовлю что-нибудь особое. Тогда и поговорите с Мастером. Я подготовлю его сегодня.

Усмехнулась… правда ведь, не знала — что скажет на это дед? У него на все был свой, особый и зачастую неожиданный взгляд. Может и разрешить, а может и наорать, чего доброго.

Ехала домой в крытой повозке, в сопровождении конного стражника, вспоминала, как забоялась я вначале Стаса. Решила, что он самый опасный из всех приехавших тогда с Мастером в лесной дом. Меня насторожил его слишком острый и внимательный взгляд, его всегдашняя собранность и молчаливая сдержанность. По его лицу никогда нельзя было прочитать — что он думает, как относится к тому, что видит или слышит. Начальник тайной службы государства, отвечающий за внутреннюю безопасность — это большая ответственность, которая и должна была вылепить со временем и его нрав, и привычки.

— С чего ты вдруг согласилась, вот так вот — с ходу? Ты же совершенно спокойна сейчас, даже не волнуешься. Он не трогает твое сердце, ты решаешь сейчас только разумом, — сердился Мастер.

Я тихо хмыкнула. Как все-таки хорошо я успела узнать его…

— А это разве плохо? И он не на обряд меня зовет, а просто просит присмотреться к нему. Я только недавно всерьез решила отпустить прошлое и попробовать… так почему бы не с ним? На него приятно смотреть, я не слышала о нем ничего дурного, а главное — я нравлюсь ему. Разве этого мало?

Теперь хмыкнул Мастер. Удобнее уселся в своем кресле, глядя на меня с участием, как на непонятливого ребенка.

— У него очень цепкие лапы, Таша. Что однажды попадет в них — так там и останется. Он очень сильный, зрелый, умный…

— Да не хвалите вы его так! — засмеялась я, — я и так согласна.

— … хитрый, предусмотрительный и расчетливый. Он хищник, а ты можешь стать его добычей.

— А может, я и хочу стать его добычей? Он разглядел во мне то, что ему понравилось. Может, и он придется мне по нраву, а может, и нет. Заставить, принудить меня он не сможет, так почему вы против?

— Я не то, что бы против, дочка, но у твоего сына есть отец, а ты даже не дала ему возможности…

Я пораженно уставилась на него.

— Да она ему не нужна — эта возможность, о чем вы? Он же любит Дарину. Только не говорите, что это в прошлом, я видела, как он смотрел на нее. Ему даже сын нужен был только как причина быть рядом с ней, как прикрытие своего…

— Что за глупость несусветную ты несешь?! — подскочил старик, — ты двух слов с ним не сказала! Нормально, по-человечески! Ни разу не выслушала, только кидалась и гнала. Любил… да. Так и ты тогда любила, а может и сейчас еще любишь… Но ты же решилась сейчас менять свою жизнь, так почему не веришь, что он тоже хочет этого? Вас связывает сын, подумай про него.

— Он все время тянется к ней… — встала я тоже и отошла к ночному окну. Мне было совсем не весело от своей правоты.

— И я понимаю его — будь у меня перед глазами живой Микей, я тоже не видела бы никого другого рядом. Вот и он меня не видит. Может, когда плат приносил, и хотел чего-то такого но, видать, не смог — он опять возле нее. А я ей не соперница, вы же понимаете. Нас просто не сравнить и я всегда буду помнить об этом.

— Дурища ты. Ты лучше ее во сто крат! По той причине, что ты мать его сына. У тебя поступь, как у королевы! Косы, как червонное золото! Да от лица твоего взгляда не оторвать, ты оглянись, посмотри, какими глазами провожают тебя мужики. Тот же Стас! Какое еще подтверждение тебе надобно?

— Мне нужно, чтобы меня любили… ничего больше. И я ваша — потому так и нравлюсь вам, спасибо за это. Для меня Зорян тоже красивее всех… Завтра Стас подойдет к обеду, вы уж не обижайте его… и меня заодно. Я все же хочу попробовать.

Я подошла к старику и обняла его, поцеловала в щеку и ушла по делам — нужно было вымыть сыну ручки и личико, пора было его кормить. Пока делала это, посмеивалась — ведь не согласен дед со мной, придумает что-нибудь эдакое завтра. Я хорошо знаю его. В душе опять разливалось ласковое тепло — как же мне повезло встретить его… отцом бы назвать, да больно непривычно это слово для меня.

Сердитый, ругачий, мудрый… дорогой мне человек. Родной.

Глава 20

Вот не было на него зла — хоть убей! Проводив Стаса, не удержалась — расхохоталась. Не могла остановиться. Вместе со мной радостно смеялся Зорян, а потом и сам ведун хмыкнул, неловко отворачиваясь. Вот же старый жук!

Не дал своего благословения, но и прямого запрета не наложил. Да так все повернул, что даже хитроумный Стас не смог оспорить его решение. Все разрешает… все, но только после похода, в который я ухожу уже завтра. Мне было, и правда — смешно, а еще непонятно — ну что изменится от этого? Что такого успели бы мы со Стасом за один день? Просто давал мне время еще подумать?