Ева (СИ) - Фрес Константин - Страница 28

— Достаточно! — Ева, пылая всем своим лицом, подскочила из-за стола. — Не нужно! Это… ужасно! Простите меня!

Она почти в истерике выбралась из-за стола и поспешно, почти бегом, покинула зал.

Орландо проводил ее горящим взглядом, и на губах его играла странная гадкая ухмылка.

Ну что, сможешь ты теперь смотреть на ситха с прежним обожанием, после того, как тебя ткнули носом в его прошлое?

В то, каков он на самом деле?

Ева, ты все равно будешь моей…

— Благодарю вас за прием, — произнес Вейдер, утирая губы салфеткой и поднимаясь из-за стола. Его ближайшие соседи невольно шарахнулись, по блестящему полу заскрипели ножки двинувшихся стульев. — Не стану больше принуждать вас находиться в моем обществе.

И Вейдер вышел вслед за Евой.

***********************

11. Покой — ложь, есть только страсть (5) +18

Чертов Вайенс, а ведь он провоцировал Вейдера!

Когда клокочущая ярость немного утихла, Вейдер, шагающий по коридору, сообразил, что все могло кончиться очень, очень нехорошо, не убеги Ева из зала.

Акбар, разумеется, никуда еще не уехал. Отель напичкан солдатами охраны и офицерами-надзирателями, которые все, разумеется, вооружены.

Если б Вейдер сделал то, о чем думал, когда это грязный интриган упоминал Падме, на него навалились бы как минимум две сотни солдат, и, вероятно, обрушился бы весь этаж отеля, если б Вейдер рассвирепел.

Сам Вайенс, этот скользкий угорь, наверное бы ускользнул. И представил бы все таким образом, будто Вейдер захотел пощупать, а каково горло у Акбара. Не думаю, что после разгоревшейся драки осталось бы много свидетелей, так что Вайенсу все сошло бы с рук… может быть.

А Ева…

Она, вероятно, тоже погибла бы.

Откровенно говоря, Вайенс не испытал бы по этому поводу особой горечи.

То, что Ева была с ним скована, выводило его из себя, и ревность черным покрывалом застилала его глаза. Наверное, он испытал бы даже мрачное удовлетворение, если б Ева погибла от руки Вейдера.

Вейдер ухмыльнулся, злорадствуя.

Нет уж, мы не доставим ему такого удовольствия!

А вот кое-какое удовольствие себе мы доставить вполне можем.

Мысль о том, что Вайенса до такой степени доводит ревность, в душе Вейдера вызывала лишь злорадный хохот. Он ревновал к тому, что ситх стоит рядом с облюбованной им Евой.

Как же он взбесился бы, узнав, что они спали?

Еще как спали!

Вейдер снова припомнил, и ощутил желание. Не просто желание женщины, а желание именно этой женщины.

И не просто потому, что это довело бы до безумия Вайенса. Вейдер с изумлением понял, что он по-другому начал смотреть на Еву. Наверное, в том повинны взгляды на нее других людей, у которых в мыслях Вейдер бесцеремонно рылся. Ева очень привлекательна. И страстна. От мысли о том, что за этой холодной, сдержанной оболочкой прячется горячая, страстная женщина, Вейдер начинал заводиться.

Где же она?

Нет, невозможно дать ей уйти…

— Ева!

Он догнал ее у самого лифта. Женщина готова была удрать свою комнату, спрятаться там…

— Вы расстроились, Ева? — Вейдер подхватил ее под локоть и вместе с ней вошел в лифт. Он не хотел разбираться, на каком этаже живет она. Он нажал на двадцать пятый, и двери за ними закрылись.

— В чем дело, Ева? Вы же все это знали.

— Я не думала, что это так… так страшно! — произнесла она, пряча лицо в ладонях.

— Да, ваш Вайенс умеет поразить воображение!

Лифт прибыл на двадцать пятый этаж, и Вейдер вывел почти не сопротивляющуюся женщину.

— Куда вы меня ведете?

— Нам нужно поговорить в более спокойной обстановке, — произнес Вейдер, увлекая Еву за собой. — Идемте.

Он втолкнул ее в свою комнату, и закрыл двери.

— Ну, — он обернулся к ней, — что все это означает?

Ева, сжавшись в комок, обхватив плечи руками, стояла у огромного окна, и, так же как Вейдер вечером, смотрела на снег.

— Вы и в самом деле решили быть с ним?

Ева не ответила. Она склонила голову, упрямо молча, и ее прекрасные серебряные нити в волосах как будто поблекли и потускнели.

— Это очень странно, — продолжил Вейдер. — Безупречная женщина-офицер, такая недоступная, — его желтые глаза вспыхнули над ее склоненной головой, — такая холодная и расчетливая, — он нагнулся к ее уху, и последние слова выдохнул ей так тихо, что она едва их расслышала. — И вдруг решает связать свою судьбу с первым, кто предложил ей это. Очень странно.

Еву била крупная дрожь, и она не могла понять, почему. Кажется, она безотчетно боялась Вейдера. Его присутствие гипнотизировало ее, как удав гипнотизировал бы кролика.

— То, что предложил мне Вайенс, не лишено здравого смысла, — ответила она, и ее зубы выбивали звонкую дробь. — Он предложил мне все то, чего не можете предложить вы: уважение, стабильность, и Риггель.

— Солидное предложение! — Вейдер усмехнулся, вспоминая гадкие, как клубки змей, сплетения мыслей в голове Вайенса. — Вы всегда поступаете так, как должно, и так, как разумно?

— Ну, вы же знаете, что нет! — с мукой в голосе вскричала Ева, в отчаянии стискивая руки. — Что вы мучаете меня, чего вы хотите добиться?! Я просто стараюсь сделать все правильно, чтобы все было так, как должно! Чтобы все были на своих местах, и чтобы, наконец, настал покой!

Глаза Вейдера ярко вспыхнули, и он сделал шаг вперед, к женщине.

— Покой — это ложь, — с силой сказал он, и его рука коснулась щеки женщины. — Есть только страсть.

— Что? Что?! Что вы хотите?!

— Ты будишь во мне страсть, — ответил Вейдер вместо ответа, и эта самая страсть прорвалась в его голосе. — Твоя холодность и безупречность заставляет меня желать разбить твою маску, и видеть тебя настоящую, и это наполняет меня жизнью.

— Что вы знаете обо мне, настоящей? — рявкнула Ева, отстраняя руку Вейдера. — Достаточно, достаточно этих игр, говорю вам! Мне надоело, что вы с Вайенсом тянете меня каждый на себя, и готовы разорвать! Вы думаете, я ничего не понимаю? Вы думаете, я ничего не вижу? Я понимаю все! Но я ничего не могу изменить. Вот поэтому я ответила Вайенсу — «да»! Чтобы между нами, лорд Вейдер, больше ничего не могло быть!

— Разве Вайенс может мне в чем-то помешать? — насмешливо произнес Вейдер, снова протягивая руку к женщине и прикасаясь к ее щеке, проводя тыльной стороной ладони по шее, на которой пульсировала тонкая жилка. — Мне даже ты не смогла помешать. Вайенсу это тем более не удастся.

— Что…

Руки Вейдера сомкнулись на талии женщины, и страшное лицо ситха наклонилось над ее лицом.

— Снова «нет»? — произнес он, и его губы накрыли губы протестующей Евы.

До этого он не целовал ее, если не считать поцелуев, которыми он покрывал ее волосы, находясь в дурмане, под действием аромата ее духов.

Теперь было по-другому. Он целовал ее, целовал жадно, притягивая к себе, справляясь с ее сопротивлением. Он хотел не просто ласки; он хотел разбудить в ней такую же страсть, какая теперь бушевала в нем. Теперь он не хотел держать ее Силой, чтобы получить то, что ему хотелось.

Теперь он хотел, чтобы она, сгорая от страсти, сама прижалась к нему, сама целовала и ласкала его.

Девочка Вейдера, хм…

Девочка Вейдера принадлежит только Вейдеру.

Спустив платье с ее плеч, Вейдер обнажил грудь женщины, и жадными губами припал к остреньким соскам, о которых весь вечер грезил Вайенс, и Ева выгнулась, упираясь руками в его плечи, откинув голову. Страсть передалась и ей, и она перестала отталкивать его, а наоборот, притянула его к себе. Ее прерывистое дыхание с шумом вырывалось сквозь сжатые зубы.

— Скажи «нет» снова, — произнес он и прихватил тонкую кожу зубами. — Скажи, что не хочешь. Если не можешь сказать «нет», не говори ничего.

Он прижался лицом к ее животу, удерживая женщину ладонями, и вдохнул ее аромат.

Жемчужное платье, словно змеиная кожа, сползло вниз и осталось лежать блестящим ворохом на полу. Вейдер подхватил Еву на руки и уложил ее на постель, застеленную атласным алым покрывалом. До сих пор он не пользовался ею, предпочитая спать в кресле.