Казанскй треугольник (СИ) - Аввакумов Александр - Страница 93

Написав, она передала бумагу Светлане.

— Фая! Я завтра лечу в Воркуту и встречусь с Шамилем. Будьте дома, чтобы он мог убедиться, что я сдержала свое слово. Я позвоню. Было бы хорошо, чтобы с ним поговорила бабушка. Пусть услышит ее голос! — попросила Светлана.

Девушка в ответ кивнула, и они разошлись, чтобы больше никогда не встретиться.

Светлана собрала все свои личные вещи, их оказалось не много, все уместилось в двух кожаных чемоданах. В большой спортивной сумке лежали вещи Максима, его паспорт, пистолет, патроны и ценности. Это были те времена, когда в аэропортах не стояли металлодетекторы, и сотрудники не проверяли багаж пассажиров.

В Воркуте Света остановилась в той самой гостинице. В этот раз она оделась по сезону — в норковой шубе ей уже были не страшны холода Заполярного круга.

Немного передохнув, она направилась в администрацию колонии, где встретилась с заместителем начальника по режиму.

Тот сделал вид, что не сразу узнал ее:

— Вам кого, по какому вопросу?

— Константин Петрович, вы что, меня не узнали? — спросила Светлана.

— Ба, да это ты, Светочка! Богатой будешь, не узнал! — он встал и двинулся в ее сторону.

«Старый козел! — мысленно воскликнула Света. — Пользуется своим положением и, наверное, каждый вечер трахает жен осужденных! Привык уже! У него все женщины на одно лицо. Хорошо хоть вспомнил!»

Светлана присела на предложенный Усовым стул. Он как всегда стал разглядывать ее:

— Что вас вновь привело в наш забытый Богом город? Не ужели все тот же арестант Марков? Вы знаете, я начинаю ему завидовать! Такая женщина, как вы, бросив все дела, мчится за тысячи километров, чтобы повидаться с ним! Интересно, чем он заслужил благосклонность такой красавицы?

— Да будет вам! Неужели не видите, вы ввели меня в краску? — ответила Светлана и опустила красивые глаза. — Я к вам, Константин Петрович, опять все с той же просьбой. Помогите встретиться с Марковым? Я, понимаю, что нельзя, я все понимаю, но прошу вас, помогите! Я согласна на все, только помогите!

Однако разговора не получилось. Константина Петровича вызвали на совещание в Управление исправительно-трудовых учреждений — УИТУ — и он, извинившись, направился туда.

Однако Светлана не привыкла отступать и уже на ходу сумела договориться об обеде в ресторане.

Она вышла из администрации и направилась к воинской части, охраняющей колонию. На КПП дорогу ей преградил молоденький солдатик. У него было детское лицо, покрытое веснушками, и, если бы не пробивающиеся над верхней губой светлые усики, можно было подумать, что перед ней школьник выпускного класса.

— Извините, но в часть без пропуска нельзя, — строго сказал солдатик и для солидности поправил висевший у него на ремне штык-нож.

— А вы можете пригласить сюда Шамиля Мустафина? Он служит здесь!

Но солдатик отказался приглашать Шамиля, а вместо этого снял трубку и пригласил дежурного по части офицера.

Офицер пришел быстро и, пригласив Светлану в служебную комнату, стал ее спрашивать о причине вызова рядового Мустафина.

Выслушав ее, он поднял трубку и попросил дневального срочно найти Мустафина и направить на КПП.

Светлана ждала долго. Прошло более часа, прежде чем в дверях КПП появился Шамиль. Они поздоровались, и Светлана передала ему записку от Фаи. Он прочитал ее и тут же разорвал на кусочки. Светлане показалось, что он не ожидал этой весточки, и даже забыл о договоре.

— Шамиль, когда ты будешь в увольнении? Нам с тобой надо встретиться и окончательно все обговорить.

— У меня в воскресенье увольнительная, я могу встретиться с вами около той гостиницы, где вы в прошлый раз останавливались.

— Значит, договорились, в полдень у входа в гостиницу, — заключила Светлана.

Шамиль развернулся и направился в казарму. Он был подавлен. Светлана достала из сумки бутылку пятизвездочного армянского коньяка и передала ее дежурному офицеру:

— Спасибо вам!

Лицо офицера расплылось в улыбке — впервые ему вручали такой дорогой коньяк, да еще за такую мелочь.

Светлана пошла к автобусу. Такси в этом конце города были столь редки, что всем без исключения приходилось пользоваться только автобусом. Расстояние до остановки было большим, по укатанной машинами дороге идти приходилось медленно, а ее сапоги назывались зимними только по европейским меркам. И когда ее догнала машина и веселый голос предложил подбросить до остановки, ноги Светланы уже окоченели.

Молоденький солдат сидел за рулем большой военной машины и широко улыбался, глядя на нее. Светлана забралась в кабину, и водитель уверенно повел машину по наезженной дороге.

Они быстро добрались до остановки, автобус тоже подъехал сравнительно скоро, и Светлана уже через сорок минут грелась в гостинице.

Быстро приведя себя в порядок, она спустилась в ресторан и села за свободный столик. Заместитель начальника колонии Константин Петрович Усов с опозданием в пять минут появился в дверях ресторана. Он извинился и присел к ней.

— Ну, что будем пить и есть? — спросила его Светлана и протянула ему меню.

Взяв его, Усов принялся его изучать. Как только он положил меню, перед ними появился официант.

Усов стал заказывать закуски и салаты.

— Прошу тебя, все должно быть быстро приготовлено! У меня нет времени ждать, когда вы там все проснетесь, — сказал он официанту.

Тот быстро принес заказ, и они, разлив спиртное, выпили.

Светлана вновь обратилась к Усову со своей просьбой.

Константин Петрович по привычке завел старую песню:

— Света, я всей душой хочу помочь вам, но ваша просьба очень сложна. Марков не хочет вставать на путь исправления и постоянно нарушает режим содержания. Понимаете, своими действиями он дискредитирует проводимую администрацией политику перевоспитания осужденных и тем самым лишает себя, и такую красивую женщину, свиданий.

Светлана слушала, стараясь угадать, чего затребует он на этот раз. Ложится с ним в постель ужасно не хотелось. Она еще помнила эти грубые влажные руки и несвежее дыхание, и поэтому решила в этот раз попробовать обойтись деньгами.

Выпив больше половины бутылки, Усов заметно захмелел. Его правая рука под столом нашла колено Светланы, а его маленькие карие глаза загорелись неприятным огоньком вожделения.

Этот огонь то затухал, то загорался вновь, и от этого Светлане становилось не по себе.

— Пойдем, Света, в номер, — предложил он. — Продолжим наш разговор.

— Константин! Ты извини меня, пожалуйста, но я не готова сейчас. Ну, по женской причине.

Это признание в какой-то мере охладило пыл Константина Петровича, и он, налив еще рюмку, залпом выпил без закуски.

— Константин Петрович, — обратилась к нему Светлана, мы уже как бы давно знаем друг друга, и я надеюсь на ваше понимание. Скажите, сколько стоит организация свидания? В рублях или в долларах.

Усов посмотрел на нее помутневшим взглядом:

— Для тебя это будет в полторы тысячи рублей. Я обычно деньгами не беру. Это не Москва, и здесь многие с деньгами. Только что толку здесь от денег, если кругом на тысячи километров тундра и, кроме медведей, никого нет! Вот так и живут здесь советские миллионеры. Если ты готова к затратам, я готов предоставить тебе свидание хоть завтра утром! Но хочу предупредить, что это свидание будет не более часа, я тоже не хочу подставляться, мне с полгода служить осталось.

Светлана улыбнулась:

— Петрович, я всегда думала, что с тобой можно договориться. Ты — деловой мужик, и мне приятно с тобой общаться. Я готова хоть сейчас с тобой рассчитаться! Давай договоримся так, пятьдесят процентов сейчас, остальные — после свидания. Договорились?

Усов усмехнулся и, налив себе очередную рюмку, опрокинул ее в рот.

— Света, мы, кажется, с тобой понимаем, что говорим и что делаем? Эх, Света! Ты бы знала, как мне надоела эта чертова тундра, эти ночи по полгода! Я люблю солнце, моя родина — Краснодарский край! Там много солнца, черешни, персиков и абрикосов. Но всю свою сознательную жизнь пришлось служить на Крайнем Севере. Почему такая несправедливость? Почему одни в Москве и Ленинграде, а я всю жизнь на Севере?