Архимаг - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 53

– Только одну бригаду. Мы не можем распылять силы, когда внизу у нас целое гнездо дроу.

А гнездо кобольдов совсем недалеко, напомнил ему Бренор, и двое других кивнули.

Собираешься устроить им вечеринку? – спросил Коннерад.

– Ага, и она будет веселая, уж поверь мне.

– Надеюсь, ты и меня пригласишь, – ухмыльнулся бывший король Мифрил Халла.

– Пойдешь в бой рядом со мной, – пообещал Бренор и хлопнул Коннерада но плечу. – На другое я не согласен!

Бренор обернулся и окинул взглядом просторную пещеру. Достижения воинов и строителей произвели на него немалое впечатление. Мост был почти закончен: дворфы установили прочные опоры и как раз сейчас опускали на них центральный пролет.

– Есть еще одна вещь, которую нужно сделать, прежде чем война разгорится вовсю, – добавил Коннерад.

Два дворфа вопросительно взглянули на него.

– Значит, Клангеддин вам не сказал, – удивился молодой король, – когда вы сидели на троне?

– Давай уже говори, в чем дело, парень, – велел Бренор.

– Деас-гнайт иннтригидх, – произнес Коннерад.

Бренор и Эмерус в очередной раз обменялись изумленными взглядами. Ни тот, ни другой прежде не слышали этих слов, и все же, когда они смотрели друг другу в глаза, их озарило. Ощущение было такое, будто они снимали обертку с подарка. И дело было не только в словах: один лишь факт того, что Коннерад произнес фразу на древнем языке королевства Делзун, открыл перед ними картины того, что может произойти, что должно произойти и чему наверняка суждено произойти.

– Значит, и все остальные тоже должны побывать на троне, – прошептал Бренор, и Эмерус кивнул в знак согласия.

– Тарисеахд, ритуал клятвы в верности, присяги клану и народу, – сказал Коннерад. – Наши королевства объединились.

– Ага, – одновременно отозвались два короля.

Громкий звук заставил Бренора резко обернуться, и он заметил, что дворфы трудятся на стене пещеры. Коннерад приказал соорудить «гнезда» для лучников прямо в стене, и в эти ниши подняли даже несколько боевых машин.

Бренор вспомнил неприятный разговор с лордом Неверембером и невольно усмехнулся. «Отправь сюда, вниз, хоть все армии Глубоководья, – подумал он, – и увидишь, что твои воины убегут прочь, хромые и израненные, еще прежде, чем доберутся до главного входа в Гаунтлгрим».

Благодаря королю Коннераду пещера перед тронным залом Гаунтлгрима была готова к комрагх!

– Это всего-навсего кобольды, – проворчал Тиаго, выдергивая руку у Дум’вилль, которая в тревоге вцепилась в его плечо.

– Здесь их логово, и их очень много, – предупредила его полуэльфийка.

Но Тиаго не слушал. «Кобольды», – подумал он с отвращением, которое испытывал и к этим тварям, и к Дум’вилль из-за того, что она посмела подумать, будто двуногие крысы представляют для него, Тиаго, хоть малейшую угрозу. В Мензоберранзане кобольды-рабы попадались на каждом шагу – почти все семьи использовали их в качестве домашних слуг. В Домс Бэнр их были сотни, даже тысячи; кобольды ухаживали за садами, убирали дворец и территорию, отправлялись в Подземье собирать гигантские грибы с красными шляпками, когда какой-нибудь из жриц хотелось отведать этого деликатеса.

Тиаго очень удивился, увидев целую колонию кобольдов здесь, в дальних помещениях верхнего уровня Гаунтлгрима. Почему Верховная Мать Зирит до сих пор не обратила этих тварей в рабство или не перебила их?

«А может, она уже превратила их в рабов», – вдруг пришло ему в голову. Тиаго замедлил шаг. Эльфы двигались по извилистому туннелю с неровным, растрескавшимся каменным полом. Он даже представить себе не мог, что за стихия обрушилась на этот участок Подземья – как будто вся гора была перекручена, и коридор изогнулся, словно тряпка для мытья полов, из которой раб выжимает грязную воду. В некоторых местах вдоль широких трещин в стенах и полу Тиаго заметил застывшие ручейки лавы. На ощупь лава была еще теплой, и вот это открытие его действительно встревожило.

Неужели Предвечный снова вырвался на свободу? Неужели, пока он, Тиаго, торчал на краю света, на Серебристых Болотах, воевал с дворфами, семья Рейвела была уничтожена новым извержением вулкана, вызванным Предвечным? Ведь последнее извержение, о котором он слышал, произошло несколько десятков лет назад. Лава не может хранить тепло столько времени.

Заметив какое-то движение в пещере впереди, дроу отбросил эти мысли, ускорил шаг и в конце концов побежал.

Он поднял руку, развернув при этом щит, чтобы Дум’вилль видела его ладонь. Тиаго сделал ей знак догнать его, затем, пошевелив пальцами, на тайном безмолвном языке дроу приказал идти рядом с ним.

Дум’вилль поспешила следом за воином. Они оказались на пороге овальной в плане пещеры; вход находился в широкой части этого «овала», слева и справа тянулось открытое пространство. Там было светлее, чем в коридоре, и внезапно свет стал ярче, как будто кобольды, обитавшие внутри, пошевелили ветки в костре. Какая-то призрачная фигура проплыла вдоль противоположной стены пещеры. Тиаго и девушка на мгновение испугались и даже отступили на несколько шагов, и только потом сообразили, что это всего лишь клубы пара.

– Не отходи от меня далеко, – прошептал Тиаго. – Мы прикажем им сдаться, а если откажутся, перебьем всех.

Глаза дроу сверкнули, и он не смог скрыть хищной ухмылки. Слишком давно он не испытывал лихорадочного возбуждения битвы – с того дня, когда на них напали оборотни, населявшие леса вокруг Широкой Скамьи. Они заметили логово кобольдов почти сразу, как только вступили на территорию комплекса, но Тиаго не трогал их, думая, что это рабы жителей К’Ксорларрина. Он не хотел, чтобы о его появлении узнали Верховная Мать Зирит и остальные члены ее Дома.

Он намеревался появиться перед ними только с головой Дзирта в мешке.

Когда до порога пещеры осталось три шага, Тиаго издал боевой клич и бросился бежать.

Но именно в этот момент с двух сторон появились кобольды, видимо прятавшиеся рядом с входом; у каждого из них в руках было большое ведро. Они швырнули эти ведра к противоположной стене пещеры, и на лету из ведер вылилась какая-то жидкость.

Тиаго резко остановился на пороге и взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но он разогнался слишком сильно, к тому же на него налетела Дум’вилль, бежавшая сразу за ним. Он снова вскрикнул, на сей раз в тревоге и раздражении, лихорадочно соображая, что же такое могло быть в ведрах у этих мерзких крыс.

Может быть, горючее масло, которое взорвется при соприкосновении с его телом? Кислота, которая обожжет его?

Он еще не успел сообразить, в чем дело, а таинственная жидкость уже коснулась каменной стены; раздалось сердитое шипение, и пещеру заполнили клубы пара, подсвеченные алым светом.

Выставив перед собой щит, Тиаго прыгнул в стену из пара. Он приземлился, прижав к телу щит и тыча во все стороны мечом, чтобы отразить возможную атаку врагов, прячущихся в белесой мгле. Затем он перекатился по камням и вскочил на ноги.

Дум’вилль, хотя и не так грациозно, последовала его примеру, но у нее не получилось повторить маневр дроу. Она зацепилась носком сапога о порог пещеры, едва не упала, но все же удержалась на ногах и прыгнула следом за Тиаго.

Испугавшись, что девушка пошатнется и рухнет куда-то вперед, в туман, Тиаго развернулся и, вытянув руку со щитом, помог ей сохранять равновесие.

– Что?.. – начала она, но воин приказал ей замолчать – у него не было времени возиться с этой идиоткой.

Тиаго показалось, что пот выступил из всех пор на его теле. В пещере было очень жарко, и не только от окутывавшего их пара. Он заметил какие-то светящиеся алые линии, и ему пришло в голову, что это лава.

Под ногами у них из щелей в полу сочилась жидкая раскаленная лава, а они практически ничего не видели из-за тумана.

Он хотел было беззвучно предупредить девушку об опасности, но в следующий миг сообразил, что Дум’вилль во мгле не сможет разобрать ни одного знака из сложного языка жестов, и произнес предупреждение вслух.