Архимаг - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 46

Он смолк, заметив насмешливую улыбку жены.

– В чем дело?

– Ничего, – беззаботно ответила Кэтти-бри. – Ничего особенно важного. Просто я нахожу это забавным. И подумать только, Вульфгар еще называет меня любительницей читать нравоучения!

Ошарашенный Дзирт хотел ответить что-то, но лишь пошевелил губами и не издал ни звука.

– О, поцелуй меня! – воскликнула Кэтти-бри, шагнула ближе, легко прикоснулась губами к губам Дзирта, затем отступила и рассмеялась. – Разве ты не знаешь, что я тебя люблю? Неужели ты считаешь, что я соглашусь сейчас оказаться где-нибудь далеко отсюда, покинуть тебя в этом мрачном месте, среди опасностей, когда нас ждет великая битва? Мне не нужен даже самый живописный сад, куда Миликки могла бы меня перенести, не нужны ни прекрасные цветы, ни безоблачное небо. – Она остановилась перед Дзиртом и пристально взглянула в его лиловые глаза. – Ты ведь знаешь это?

Дзирт кивнул и снова поцеловал ее.

– Мы останемся в живых, – пообещала ему Кэтти-бри. – Наш путь не закончится здесь, в Гаунтлгриме. Мы этого не допустим!

– А куда же мы отправимся потом?

Вопрос прозвучал более мрачно, чем хотелось Дзирту. Эти несколько слов заставили его прикусить язык и ошеломили его жену. Потому что уже много лет, как в нынешней жизни Кэтти-бри, так и в прошлой, они с Дзиртом избегали прямо обсуждать этот вопрос. Они были искателями приключений, они всегда выбирали неизведанные дороги, шли навстречу вольному ветру.

Но ждут ли их впереди новые приключения?

– Когда Бренор сядет на трон Гаунтлгрима, останется ли Дзирт рядом с ним? – спросила Кэтти-бри.

Дзирт молчал, и молчание это сказало ей больше, чем любые слова.

– Я больше не хочу жить в подземном городе дворфов, – откровенно заявила Кэтти-бри. – Поблизости отсюда – разумеется, но Подземье – не место для меня. Я вернулась в этот мир для того, чтобы служить Миликки, я люблю открытые пространства, свежий воздух, хочу шагать по траве, чувствовать, как ветер дует мне в лицо, как на меня падают капли дождя. Разумеется, я знаю, что мне предстоит немало времени пробыть в Гаунтлгриме, рядом с моим любимым отцом, но я не собираюсь проводить здесь остаток своей жизни.

– Невервинтер? – предложил Дзирт, и Кэтти-бри недовольно поморщилась. – Тогда что?

– Пенелопа пригласила нас пожить во Дворце Плюща или каком-нибудь другом доме в Широкой Скамье, – поведала Кэтти-бри. – Это не такой уж долгий путь для Андхара и моего призрачного скакуна.

– К тому же там ты сможешь продолжать свои занятия, – догадался Дзирт. – Самое лучшее место.

– А найдется ли там дело для Дзирта?

– Биддердуу, – уверенно ответил дроу-следопыт; и видно было, что он говорит искренне и рад такой перспективе. – Когда мы найдем заклинание, которое освободит их от проклятия ликантропии, кому-то нужно будет ловить их и доставлять во Дворец Плюща для лечения. А кто лучше подходит для подобного дела, чем следопыт, последователь Миликки?

– Благородная охота, – согласилась Кэтти-бри; голос ее едва заметно дрогнул. Она ощущала невероятное облегчение оттого, что смогла открыто выразить свои мысли и желания, и оттого, что Дзирт проявил искренний энтузиазм, согласился с ее выбором и захотел разделить с ней ее будущие занятия.

– Я тоже проведу здесь, в Гаунтлгриме, много декад – думаю, даже намного больше, чем ты, – предупредил ее Дзирт. – Ни я, ни Бренор не доживем до того дня, когда подземный город станет совершенно безопасным местом. Многие враги попытаются захватить его – начиная от дроу Мензоберранзана и заканчивая лордами Глубоководья, если судить по поведению алчного лорда Неверембера. Я обязательно приду на помощь Бренору и клану Боевого Молота в любой момент, когда меня позовут – и даже если не позовут.

– А я и не ожидала от тебя меньшего. К тому же я знаю, что Гарпеллы также останутся жить поблизости от Гаунтлгрима и будут охранять его.

– Это будет целая семья, – улыбнулся Дзирт.

– А что ты думаешь насчет собственной семьи? – спросила Кэтти-бри.

Дзирт, захваченный врасплох, долго, пристально смотрел на женщину. По ее тону он понял, что она имела в виду.

– Я говорю о твоей жене, – пояснила она.

Дзирт кивнул, но по-прежнему не был полностью уверен в том, что понял ее правильно.

– В первом бою за Мифрил Халл я была серьезно ранена и едва не погибла, – подсказала ему Кэтти-бри.

– Я помню это так же хорошо, как и ты.

– Эти раны нанесли непоправимый ущерб моему здоровью, – продолжала Кэтти-бри, и Дзирт снова кивнул. Я уже не могла вести жизнь воина…

– И поэтому ты обратилась к изучению магии.

– Но у меня еще осталась возможность стать матерью, – сказала женщина.

У Дзирта пересохло в горле.

– В этой новой жизни я совершенно здорова, – объяснила Кэтти-бри. – У меня молодое, сильное тело. Я снова могу взять в руки меч, если пожелаю, но только мне не хочется этого.

– Ты носишь ребенка?

Женщина едва заметно улыбнулась.

– Нет, – ответила она. – Но что, если это случится?

Дзирт шагнул к ней, крепко обнял и поцеловал. Внезапно все стало неважным, и единственное желание овладело им – чтобы у них с Кэтти-бри родился ребенок. Он так долго старался подавить это желание, загнать подальше мысль о ребенке. В прошлой жизни его возлюбленная не могла родить, а за те годы, в течение которых она была потеряна для него, он утратил всякое желание стать отцом. Конечно же, Далия не была женщиной, которую Дзирт выбрал бы в качестве матери своего сына или дочери. А другой возлюбленной он не нашел – не могло быть другой Кэтти-бри.

И сейчас, глядя на жену, Дзирт понял, что никогда не смог бы по-настоящему полюбить другую. Ни Инновиндиль, ни Далию.

– Мы построим прекрасную жизнь, – шепотом пообещал он ей.

– Если у нас получится выкроить на это время, – произнесла она горько, но Дзирт, приложив палец к губам женщины, не дал ей продолжить.

– Мы найдем время, – твердо сказал он.

Бренор сунул руку за свой заколдованный щит и вытащил кружку эля.

– Ба, из-за тебя все пивовары скоро останутся без работы, – заметил Эмерус, принимая предложенную кружку.

– Добрый эль, – согласился Коннерад.

– Эль, мед, пиво, все, что пожелаете, – от души рассмеялся Бренор.

– Значит, отличный у тебя щит! – воскликнул Коннерад, поднял свою кружку, предлагая тост, и три короля выпили.

Они стояли на берегу озера, неподалеку от входа в величественный тронный зал, а вокруг кипела работа. Все дворфы к этому моменту уже собрались в пещере, и здесь, и в тронном зале, яблоку негде было упасть. Мост через темное озеро был наполовину готов: из воды торчали высокие прочные опоры. Гарпеллы помогали в сооружении моста, и старый Киппер, казалось, наслаждался происходящим. Он облегчал тяжелый труд дворфов, с помощью магии поднимая тяжелые балки, которые затем с легкостью устанавливал на место.

– Надо бы отправить несколько групп обратно, на поверхность, за новыми бревнами, – предложил Коннерад. – Иначе нам не починить все баллисты и катапульты.

– Пойди, распорядись, – отозвался Эмерус. – Пошли туда воинов из Мирабара. Скажи, что это очень важно.

Коннерад в изумлении посмотрел на старого короля: ведь он, Коннерад, тоже был королем дворфской цитадели и не привык, чтобы ему приказывали. Но Эмерус лишь сурово кивнул, и Коннерад все понял. Осушив кружку, он протянул ее Бренору, а тот рассмеялся, швырнул пустой сосуд через плечо, и тот разбился вдребезги о каменную стену Гаунтлгрима. Бренор подмигнул, в очередной раз сунул руку за щит, добыл новую кружку, полную до краев, и протянул ее Коннераду.

– Лучше отправь на поверхность вместе со строителями нескольких «потрошителей», – посоветовал Бренор. – В туннелях все-таки могут попасться хищные твари.

– Ты сделал прекрасный выбор, когда решал, кому отдать свой трон, – сказал Эмерус после того, как Коннерад ушел. – Он хороший дворф.

– Его отец был одним из лучших в Мифрил Халле, – ответил Бренор.