Дым и металл (СИ) - Мади Скайла - Страница 12

— Хочешь узнать, что ты делал со мной… в моем сне?

Под моими губами его кожа вибрирует от еще одного стона. Он молниеносно проносится по моему языку, проникая в мое тело. Никогда не хотела мужчину так, как Джая, а я хочу его очень сильно. Я жажду его прикосновений, как наркоман со стажем жаждет свою следующую дозу.

— Ты трахал меня. Жестко. — У меня перехватывает дыхание, когда вспоминаю это.

Горячо.

Потно.

Страстно.

— И ты ощущался так хорошо.

Джай ругается. Снова.

— Блядь.

Я отстраняюсь от него настолько, чтобы видеть его. Когда мы лицом к лицу, я не могу долго смотреть в темные бездны его глубоких голубых глаз. Я знаю, нет пути назад. Он даст мне именно то, чего я хочу. Сильный мужчина всегда дает даме то, что она хочет.

— Ты кончила? — спрашивает он, его голос звучит так греховно.

Ухмыляясь, я двигаюсь вперед и обвиваю ногами его бедра.

— Могла бы, но ты меня разбудил.

Я скольжу вперед, пока бедрами не прижимаюсь вплотную. Его тело теплое и твердое. Такое тело должно быть у каждого мужчины. Когда кончиками пальцев он поглаживает мои бедра, его прикосновения, к сожалению, приглушены тонкой серой тканью моих спортивных штанов.

— Ужасно, — шепчет он напротив моих губ. — Ужасно, что я подвел тебя так близко к краю, а затем расстроил все планы.

Я улыбаюсь, оставляя мягкий поцелуй на его губах.

— Ничего страшного.

— Нет?

Я качаю головой.

— В любом случае, я предпочитаю реальность.

Я берусь за подол моей темно-синей толстовки и стягиваю ее через голову. В тусклом, но все обнажающим свете, Джай смотрит на мою грудь, когда я швыряю толстовку на пол.

— Без лифчика?

Ухмыляясь, я наклоняюсь, чтобы медленно и сладко облизнуть его нижнюю губу.

— И без трусиков.

Вот так запросто решимость Джая разлетается на маленькие кусочки. Одно биение сердца — это все, что нужно, чтобы толкнуть меня в полный контроль его власти. В один момент я нахожусь на его коленях, а в следующий — уже лежу на спине, а Джай горячим, влажным ртом всасывает мои твердые соски.

— Я так рада, что ты вернулся, — вздыхаю я, зарываясь пальцами в его волосы.

Он отпускает мою затвердевшую вершинку с характерным влажным звуком, и воздух мгновенно охлаждает ее.

— Ты сомневалась, что я вернусь?

Я провожу пальцами по его затылку, а затем глажу его щеки и притягиваю его голову к себе.

— Я бы солгала, если бы я сказала, что это не приходило мне в голову. — Я целую уголок его губ. — В глубине души я думала, что, возможно, ты оставишь меня.

Он пристально наблюдает, как я скольжу своим пальцем в рот, чтобы собрать влагу прямо перед тем, как вытащить и сунуть руку между нами. Джай приподнимает бедра, позволяя мне с легкостью скользнуть под резинку его штанов. Я чувствую его твердый член. Издав сдавленный звук, Джай опускает голову, и я ощущаю его быстрое теплое дыхание у моего уха и шеи.

— Я никогда тебя не брошу, — шепчет он, пока я кружу пальцем по влажной головке.

Думаю, это пять самых красивых слов, что я когда-либо слышала в своей жизни. Я сжимаю его толстый член, и он толкается в мою руку, создавая движение шелковистой кожи вверх и вниз. Его член горячий, твердый и гладкий, и я чувствую выпуклые вены прямо под напряженной кожей.

— Я всегда буду возвращаться за тобой, Котенок. Я твой, — бормочет он мне на ухо.

Я замираю на секунду. Что? Он мой? Что это значит? Главное, что, черт возьми, я должна делать с этим? Прежде у меня никогда не было никого... У меня никогда не было человека — того, кто принадлежал бы мне, кого бы я называла «моим». Джай мой? А я его? Или я неверно истолковала смысл его слов?

Я никогда тебя не брошу. Я твой.

Я.

Твой.

Джай поднимает голову, и его лицо оказывается прямо перед моим. Вдумчивым взглядом голубых глаз он наблюдает за мной, анализируя каждую мою эмоцию.

— Это тебя пугает? — спрашивает он. — Мысль о наличии кого-то близкого причиняет тебе неудобство?

Я качаю головой. Но это ложь. Единственные люди, которые хотели, чтобы я была рядом, передумали в последнюю секунду. Знаете, каково это? Сначала чувство безграничного счастья, а затем это чувство у тебя отбирают и разбивают на миллион осколков на твоих глазах. Когда кто-то меняет свое решение насчет тебя, и ты, как человек, не можешь чувствовать себя ничем стоящим... Чувствуешь себя дешевле любого предмета, и бесполезней любого устройства. Мне потребовалось много времени, чтобы пережить все то, что происходило со мной в детстве, и не думаю, что смогу пройти через это снова. Не с ним.

— Это пугает меня, — бормочу я, с трудом сглотнув. — Ты хочешь меня сейчас, но что насчет завтра? Следующей недели? Что будет через месяц?

Джай скользит пальцами по моей груди, вниз по животу, вызывая дрожь по всему телу.

— Почему время должно изменить мои чувства к тебе?

Комок образуется в моем горле, когда вспоминаю, сколько раз я обжигалась. Это время я называла периодом охлаждения страстей или периодом ублюдков.

— Потому что так всегда бывает.

Я вытаскиваю руку из его штанов, закончив разговор. Заниматься сексом с ним, когда я знаю, что его эмоциональная привязанность ошибочная, плохо для моего сердца. Чем быстрее я упаду в эту кроличью нору, тем тяжелее будут последствия, когда ударюсь о холодный твердый пол в самом низу — и я знаю, что это будет самый холодный, самый твердый пол, который только можно вообразить.

Я пытаюсь повернуться и выкатиться из-под него, но Джай хватает меня за плечи и прижимает обратно к матрасу.

— Джай, — возражаю я, толкая его в грудь.

Это потраченное впустую усилие. Отталкивать его тело — это как попытка переместить валун, основание которого закопано на несколько метров в землю. Я крепко стискиваю зубы, пока они не начинают болеть, а мышцы дрожать. Ничегошеньки. Он позволяет мне толкать его несколько секунд, а затем цыкает от досады и хватает мои запястья. Я ворчу, поскольку он пригвождает мои руки над моей головой и сильно прижимается своими бедрами к моим.

— Джай…

— Нет, — отрезает он, затыкая меня. — Теперь молчи и слушай.

Я смотрю в его серьезные голубые глаза.

— Я забочусь о тебе. Почему это так чертовски сложно принять?!

Слезы собираются в уголках моих глаз, и меня это бесит. За последний месяц я проревела больше, чем в возрасте от десяти до двадцати одного.

— Потому что все это — фальшивка. Наши отношения работают только в принудительной обстановке. Действительно ли я та девушка, к которой ты бы подошел в баре или в торговом центре? — Я качаю головой. — Я не твой типаж.

Его хватка усиливается.

— Тогда чей ты типаж?

Довольно забавно, что он задает тот вопрос, который я задаю себе всю свою жизнь. Кто же я, черт возьми?

— Я не знаю... Думаю... Думаю, ничей.

Он отпускает мои руки, и я прижимаю их к груди.

— Я не вызываю у тебя никаких чувств? Когда касаюсь и целую тебя, ты ничего не чувствуешь?

Я качаю головой.

— Я чувствую... и это пугает меня. Когда это закончится, и ты двинешься дальше, тебя будет ждать лучшее — кто-то, кто более забавный и симпатичный, кто-то, у кого не будет такого миллиона заскоков, как у меня. Но я — это я. Ты — это ты. Уверена, подобное, что я испытываю с тобой, больше никогда и ни с кем не испытаю. Остальную часть своей жизни я буду сравнивать других мужчин с тобой, и они даже рядом не стояли. Я не смогу с этим справиться. — Я сердито смахиваю дурацкую слезу. Не могу поверить, что так переживаю по этому поводу. — Так что не играй моими чувствами и не говори мне, что ты — мой. Конечно, мы можем притворяться, пока застряли в этом беспорядке, но не заставляй меня верить в то, чего никогда не случится. Я не смогу с этим справиться. Больше нет. Особенно после той жизни, что у меня была.

Джай прижимается своим лбом к моему, кончиками пальцев лаская мою щеку.

— Иисусе. Ты когда-нибудь даешь себе перерыв?